Ян Вайсс - Дом в тысячу этажей

Но вся эта фантастическая техника предназначена отнюдь не для того, чтобы делать людей счастливыми. Над обитателями Мюллер-дома неумолимо властвует беспощадная темная сила, которая контролирует не только поступки, но и мысли людей, регламентирует и определяет каждый их шаг. Эта сила воплощена в таинственном владельце дома, всемогущем Мюллере. Обитатели дома относятся к нему, как к богу, его имя вселяет трепет в сердца самых высокопоставленных граждан. Агасфер Мюллер — это не человеческое существо, а скорее символическое воплощение темных сил, подавляющих людей в несправедливо устроенном обществе. Недаром всякий раз, когда Петру Броку кажется, что он уже добрался до страшного врага, ради уничтожения которого герой проник в Мюллер-дом, он сталкивается только с неким подобием, с чудовищной гротескной маской, а за ней кроются все новые изменчивые обличья. Уродливый рыжий карлик, оказавшийся в конце концов подлинным Мюллером, воспринимается скорее как производное от той чудовищной системы подавления людей, которую он создал. Множество трудов, написанных ради восхваления великого Мюллера («Гимны и оды во славу бессмертного Мюллера», «Молитвы, обращенные к всевышнему Мюллеру», «Агасфер Мюллер, бог и человек. Философская серия»), и прочие формы преклонения перед земным богом, как и ритуальные действа в его честь, — все это только подчеркивает надчеловеческий, абстрактный характер силы, управляющей мрачным царством, основанным на страхе, обмане и обожествлении абсолютной власти. Но Вайсс рассказывает не страшную сказку, и его интересует прежде всего не сам злой волшебник, а система, господствующая в его царстве, которая необыкновенно напоминает реально существующую капиталистическую систему. В абстрактности сил, управляющих судьбой людей в Мюллер-доме, и впрямь много от безличной анонимности капитала, воплощенного во всемогущих трестах и синдикатах. Недаром апартаменты Мюллера связаны прежде всего со вторым центром Мюллер-дома — с биржей, этим игралищем самых бурных страстей, потрясающих собственническое общество.

Все это фантастическое государство основано на началах строгой иерархии. Строители, некогда воздвигшие эту новую Вавилонскую башню, замурованы в верхних этажах Мюллер-дома, это парии, изгои. Они ослеплены, в них убиты сила и способность радоваться, желания и надежды, они утратили даже собственное имя и фигурируют под безликим номером.

Следующую зону — Вест-Вестер — населяют всякого рода авантюристы: «торгаши, продавцы и перекупщики всевозможных вещей — старого тряпья и свечей, человеческих душ, чести и крови, ковров и богов, пудры и целомудрия, — все они ринулись сюда за счастьем». Здесь Мюллер вербует самых верных прислужников, осуществляющих жуткие преступления, с помощью которых только и можно сохранять абсолютную власть над людьми. Ян Вайсс не боится сгустить краски, изображая страшных, уродливых продавцов утонченных ядов, изобретателей различных губительных газов и прочих наемных убийц всех мастей. Мастерски рисует писатель жизнь привилегированных каст мюллердомовского общества: миллионеров и миллиардеров, королей и принцев, банкиров и генералов. Они обитают в нижних этажах Мюллер-дома, в хрустальном городе Гедонии, где все подчинено изобретению новых видов наслаждений. Впрочем, наслаждения подчас изнуряют гедонийцев не меньше, нежели самый каторжный труд.

Вайсс дает волю своей неукротимой фантазии, создавая радужную симфонию цветов, ароматов, звуков. Изображая шумную, суетливую и пеструю жизнь в Вест-Вестере и Гедонии, писатель рисует картину, которая чрезвычайно напоминает крикливую цивилизацию преуспевающих «потребительских обществ» Запада. Яркие, ослепительные рекламы, навязчивость которых не позволяет сразу оценить их более чем подозрительное содержание («Опиум — лучшая марка», «Фр. ИПС — фальшивые векселя, подписи, подделки банкнотов!», «Продавец ядов!»); множество самых разнообразных и, казалось бы, доступных для обывателя вещей, сводящих его с ума; развлечения, притупляющие способность мыслить, — и все это в бешеном темпе, в захлебывающемся от постоянной спешки ритме жизни. Можно сказать, что в гиперболической форме Вайсс воплотил многие черты, характерные не столько для предвоенных лет, когда писался роман, сколько для нашего времени, ознаменованного дальнейшим развитием технической цивилизации и — дальнейшим углублением противоречий, порожденных общественным неравенством. Вообще в романе Вайсса можно найти немало предсказаний. Читая о рабах Мюллер-дома, нельзя не вспомнить об узниках фашистских концлагерей с вытатуированными номерами. И, конечно, сцена, в которой обманутых «переселенцев» на другие планеты отправляют в нечто вроде газовых камер, а затем их тела сжигают в крематориях, тоже воспринимается как страшное пророчество, предвидение людоедской практики фашизма.

В государстве, основанном на безмерном угнетении и подавлении человека, естественно, накапливается немало ненависти, которая прорывается в Мюллер-доме в грозном восстании рабов, возглавляемом Витеком из Витковиц. Союз с восставшими помогает Петру Броку добраться до Мюллера и восторжествовать над ним.

При всем том, что многие образы романа расшифровываются как аллегория, автор далек от рационалистичности. Неисчерпаемая выдумка, увлекательная фабула и мастерство создания ярких и неожиданных образов предохраняют чешского писателя от напыщенности и прямолинейности. В его увлекательном повествовании много романтического пафоса, например, в изображении восстания рабов; сильно и лирическое начало, особенно в изображении любви Петра Брока и сказочной принцессы Тамары, которую герой должен освободить от злого чародея Мюллера. Сказка и явь, острые обличения и фантастические грезы, яркие картины настоящего и глубокое предвидение будущего — все это переплетается в увлекательной фантасмагории Яна Вайсса.

Роман Вайсса можно назвать двуплановым. Только в конце читатель узнает, что Мюллер-дом — плод лихорадочной фантазии тяжело больного героя. Но этот второй план дает себя чувствовать все время. В минуты особенно мучительного напряжения Петру Броку видится барак с грязными нарами, переполненный умирающими. В лихорадочном бреду герой Вайсса как бы вплывает из мира воображения в мир реальности. Вот перед его глазами возникают четкие картины:

«Смрад паровоза и сажи.

Тяжелый дух из теплушек — шесть лошадей, тридцать человек…

Свежеразрытая земля.

Порох.

Дым пепелищ.

Кровь.»

Таким образом в сложную партитуру романа вливаются реальные впечатления войны. Именно страшное потрясение, вызванное ужасами войны, позволило Вайссу по-настоящему постигнуть античеловеческую сущность капиталистического общества. Конец романа глубоко символичен: торжество над Мюллером во сне — это выздоровление наяву. Так в весьма своеобразную форму Ян Вайсс облекает серьезную социальную проблематику нашего века, полного фантастических противоречий.