Анатолий Константинов - На кубок Кларенса

Фигурка космопилота, который держал на ладони прозрачный шар, изрезанный ходами пространственного лабиринта. Ничего примечательного... Но каждый год многие упорно стремились выиграть Кубок. Спортивные катера легли на исходные орбиты.

"Входов" в атмосферный лабиринт было уже известно так много, что никто из участников соревнований не получал преимущества. Были известны "проверенные" уже тупики: второй раз в них никто не упрется. ; в любой точке атмосферного пространства мог открыться новый канал-ход, и можно было попытать счастья...

Достичь нового тупика! Возвратиться назад, искать новый ход, чтоб затем снова упереться в тупик. После каждого соревнования число открытых и внесенных в память вычислительных машин каналов все увеличивалось, но лабиринт становился еще запутаннее и загадочнее. Юрин ждал. Эти последние минуты перед сигналом главного судьи были самыми тяжелыми. Даже более тяжелыми, чем те четыре часа, что отводились участникам на попытку прорвать атмосферу. Надо было психологически настроить себя, слиться со своим кораблем, чтобы он был послушен малейшему почти интуитивному движению пальцев, лежащих на пульте. Это был очень болезненный процесс: слить свой ум, волю с мерным рокотом двигателей, почти неосязаемой работой компьютеров. В момент старта неимоверное напряжение разом снималось, словно пилот получал от корабля дополнительный заряд энергии. Но всё равно четыре установленных часа - это предел, когда смертельно устаешь от беспорядочного блуждания в лабиринте. Многие прекращали борьбу задолго до истечения срока.

На шкале сравнительного высотомера засветились девять разноцветных точек. Прибор не будет фиксировать все сложные перемещения космокатеров, он отметит только глубины погружения в атмосферу каждого из участников. Тот, кому удастся опуститься ниже всех, станет на этот раз победителем. Толщина атмосферы планеты Кларенса невелика - всего-то около ста километров, но даже нынешний рекорд Гостенина составляет пока лишь 22783,04 метра.

Пропел мелодичный сигнал готовности. Томительная пауза перед стартом подходила к концу. Мгновение спустя, едва на приборной панели зажглась стартовая лампочка, Юрин рванулся вперед и сразу же вздрогнули, пришли в движение все девять разноцветных огоньков на шкале сравнительного высотомера.

Два часа пятнадцать минут спустя Юрин дал себе короткую передышку и откинулся на спинку кресла. Руки, ноги, спина, шея уже налились свинцовой тяжестью, голова кружилась от постоянных рывков космокатера вверх-вниз, вправо-влево, вперед-назад.

А результаты оставались весьма скромными: даже до повторения личного рекорда оставалось ни много ни мало 2019 метров.

Впрочем, этот рекорд легко можно повторить. Ведь его маршрут хранился в памяти компьютера, и надо лишь дать команду к исполнению. Можно повторить и рекорд Гостенина. Но в том-то и дело, что любой рекорд кончается тупиком, а надо искать новые пути...

Закрыв глаза, Юрин чувствовал, как отступает понемногу усталость. Правда, вместе с ней уходило и время.. Он снова открыл глаза, На шкале высотомера прыгали вверх-вниз разноцветные точки, Ниже всех опустилась пока зеленая - номер два. Красная юринская "семерка" находилась где-то на среднем уровне.

Зеленая точка поднялась вверх, застыла как бы в раздумье, поднялась еще чуть выше; и вдруг она резко ушла вниз и снова остановилась. Тотчас же ускорили движение вверх-вниз и все остальные точки. Каждый из пилотов не спускал глаз с высотомера, удача любого из них подстегивала остальных.

Все! Отдых кончился. Юрин повернул назад, возвращаясь из тупика. При этом катер шел не ровно, а как бы стучался о стенки канала, пробуя, не откроется ли где-нибудь новый ход.

Вот катер провалился вниз - еще один канал. Юрин развернул свой спортивный снаряд и помчался по новому ходу. Впрочем, чем больше скорость, тем ощутимее будет и удар о новую преграду.

Канал был извилистым на поворотах, и, прижимаясь к невидимым стенкам, катер слегка тормозил, а потом, ускоряясь, вновь устремился вперед. Ярко-красная муха, сумевшая таки проникнуть в структуру стекла и ошалело мечущаяся по его капиллярам...

На этот раз удар был очень сильным, у Юрииа даже потемнело в глазах. Медленно, осторожно он повел катер назад, ощупывая корпусом стенки.

Вот он, новый канал, уходящий вправо. Но там же и новый тупик! Еще один ход...

Юрин помчался по нему, развив ещё большую скорость. И спустя две минуты снова с размаху ударился о невидимую преграду.

Назад, вправо, влево, вверх, вниз. Новый ход... Теперь он вёл вверх. Повторяя его изгибы, катер описал кривую и снова пошёл в глубь атмосферы. Конечно, новый удар не заставил себя ждать, Минут двадцать спустя Юрин снова остановил катер. В этих соревнованиях неминуемо настает момент, когда всё начинает казаться бессмысленным. Пробиться к поверхности планеты невозможно, об этом нечего и думать. Да и зачем?! Что могло ждать человека на этой плоской равнине, даже если он найдет ход? Только сознание того, что в памяти компьютера теперь будет маршрут, по которому добраться сюда может каждый желающий? Нелепыми были бесконечные шатания катера взад-вперед, вверх-вниз, вправо-влево, нелепым был Кубок Кларенса, нелепой была и сама открытая капитаном планета с атмосферой, изрезанной каналами. Несуразный природный феномен, только и всего. Существует он, и ладно: надо было зафиксировать его существование и тут же забыть.

Юрин двинулся назад. Уже совершенно машинально он продолжал простукивать стенки канала. И довольно скоро открыл новый ход: он резко уходил вниз. Мгновение помедлив, пилот повернул космокатер.

Ход свернул вправо, потом влево. Понемногу Юрин увеличивал скорость. Ход не кончался. Он был самым длинным из всех, по каким приходилось сегодня двигаться ярко-красной "семерке".

Скорость космокатера возросла. Летели мгновения. Красная точка на высотомере поползла вниз, пошла к зеленой, обошла её. И Юрин вдруг почувствовал, как спадает то напряженное состояние ожидания удара, которое только что им владело.

Все! Теперь сомнений не оставалось. Ему несказанно повезло! Он - именно он! - нашел наконец единственно правильный ход. Доказательством этому служит хотя бы то, что еще ни разу никто не открывал в атмосфере канал такой длины.

Доказательством было и ощущение, что удара больше не будет; ведь интуиция для космопилота такое же необходимое качество, как реакция, мастерство.

Космокатер продолжал забираться в атмосферу планеты Кларенса все глубже и глубже.

А потом он ударился о невидимую преграду с такой силой, что лопнул один из ремней, привязывающих Юрина к креслу, и пилот на несколько минут потерял сознание.