Юрий Яровой - Четвертое состояние

Счастья вам, новых книг и статей, ну и — всего остального.

Л. Коренева.

21 июля 73 г.».

II

«Милая Людмила Михайловна!

Ведь как было дело? Вылетел я в Ташкент — репортаж в номер о том, как выращивают, обращая на корм скоту, микроводоросль хлореллу. Репортаж в номер — одна нога здесь, другая там, а через три дня, хоть убейся, — пятнадцать страниц текста на стол ответсекретарю — такова журналистская жизнь! Что я, в принципе, и выполнил. Даже репортаж в ташкентской гостинице успел вчерне набросать — осталось раз плюнуть: сел за «Эрику», набарабанил в двух экземплярах...

Припыливаю, значит, на таксоне в Ташкентский порт, регистрируюсь... Задержка! На все столичные аэродромы: Москва грозой окуталась. Покупаю с досады пакет газет, открываю — четвертая полоса, всегда: с нее читаю, — бац! «Лазер работает на урожай». «Биофизическая лаборатория Средне-Азиатского государственного университета имени... Руководит ею... Вот уже семь лет, как лазер работает здесь на урожай... Всхожесть семян томатов и огурцов повышается на двенадцать — двадцать один процент... Опыты показали... с помощью световых излучений лазера возможны и тонкие вмешательства в наследственный аппарат растений...» Вот так груша! Такую темочку прошляпили... Да меня же наш ответсекретарь Гоша съест! Бегу в кассу: «Переадресовка — круиз через Алатау!» И мог ли я предполагать такой финал?

Но вернемся к сути. Учитывая мои векселя, мне ничего не остается делать, как завтра же включить в план работы отдела сенсационный очерк под таким, скажем, звучанием: «Биоплазма — четвертое состояние организма». Нет, плохо. Давайте так: «Четвертое состояние жизни». А? Звучит? Сам знаю — звучит. Да, наш ответсек только за один этот заглавий должен нам с вами полномера дать!

Итак, достигнуто: очерк на два номера плюс шесть-восемь фото. Сделаете сами?

Далее. Каким ваш шеф располагает научным материалом? Статьи-оттиски, отчеты (опубликованные), рефераты и пр. Надо! У нас такая редколлегия — звери. Все изучают только в подлиннике. Найдете?

Далее. Поскольку я о своем круизе вынужден был доложить по инстанции, начальство мое теперь мне Алатау черта с два подпишет. Был там? Был. Материал собрал? А материал-то я и не собрал... Так что вышеозначенный сенсационный очерк о биоплазме, как вы догадываетесь, я смогу написать только с вашей активной помощью. Понимаете, милая Людмила Михайловна? Если говорить всерьез, в жизни не приходилось писать очерки столь странным образом — по письмам от женщины. Но что прикажете делать? Только так — сами понимаете. Оцените ситуацию, взвесьте все как следует... Договорились? А для начала (для ликбеза, будем считать) еще несколько вопросиков:

1. Кто такой B. C. Гринеев? Почему у вас такое несколько прохладное к нему отношение?

2. Какая, простите, связь между пятнами «электрического истощения», которые вы мне описали так живо и увлекательно (а стихи вы, милый физик-лирик, случайно не сочиняете?), и вашей концепцией биоплазмы?

3. Что представляет собой ваш обожаемый шеф и начальник Антон? Что-то такое смутное припоминаю про лабораторию — техника там всякая у вас а ля модерн, идеи космогонические... Ну и вас, конечно, помню, моего гида: как вы меня прокатили по городу, все так мило объяснили, показали, потом привезли к этой вашей Дарье-общественнице... Мы ведь в саду первоначально сидели, память не подводит? Давно уж, отчетливо запомнил, не испытывал я такого душевного удовольствия — ощущать присутствие дамы... О, аллах всемогущий! Помню потом, как пришел ваш начальник Антон — симпатичный такой, шумный малость... Коньяк тоже помню. Ужин — уже смутно. А что дальше... Так он, ваш шеф и наставник, выходит, не физик? А кто ж тогда? Такими терминами сыпал: эмиссия, электронно-дырочная проводимость... А? И Дарья ваша... Охо-хо!

И последнее: ради аллаха, не называйте меня (умоляю!) «глубокоуважаемым...». Даже если я и удрал совершенно неприлично, даже не попрощавшись с очаровательной хозяйкой, даже если я что-то и натворил там неприличного, у Дарьи-общественницы, то я же на коленях перед вами! «Глубокоуважаемый к-дарье-заезжаемый...» Фу!

Людмила Михайловна, будьте человеком! Даже в образе мудрого физика.

Как говорили в прошлом веке — целую ваши ручки.

Ген. Лавров».

III

«Да, Геннадий Александрович, ваш отъезд, признаться, озадачил нас не меньше, чем ваше стремительное появление. У нас в лаборатории побывало уже немало корреспондентов, мы уже немного привыкли к их странностям, понимаем, что эти странности во многом порождаются спецификой журналистской профессии, и все же...

Знаете, когда вы (не буду описывать ваш вид — он был и довольно комичен, и вызывал жалость одновременно, да это и понятно — в июле в Алатау такая жара!..) появились в лаборатории и вместо «здравствуйте!» протянули свое красное удостоверение, на обложке которого такими большими буквами, что даже с моего места легко было прочесть, золотом вытеснено «ПРЕССА», у Антона, я это хорошо заметила, даже глаза округлились.

Дело в том, что Антон обожает ваш журнал, у него есть такое словечко. — «шедевральный». Так этот эпитет родился как раз от безмерного обожания вашего журнала. Антон нас всех заставляет читать только «Мысль и труд», стенгазету мы оформляем только вырезками из «Мысли и труда», и вдруг — словно с неба — специальный корреспондент!

Когда до Антона наконец дошло, кто вы такой, он даже не посчитал нужным скрывать счастливую улыбку. Заметили? Нет, не подумайте, что это от корысти, что Антон так жаждал публикаций о наших работах в «Мысли» (воспользуюсь вашим термином — так действительно гораздо удобнее). Нет, поверьте, внимание, которым Антон окружил вас с первой же минуты появления в лаборатории, — от чистого сердца; вот если бы вы были редактором «Вопросов биологии» — тогда да, все верно. Корысть налицо: «Вопросы биологии» еще не пропустили ни одной статьи о наших работах (и, думаю, никогда не пропустят), и тут уж дело коллективного престижа — добиться расположения, внимания и т. п. Но «Мысль»!.. Просто любовь от чистого сердца. Поэтому Антон так жаждал окружить вас заботой, вниманием, что, конечно же, перестарался. Вот только Дарья — это уж накладка (общественная): в июле в Алатау такой наплыв гостей, что без бронирования Антону не удалось бы устроить вас в самую заурядную гостиницу. Вот и пришлось «разместить» у Дарьи. И меня тревожит, хотя она сама божится-клянется, что «клиент остался доволен», — не Дарья ли причина вашего поспешного отъезда в Москву? К сожалению, мы слишком хорошо знаем нашу Дарью — она все может.

Но я, кажется, заболталась — вас интересует история нашей лаборатории, да?