Роман Афанасьев - По морям - по волнам

Юнга отдал честь и выскочил из рубки, хлопнув дверью. Но тут же вернулся, извинился перед Старшим помощником и на этот раз аккуратно прикрыл дверь за собой.

— Молодой, — веско уронил Старпом, справившись, наконец, с карманом.

Он встал и подошел к Рулевому, что продолжал невозмутимо вести Корабль точно на огненный шар.

— Рулевой, ты по-прежнему не знаешь, куда ведет курс?

— Нет, Старпом, — коротко отзывался Рулевой, поворачивая штурвал на долю миллиметра влево.

— И никто не знает, — задумчиво сказал Старший Помощник. — Как же ты ведешь корабль?

— Я следую расчетам Штурмана. Может быть, он знает, куда мы идем.

— Он не знает, — сказал Старпом. — Штурман получает приказы от Капитана.

— Значит, это знает Капитан, — невозмутимо отозвался Рулевой. — И этого, мне кажется, вполне достаточно.

— Мы не видели Капитана и довольно давно. Половина периода, о которой говорил Юрга это чепуха. Ты, например, помнишь, когда видел Капитана в последний раз?

— Три солнца назад. Это пять периодов. Тогда у нас было мало пассажиров.

— И я не видел его с тех пор, — тихо произнес Старпом.

Он заложил руки за спину и заглянул через плечо Рулевого в черные бездны космоса.

В рубке воцарилась тишина. Рулевой продолжал смотреть вперед, нащупывая единственно приемлемый путь в пустоте. Старпом стоял рядом. Свет восходящего солнца резал глаза и он перевел взгляд на столик у штурвала.

— Скажи, Старпом, — произнес Рулевой. — Ты веришь, что где-то есть другие корабли?

— Что? — удивленно переспросил Старший помощник. — Какие корабли?

— Похожие на наш.

— Не знаю, — отозвался Старпом и нахмурился. — Никогда не думал об этом.

— Мне кажется, что есть и другие корабли, — тихо сказал Рулевой. — Иногда я представляю, как из-за очередного солнца, нам навстречу выплывает другой Корабль. Со своими Пассажирами, Командой, Капитаном. Это было бы очень здорово.

Тогда я смогу увидеть, как выглядит Корабль со стороны. Наверно, он будет сиять в лучах светил как драгоценный камень. Я немного поверну штурвал и пройду рядом с другим Кораблем, так, чтобы разглядеть другого Рулевого в Другой Рубке. Мы улыбнемся друг другу, и уведем наши Корабли прочь от места встречи. И будем снова лететь в темноту, зная, что где-то в пустоте другой Рулевой ведет свой Корабль.

— А ты, оказывается, мечтатель, — сказал Старпом. — Не замечал такого за тобой.

— Да, это моя мечта, — тихо отозвался Рулевой. — Разве это плохо?

— Не думаю. Но лучше думать о нашей цели и нашем долге.

— Разве у нас есть цель? — спросил Рулевой. — Разве у нас есть долг? Может, нам суждено просто вечно лететь в пустоту?

— Нет, — твердо ответил Старпом. — У нас есть конечная цель. И достичь ее — наш долг. Иначе все на свете не имеет смысла.

Рулевой пожал плечами и снова застыл у штурвала, неподвижный и надежный, словно основа мира. Старпом отвернулся и пошел к дивану. На душе остался неприятный осадок от разговора. Да еще и Штурман опаздывает. Настроение было испорчено.

Он хотел сесть, но в этот момент распахнулась дверь, и в рубку ввалился грузный человек в белом халате.

— Здравствуй, Медик, — сказал Старпом.

Тот что-то буркнул себе под нос, вытащил из кармана белоснежный платок и трубно высморкался. Потом поднял глаза на Старпома и сказал:

— Не такое и доброе.

— Что случилось? — обречено спросил Старпом, зная, что у Медика никогда не бывает превосходного настроения. Он всегда найдет повод для жалобы.

— Кочегар забрал несколько тысяч Пассажиров с верхней палубы. Оставшиеся недовольны. Меня скоро смоет потоком их жалоб.

Старпом нахмурился.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Но это необходимая мера. Каждый занят своим делом. Кочегар забирает пассажиров, Корабль двигается. Если пассажиров не трогать, корабль никогда не достигнет цели.

— Я знаю, — раздраженно отозвался Медик. — Но на этот раз Кочегар перегнул палку: пассажиры верхней палубы это кандидаты в Команду. А Команда неприкосновенна.

— Да, это так, — согласился Старпом. — Но здесь я ничего поделать не могу — Кочегар подчиняется только Капитану.

— Мне все равно, — Медик вскинул голову. — Я уведомляю Вас как Старшего Помощника Капитана и настаиваю на проведении расследования. Капитана давно никто не видел, но это не значит, что мы должны пренебрегать своими обязанностями!

Если его нет, то Вы старший на Корабле.

— Хорошо, — недовольно отозвался Старпом. — Я поговорю с Кочегаром. Но куда смотрел Боцман? Он должен был контролировать Пассажиров.

— Боцман ушел на нижние палубы еще в прошлом периоде. Кажется, требовалось вмешательство в дела пассажиров. С тех пор он не появлялся Наверху.

— Безобразие, — буркнул Старпом. — Стоит только Капитану отлучиться, как Боцман уходит в самоволку. Это уже не первый раз.

— Плевать на него, — отозвался Медик. — Так вы усмирите этого чумазого разгильдяя?

— Кочегара? — Старший помощник удивленно вскинул бровь. — Я поговорю с ним, но я буду только просить. Приказывать ему я не могу.

— Это вопиющий случай халатности, — бросил Медик засунув руки в карманы халата.

— А вы даже не обещаете навести порядок. Это неприемлемо.

Лицо Старпома налилось кровью, он собрался нагрубить Медику, но дверь в рубку распахнулась и ударилась о косяк. Старпом поперхнулся и развернулся к двери. На пороге стоял Юнга, и его лицо было бледнее форменного кителя.

— Штурман, — просипел Юнга. — Там Штурман! Он не двигается!

Старший Помощник медленно выдохнул и постарался взять себя в руки. Сегодня выдался на редкость неудачный день. Но это не повод грубить команде.

— Спокойнее, юноша, — сказал он. — Что случилось?

— Я вошел в каюту, — выдохнул Юнга, — а он лежал на кровати. Я подумал, что он спит, а потом заметил, — он не дышит.

— Это Кочегар, — заявил Медик. — А я ведь предупреждал — все начинается с Пассажиров. Теперь он и до Команды добрался.

Старпом оттолкнул Юнгу и выскочил из рубки. Медик бросился следом, продолжая бормотать угрозы в адрес Кочегара. Юнга провел ладонью по лицу, и, пошатываясь, вывалился из рубки. Рулевой невозмутимо перевел взгляд на огненный шар солнца, и его зрачки обратились в черные точки. Он даже не вздрогнул, хотя и все слышал.

Он не имел права отвлекаться. У каждого — свой долг. Его долг — вести Корабль, чтобы не случилось. До самого конца.

Штурман лежал на койке запрокинув голову, и его седая шевелюра раскинулась по белоснежной подушке. Казалось, что он спит и улыбается во сне. Его грузное тело обмякло, и напоминало мертвую медузу, выброшенную штормом на камни побережья.