Айзек Азимов - Путь марсиан (сборник)

Почему, однако, один из самых выдающихся фантастов нашего времени вдруг оставил фантастику? Почему с пятьдесят восьмого года он не опубликовал ни одного рассказа, ни одной повести? Почему его так захватила научная популяризация? Некоторые недалекие критики были склонны связать это с началом космической эры: дескать, теперь не осталось больше в мире тем для фантастической литературы. Азимов опровергает это утвержедние. «Лунные перелеты всегда были излюбленной темой для фантастов, — сказал он. — Но разве, когда такие перелеты будут осуществлены, фантасты перестанут писать? Мы пишем о будущем с точки зрения настоящего. Несомненно, после лунных перелетов родятся новые темы». И тем не менее «…это правда, что после запуска первого искусственного спутника я перешел на популяризацию науки… Мне стало стыдно, что я до сих пор ни разу не откликнулся в своих книгах на поразительный прогресс науки и техники». Он дает и другое объяснение: «Эмоции, переживания — мое слабое место, я люблю объяснять вещи и явления логически, и поэтому у меня такие произведения получаются плохо». Азимов скромничает, но эмоции и переживания действительно всегда занимали его очень мало, что легко видеть по его произведениям. Впрочем, сейчас он работает все-таки над новым «космическим детективом», хотя и признается, что гораздо больше его увлекает история науки.

Азимов делит историю американской фантастики на три периода. Первый период — приключенческая фантастика: 1926–1938 годы. Второй период — научно-техническая фантастика: 1938–1950 годы. Наконец, третий период — социальная фантастика: с 1950 года по наши дни. Такая периодизация лишний раз подтверждает главенствующую роль в его творчестве социологического момента. Знакомясь с его произведениями, нетрудно убедиться, что он полностью согласен со словами своего знаменитого соотечественника Рэя Бредбери: «Лучшую фантастику пишут те из нас, кто при столкновении с отвратительными явлениями в нашем обществе тут же воспламеняется негодованием и ненавистью».

Когда Азимов познакомился с переводами советских фантастов, их социальный оптимизм настолько его поразил, что он немедленно сделал два неправильных предположения: либо эти произведения специально написаны для американского читателя в целях пропаганды, либо советские фантасты — наивные простаки, не понимающие опасностей развития современной науки. Он писал: «Мы считаем, что поразительные достижения современной науки могут привести к уничтожению человека. А вот советская фантастика… полагает, будто прогресс науки рано или поздно приведет человечество к огромному расцвету. Мы думали так лет пятьдесят назад. Я тоже раньше был таким же оптимистом…»

О нелепости первого предположения говорить не приходится. Очевидна ошибка Азимова и во втором предположении. Советская фантастика никогда не полагала, будто прогресс науки сам собой приведет человечество к процветанию. Советская фантастика всегда утверждала, что все дело в том, в чьих руках наука находится.

И, кстати, Азимов не уверен, что не ошибается. «Меня не покидает сложное ощущение, — признается он, — что, живи я в Советском Союзе, я бы тоже писал такие произведения. Это ощущение неотступно преследует меня всякий раз, когда я читаю советское фантастическое произведение…» Эта тоска по оптимизму, которую испытывает человек и писатель Азимов, определяется его идейными принципами. Он достаточно хорошо изложил их в своем послании к японским читателям:

«История достигла точки, когда человечеству больше не разрешается враждовать. Люди на Земле должны дружить. Я всегда старался подчеркнуть это в своих произведениях. Любовь читателя к моим произведениям я считаю признаком того, что он согласен с таким утверждением. Не думаю, что можно заставить всех людей любить друг друга, но я желал бы уничтожить ненависть между людьми. И я совершенно серьезно полагаю, что научная фантастика есть одно из звеньев, которые помогают соединить человечество. Проблемы, которые мы поднимаем в фантастике, становятся насущными проблемами всего человечества. Во время Международного Геофизического Года люди, которые до того понятия не имели друг о друге, сотрудничали на антарктических базах. В результате мы, американцы, поняли, что русские вовсе не внушают ужаса, тогда как русские тоже поняли, что мы не являемся расой варваров. Не устаю надеяться, что в великом деле покорения Луны это сотрудничество будет продолжаться. А если даже оно не будет иметь места при завоевании Луны, то хоть ко времени исследования Марса человечество наберется здравого смысла, достаточного, чтобы осознать, что это дело всего человечества.

Писатели-фантасты предсказывают этот день, они и пишут для того, чтобы этот день наступил скорее. Писатель-фантаст, читатель фантастики, сама фантастика служат человечеству».

Рассказы, публикуемые в настоящем сборнике, разумеется, не исчерпывают всех направлений художественного творчества Азимова. Их условно можно разделить на несколько тематических разделов: «космические» рассказы, рассказы о роботах, проблемы воспитания и обучения, рассказы о времени.

Что касается «космического» раздела, то он представлен достаточно полно и разнообразно. Действительно, есть сюжетная повесть о тружениках космоса («Путь марсиан»); показан мир глазами инопланетного разума («Приход ночи»); есть тема пришельцев, ставшая у хороших фантастов сатирической («Место, где много воды»); есть, наконец, «космический детектив» («Поющий колокольчик»).

Второй раздел сборника — рассказы о роботах. Читателю известен цикл «Я, робот»[«Я, робот», издательство «Знание», 1964], последовательно излагающий квазиисторию роботехники грядущего. Но Азимов не ограничился этим циклом. Рассказы «Выход из положения» и «Робот ЭЛ-76 попадает не туда» разрабатывают ту же тему. Последний из них сам Азимов включил в сборник «Мой лучший научно-фантастический рассказ».

Третий раздел сборника — социальная проблематика воспитания и обучения — представлен превосходной повестью «Профессия» и рассказом «Мечты — личное дело каждого». Утрируя и доводя до логического предела отдельные тенденции в современном буржуазном обществе, Азимов создает модели будущего, позволяющие вскрыть опасные стороны этих тенденций, в частности разоблачить растлевающее воздействие так называемой «массовой культуры».

Любопытны также рассказ «Мертвое прошлое», совершенно неожиданно трактующий излюбленную фантастами тему передвижения во времени, и памфлет «Выборы», отличающийся очень точной социальной нацеленностью.

Следует еще раз подчеркнуть, что упомянутые тематические направления ни в малейшей мере не исчерпывают творчество Азимова — даже как основные. Тем не менее состав настоящего сборника следует признать довольно удачным. Он представляет нашему читателю Азимова-фантаста с достаточной (на первый случай) полнотой.