Татьяна Томах - Как боги

– Ты ведь не собираешься сделать какую-нибудь глупость, мальчик? Знаешь, когда я шел в Библиотеку первый раз, я очень хотел прочесть «Трех мушкетеров». Мне сосед рассказывал. А потом я вспомнил, что моему проводнику, доктору Итону, нужен помощник. И я подумал, что из-за моей глупости могут умереть люди, которых я смог бы вылечить. Я так и не прочел «Мушкетеров», знаешь ли. Хотя мне хотелось… Скажи, ты ведь не собираешься?…

Хаис отрицательно помотал головой.

Спустившись по тропинке в долину, он обернулся. Неуклюже поднял руку в металлической перчатке, Доктор Петер, замерев на краю Запретной зоны, напряженно смотрел ему вслед.

Хаису стало стыдно. За то, что он собирался обмануть доктора Петера. И Хаис опять, в который раз, усомнился в правильности того, что собирался сделать.

Библиотека оказалась совершенно такой, как рассказывал доктор Петер. Похожей на грот в горах. Гулкой, пустой, величественной. И живой. Мерцающей тысячами еле слышных звуков – шелестом невидимой воды, шорохом заблудившегося в камнях ветра, эхом шагов. Ожиданием лавины.

Хаис осторожно опустился в Библиотечное кресло. И вздрогнул, когда недовольный надтреснутый голос откуда-то сверху – ожидание лавины? – спросил:

– Желаете выбрать Книгу по названию? Поискать по теме? Просмотреть весь список?

По названию. Конечно, по названию. Хаис знает, по крайней мере, три названия, из которых ему следовало бы выбрать свою Первую Книгу.

– Я… желаю… поискать по теме… Пожалуйста… – запинаясь, робко попросил он таинственную и ужасную Библиотеку, которая убивала, если попытаться злоупотребить ее временем…

– Это… это ересь, Хаис, – рука доктора Петера, безжалостно скомкавшая седую бороду, дрожала.

– Не было Творца Библиотеки, – повторил Хаис: – Не было. Были конструкторы. И переводчики.

– Откуда ты можешь это знать, мальчик? Откуда?!

– Доктор Петер, Вы говорили, что Библиотека дает возможность прожить еще одну жизнь. Я… я просто выбрал жизнь Книги. Знаете, какие они были сначала – Книги? Просто значки. На камне, дереве, глине. На коже. Потом – на бумаге. Значки складывались в слова. Слова – в книгу. Каждый мог написать эти значки. На камне, на глине. Каждый.

– Это ересь, Хаис. Только боги могли…

– А потом придумали другие Книги. Те, которые в нашей Библиотеке. Передача напрямую. Мыслей, чувств, эмоций, запахов, образов. Целого мира. Знаете, откуда получается Книга, доктор Петер? Это когда один человек хочет подарить другому – или другим – еще одну жизнь. Свою. Настоящую или придуманную. Иногда прекрасную, иногда жуткую. Жизнь, которой он хотел бы поделиться с остальными. Новый мир, в который он хотел бы указать дорогу. Раньше для этого были нужны значки. Знаки. На камне, глине, бумаге. Но тот, кто читал эти знаки, не всегда умел найти по ним ту самую, верную дорогу. Понимаете? Знаки можно прочесть неправильно, что-то пропустить. И вообще… Знаки неполны… как это… схематичны… Это просто указатели. На дороге. А потом, вместо книг-знаков придумали книги-проводники. Проводник берет за руку – и приводит. Не нужно искать, ошибаться, пропускать повороты. Вы помните, как Ваш проводник – доктор Итон, да? – привел вас к Билиотеке?

– Да, конечно. Ты говоришь так странно… Хаис. Это Книга, которую ты прочел, да?

– А Вы помните свою первую Книгу? Вот, Вы садитесь в Библиотечное кресло, закрываете глаза, и… И дальше?

– Дальше? Дальше я учился. Профессора читали мне лекции по медицине. Практические занятия. Хирургия. Я ассистировал. Потом впервые взял в руки скальпель – мне было страшно. Я… Мне даже не приходило в голову, что это не по-настоящему. То есть, это и было по-настоящему. В моей Книге.

– Потому что Вы читали Книгу-проводник, доктор Петер. Книга-проводник умеет хранить мысли, чувства, ощущения, когда-то пережитые человеком. А наша Библиотека умеет хранить такие Книги – и позволяет нам их читать. Только… с ней что-то случилось, и она стала опасной. Потому что раньше можно было читать сколько угодно Книг. Можно было просто не вылезать из Библиотечного кресла… Правда, тогда иногда случалось раздвоение сознание – при передозировке и слишком ярких образах. И… в тех случаях, когда сам переводчик был психически неустойчив… Про это говорили противники тотального перевода старых книг-знаков на книги-проводники… А еще они говорили, что человек должен сам находить дорогу, а не идти, зажмурив глаза, за своим проводником. Может, ошибаться, заходить в тупики, плутать, пропускать знаки или неправильно понимать их. Но – сам. Находить свою дорогу.

Хаис замолчал. Выдохся. Некоторое время смотрел на задумчивого доктора Петера, встревоженно морщившего лоб. Потом добавил, неуверенно, запинаясь – потому что теперь говорила не его Книга, а он сам:

– Я подумал… Я подумал, если можно было перевести те, первые книги-знаки в книги-проводники, то ведь можно сделать и наоборот? Тогда, мы могли бы… Мы могли бы сами сделать свою Библиотеку, да?

Доктор Петер сжал его плечи. Крепко, больно. Заглянул в лицо.

– Послушай меня, мальчик. Ты говорил… так складно… Я думаю, что это твоя Книга. Книги не врут. Я верю тебе. Почти. Только послушай… Не говори этого всего больше никому. Я боюсь, что тебя побьют камнями за ересь. Пообещай, что ты не расскажешь никому…

Когда Хаис спросил отца, где можно найти самую лучшую глину, отец даже не попытался скрыть улыбку. Но ничего выпытывать у Хаиса относительно прочитанной Книги не стал. И Хаису не пришлось ни оправдываться, ни врать. По крайней мере, пока.

Сумасшедший Лин опять сидел возле ручья.

– Мы выполнили задачу. Выполнили, – снова сообщил он Хаису надтреснутым голосом.

Хаис отложил лоток с глиной, присел на корточки.

– Кирилл Нордик, – позвал он.

Лин вскинул голову. Ярко-синие глаза обожгли Хаиса – ожиданием и надеждой.

– Я! – тощая спина распрямилась, застыла в деревянной неподвижности; плечи развернулись.

– Какую задачу, Кирилл Нордик? – мягко спросил Хаис.

– Дети спасены. Аварийная посадка была необходима. «Лисица» разрушена. Сохранился библиотечный блок. Экипаж погиб. Я Кирилл Нордик. Я штурман. Я последний. В библиотеке опасно. Излучение. Я обьяснил детям правила. Опасно, но я пришел дописать судовой журнал. Я должен. Я штурман. Последний из экипажа. Я надеюсь, журнал «Лисицы» прочитает… кто-нибудь когда-нибудь…

– Кирилл Нордик.

– Я!

– Его прочитали. Журнал прочитали. И Вы… Вы все сделали правильно. Вам… станет спокойнее теперь. Да?

Лин моргнул. Тронул спутанную прядь волос, упавшую на лицо.

– Я сегодня не причесывался еще, да? – тихо и неуверенно спросил он.