Олег Глижинский - Микрофон

— Не совсем, но нечто общее есть.

— А вы знаете наши теории? — подался я немного вперёд.

— Да, — кивнул собеседник. — Мы старались узнать о вас побольше. Ваша планета включена в список наблюдения как подходящая для развития разума, постоянный контроль установлен с начала использования паровых машин. Вернёмся к нашему вопросу. Понимаете, нельзя так обращаться с планетой, её самовосстановительные ресурсы на исходе.

— Закончатся нефть и газ, растают ледники? — подсказал я.

— И это тоже. Впрочем, топливо вы израсходовать не успеете. То, что произойдёт, будет фактически войной вашей планеты с вашей популяцией. Войной климатической, тектонической, биологической. В последние месяцы ваше уничтожение пройдёт с ужасающим ускорением. Последние дни окажутся катастрофическими.

Конечно, что-то вроде этого постоянно можно встретить в средствах массовой информации… После небольшой паузы я уточнил:

— А вы можете нас спасти?

Тирин довольно долго молчал. Потом ответил:

— Это зависит от вашей готовности внести серьёзные изменения в политику народонаселения и охраны природы всех ваших стран. Но об этом позже. Видите ли, — эти его "видите ли" начали меня раздражать. — Дело в том, что вы не просто закончите своё существование. Вы сделаете это очень быстро и мучительно. Ваша гибель приведёт к мощным возмущениям телепатического поля. При этом пострадают сотни цивилизаций. Нам придётся принять меры…

Он снова замолчал. На телесной оболочке ничего не отражалось, но я уверен, что Тирину приходилось преодолевать сильное смущение. Так как пауза затягивалась, я подтолкнул его:

— Меры? Что за меры?

— Видите ли, вы всё равно умрёте, а мы должны предотвратить вред, вызванный этим. Это заставит нас вмешаться. При достижении недопустимого уровня возмущений, мы будем вынуждены установить экран вокруг вашей планеты. От него отразится всё. Это наш долг, наша ответственность за эту зону

Тирин снова замолчал. Впрочем, всё и так ясно. Небо почернеет, экран нам вернёт только огни наших городов. Мы не замёрзнем, экран не позволит планете потерять тепло, скорее наоборот, внутреннее тепло планеты разогреет поверхность. Что бы мы ни сделали, даже если бы истребили сами весь излишек населения, мы бы уже не смогли оповестить об этом наших судей-палачей. Я понял — ещё чуть-чуть и брошусь на эту марионетку. Но сдержался. Сказал только:

— Вы же станете убийцами…

— Нет. Я же сказал, мы сделаем это только в крайнем случае! У вас есть и другая возможность. Если вы скорректируете вашу политику.

— Вы предлагаете истребить две трети населения!? Или вы гуманней? Достаточно только простерилизовать нас? — я вдруг понял, что ору, вскочив с дивана и потрясая сжатыми кулаками у него перед носом. Опустил руки и сел на место. Тирин ответил:

— Истребление или стерилизация неприемлемы. Эффект возмущения будет схож. Кроме того, это идёт вразрез с нашими принципами. Вот наше предложение: вам будут переданы квоты на население ваших территорий. Квоты рассчитываются, исходя из предела численности в восемь миллиардов человек. По этим квотам вашим правительствам составят графики изменения заселённости территорий. Те страны, которые сумеют уложиться в график, получат право переселиться на планету, вдвое большую по диаметру. Вам на ней отводится одно полушарие. На нём будут размещены материки, напоминающие ваши, только растянутые вдвое в меридиональном направлении. Перемещение произойдёт максимально безболезненно. Перемещению подлежат населённые пункты, хозяйственные объекты и так далее. Условия на планете практически будут соответствовать привычным. Несколько подвижней станет атмосфера — линейная скорость вращения окажется вдвое больше. На этой планете вы удержите вашу популяцию на уровне не более восьми миллиардов человек. Второе полушарие вы не трогаете, пока не получите от нас разрешения. Впрочем, когда вы достигнете соответствующего уровня развития, у вас уже и потребности в заселении второго полушария не появится.

Долго и ещё не раз мы разговаривали на эту тему. Тирину удалось убедить меня. Я согласился на роль микрофона, в который будут говорить Они. Дальше пошла рутина. Демонстрация тарелки миру, тягостные переговоры с руководителями разных уровней, снова демонстрации, полёты с журналистами на борту на Луну.

При этом ничего о проблеме народонаселения не упоминалось.

Наконец, после долгих международных консультаций был согласован текст доклада о возможностях подарка и перспективах его использования. Тирин настоял на том, что этот доклад должен представлять человек. Я. О том, что доклад, готовившийся более восьми месяцев, будет заменён, знали только мы с Тирином.

И вот я начинаю говорить в микрофон.