Густаво Гаспарини - Замкнутый круг

Вскоре он стал настоящим виртуозом. Каждый его грабеж нельзя было спутать ни с одним другим - его, Кента, отличали особый стиль, сочетание безупречной техники с поистине безрассудной смелостью.

Он стал подлинным наваждением для международной полиции. И, что придавало ситуации особую пикантность, многие высшие полицейские чины, не подозревая о его истинной профессии, считали его своим ближайшим другом.

Он улыбнулся, вспомнив, как однажды ему удалось увести целое судно, новехонькое, только что со стапелей. Потом одна латиноамериканская республика, кое-что переделав и перекрасив, торжественно подняла на судне свой флаг... Он бы еще долго предавался элегическим воспоминаниям, если бы взгляд, брошенный им на часы, не подтвердил, что настало время действовать.

Профессор Ходжкин, у которого он теперь служил шофером, отпустил его до вечера. К ужину он должен был вернуться на виллу. За короткое время тщательно изучив привычки хозяина и прислуги, он выбрал для "набега" именно эту июньскую ночь.

Ровно в восемь он вместе с поварихой и камердинером профессора сидел на кухне и с аппетитом ужинал. Камердинер рассказывал о причудах старого ученого, и Кент громко потешался над его нелепыми выходками.

В половине одиннадцатого повариха выключила телевизор и отправилась спать, а он бездумно следил в дверную щель, как она зачем-то поправляет нижнюю юбку. В полночь, сыграв с камердинером неизменную партию в карты, Кент пожелал ему спокойной ночи, а сам остался на несколько минут в кухне - выкурить последнюю сигарету. Когда он окончательно убедился, что обитатели виллы погрузились в сон, он выскользнул из своей комнаты и при свете электрического фонарика пересек длиннющий коридор. Проходя мимо комнаты, которую некогда занимала Бертилла, он ощутил, что сердце его невольно забилось сильнее. В те далекие времена он не раз в темноте прокрадывался по длинному коридору в ее комнату, из которой сквозь дверную щель пробивался слабый свет. Бертилла уже ждала его: рыжие волосы падали на белые плечи, а глаза были зовущими и страстными. Годы погребли под собой щемящие душу воспоминания, но не смогли стереть их из памяти. Теперь в старинной вилле, некогда принадлежавшей графине, жил профессор Ходжкин, а неопытный воришка стал известным международным грабителем.

Ночь выдалась тихой и звездной. Кент бесшумно прокрался в лабораторию. Посреди комнаты возвышалась массивная стальная платформа, и Кент снова замер перед ней в немом восхищении. Сейф стоял в углу и словно давно ожидал, когда к нему прикоснутся умелые пальцы Кента - так быстро и легко он открылся. Кент вынул нужные бумаги, сфотографировал их на микропленку и аккуратно положил на прежнее место.

Завтра же эти драгоценные материалы, испещренные цифрами и таинственными формулами, лягут на стол ученых некой иностранной державы. И хотя Кент ровным счетом ничего не понимал в этих цифрах и выкладках, он догадывался, что речь идет о чем-то чрезвычайно важном. Недаром же иностранная разведка отвалила ему столько монет.

Донесшийся из коридора едва слышный шум заставил Кента мгновенно обернуться. Кто-то пробирался в лабораторию, и он еле-еле успел спрятаться в нише, когда дверь лаборатории тихо отворилась, и в проеме возник человек. Несмотря на почти полную темноту, Кент сразу же узнал его - это был Джеймс Пауэр, ассистент профессора Ходжкина. Как он сумел проникнуть в виллу? Что ему понадобилось в лаборатории в столь поздний час?

Пауэр двигался в темноте с ловкостью кошки. Уж не занимается ли Пауэр заодно той же работой, что и он, Кент? В таком случае он может только позавидовать его хитрости и выдержке - он бы ни за что не заподозрил в скромном, приветливом ассистенте опытного и смелого шпиона.

Пауэр зажег маленькую электрическую лампу и нажал кнопку на пульте управления. Комната мгновенно наполнилась слабым гудением, а платформа озарилась зеленоватым светом.

Гул нарастал с каждой секундой, и Кент испугался, как бы не проснулся профессор. Он не сводил глаз со спины Пауэра, который стоял возле самой платформы. Внезапно ассистент обернулся, и их взгляды скрестились. С быстротой молнии Пауэр бросился на него, однако Кент не был новичком в боксе и уклонился от удара, успев угостить противника хуком в челюсть. Но тот стойко перенес удар и всей тяжестью тела обрушился на Кента. Оба упали и, сплетенные в смертоносном объятии, покатились по полу. Кент и тут сумел нанести врагу несколько точных ударов, но Пауэр, очевидно, был наделен невероятной физической силой. Ему удалось дважды стукнуть своего врага головой об пол. Чувствуя, что он вот-вот потеряет сознание, Кент нечеловеческим усилием разжал железные тиски и вскочил на ноги. Пауэр тяжело поднялся и двинулся ему навстречу. Кент набычился и что было сил ударил его головой в живот; оба они, потеряв равновесие, упали на стальную платформу. Пауэр в ужасе закричал, вспыхнуло фиолетовое пламя, ослепившее Кента, и он потерял сознание.

Когда Кент очнулся, он почувствовал,, что лежит на обмякшем теле своего врага. В комнате было совершенно темно. Кент попытался слезть с платформы, которая уже не светилась, но нащупал лишь плитки пола - платформа исчезла!

Снаружи яростно завывал ветер, дождь злобно хлестал в окна. Тьму пронзила вспышка молнии; Кент вскочил и приглушенно вскрикнул - он был не в лаборатории, а в совершенно незнакомой комнате. И вдобавок здесь стояла мебель, которой ему не приходилось видеть в вилле.

В беспрестанном сверкании молний он попытался сориентироваться. Направляясь к двери, он заметил нишу, очень похожую на ту, в которой спрятался при появлении Пауэра. Кент выскочил в коридор и стал пробираться через анфиладу комнат к себе. Он не переставал удивляться - похоже, комнаты те же, но мебель в них другая. Массивные часы с маятником, которых он прежде здесь не видел, пробили одиннадцать часов. Кент судорожно протер глаза - он отлично помнит, что вышел из своей комнаты в час ночи. Неужели он сошел с ума?

В комнате снова вспыхнул белый свет, и Кенту показалось, что все это он однажды уже пережил. Ну, конечно! Он уже бывал в этой комнате, и здесь действительно стояли часы с маятником.

Снарядом, разорвавшимся в ночи, ударили по нему воспоминания о былом. Ведь это же комната старой графини! По воле адской машины времени он и Пауэр перенеслись на много лет назад. Да, но на сколько? Сердце бешено заколотилось, и обрывки мыслей и догадок сплелись в один сложнейший клубок.

Неужели?.. Нет, он не хотел, не решался поверить! Неужели он снова увидит Бертиллу, живую, веселую, сможет изменить ход давних событий, изменить свою судьбу?!

За двенадцать лет он немало заработал и, скупив акции, скажем, Северного общества или же соляных копей в Чили, он сказочно разбогатеет... Бертилла!.. Тогда он проживет с ней двенадцать чудесных, ни с чем не сравнимых лет. Неужто все это станет явью? Чувствуя, что буквально пьянеет от счастья, Кент снова выскользнул в коридор. Но когда он подкрался к комнате Бертиллы, силы внезапно покинули его. А вдруг все это только дьявольское наваждение, галлюцинации жалкого безумца? Он слегка нажал на дверь, и та покорно отворилась.