Яна Дубинянская - Зимняя сказка

- Опахало убрать. И ещё я хочу... авокадо с ананасами!

Желание исполнилось мгновенно, и Шейла снова не успела поймать это мгновение. Все-таки интересно, как это делается: само собой или при посредничестве Джинна? Которому, кстати, она повелела не появляться во дворце - и он ни секунды не спорил.

- Я хочу... пусть на мне будет красное платье! А на стенах - картины великих мастеров.

"Вы созданы для любви..." Наверное, он согласен ждать сколько угодно. Терри не был согласен. И Терри никогда не ухаживал за ней вот так... да к черту, к черту этого Терри!

- Белые лилии вокруг бассейна... или нет, светло кремовые. Нет, розы!

И Терри ни разу не дарил ей цветов.

- Убрать. А вместо картин пусть будут гобелены!

Джинн. Смешное прозвище... или все-таки имя? А впрочем, легче всего объявить смешным то, к чему не знаешь, как относиться. Она могла бы до сих пор ходить по заиндевевшим улицам заштатного городишки, где в феврале - да и в марте, и в апреле, - никому нет никакого дела до нее. Созданной, между прочим, для любви! А он увидел её в этой холодной мгле, несчастную, покинутую, - и сделал сказочной принцессой. А для этого подарил ей собственную сказку.

Конечно, он похитил её, не спросив разрешения, - но разве перед тем, как делать подарки, о чем-то спрашивают? И разве она бы отказалась?

А он интересный, даже красивый мужчина.

Она поднялась на цыпочки и, словно продолжая увлекательную игру, прошептала:

- Лунный свет. И музыка, такая тихая восточная музыка. На мне - вуаль и прозрачные шальвары. И... Джинн, приходите ко мне!..

* * *

Все должно быть очень-очень красиво.

Джинн появился из глубин мандариновой рощи, он шел по дорожке, посыпанной осколками самоцветов, задевая полами длинного халата резные клумбы и малахитовые вазы. Пока он приближался, Шейла несколько раз поменяла узор гобеленов, форму шатра и цвет своего полупрозрачного одеяния. Все должно быть безупречно прекрасно, раз уж она создана для любви.

- Я готов выслушать и исполнить все ваши пожелания, Шейла.

Он склонил голову в высокой чалме и опустил веки, выпуклые, исчерченные мелкой сетью морщин. Шейла постаралась избавиться от ощущения, что смотрит на него сверху вниз. Конечно же, он был выше нее. Статный, сильный, экзотически смуглый мужчина с таинственными глазами и вкрадчивым голосом. Все должно быть красиво.

Она сделала шаг вперед и, медленно подняв унизанную золотыми браслетами руку, откинула вуаль.

- О мой Джинн...

С душераздирающим визгом под ноги бросился Флип, и Шейла испуганно попятилась, чуть не потеряв равновесие на краю бассейна. Джинн, подавшись вперед, поддержал её за локоть, а бассейн мгновенно превратился в лазурный ковер с вышитыми золотом рыбками.

Шейла перевела дыхание.

- Джинн...

Он отнял руку и почтительно опустил глаза. Если сейчас приказать ему уйти, подумала Шейла, - он ведь уйдет. И будет ждать, сколько угодно, когда она снова позовет его. Он мог бы считать её своей собственностью, купленной за роскошный дворец, за лето, за исполнение желаний. Он мог бы в любую секунду заявить права на нее...

А ещё звучала тихая, почти неслышная музыка, поблескивали золото и хрусталь, шептались под луной мандариновые деревья...

И Шейла сказала:

- Я люблю вас, Джинн.

* * *

Она опустила веки и чуть запрокинула голову. Но поцелуя не последовало. Шейла с возмущением открыла глаза - и увидела лицо Джинна. И даже испугалась.

Собственно, лица на нем не было. Мертвенно-серая в лунном свете кожа, губы, изогнутые мучительной щелью. Встретившись взглядом с Шейлой, он резко отвел мутно-черные глаза и вдруг заметался взад-вперед, теребя в коричневых пальцах шелковые кисти длинного пояса.

- Это моя вина, - лихорадочно забормотал он. - Моя, только моя, и ни малейшей частицы вашей, Шейла. Я был слишком осторожен, я хотел как можно постепеннее приучить вас к мысли, что вы...

Шейла отступила в сторону шатра. Она никак не могла отделаться от впечатления, что Джинн обращается вовсе не к ней.

- ...вы самая счастливая девушка в обоих мирах! И разве мог я хоть на секунду помыслить... Ведь я - всего лишь раб, жалкий раб, которому дано великое счастье исполнять и предупреждать ваши желания... Это моя, и только моя вина!

Он остановился перед ней - жалкий, старый, нелепый в этой огромной чалме и восточном халате. Смертельно испуганный маленький человек... Шейла нервно усмехнулась, покраснела, передернула плечами.

Надо, по крайней мере, разобраться.

- Скажите, - начала она медленно, раздельно выговаривая каждое слово, - кто на самом деле меня похитил?

Джинн вздрогнул, забеспокоился и заговорил опять-таки явно не с ней.

- Вы пока не осознаете меры своего счастья, Шейла, но это ещё придет к вам. Ведь именно на вас, на вас одну обратил свой взор...

- Кто?!!

Джинн впервые посмотрел прямо ей в глаза и произнес тихо, одним благоговейным выдохом:

- Он.

* * *

Шейла взвесила в руке точеный хрустальный кубок и, тщательно прицелившись, швырнула его в основание мраморной колонны. Флип слегка повел ушами, но не шелохнулся. Все вокруг было усеяно осколками хрусталя, фарфора и керамики, изрезанные гобелены на стенах загибались длинными, как спагетти, лентами. Ковер с золотыми рыбками украшала неровная черная дырка, от краев которой ещё поднимались струйки дыма. И все равно - дворец оставался дворцом, а она - частью интерьера, бесправной наложницей загадочного и всесильного Его.

Джинн так ничего толком и не объяснил. Для него это коротенькое слово, пишущееся с самой большой в обоих мирах буквы, просто не имело эквивалентов. Шквал восторга, ужаса и благоговения не вызвал у Шейлы никакого более-менее конкретного образа. Таинственный Он с равной степенью вероятности мог оказаться богом и дьяволом, мужчиной и духом. Молодым, старым, уродом, красавцем, жестоким, нежным, мудрым, сумасшедшим, бестелесным, как дух, огромным, как культурист... Каким угодно. И мог заявиться к ней в любой момент.

И для Него - вот это Джинн втолковал ей вполне доходчиво - существовал только закон Его собственных желаний.

Флип катал по останкам ковра круглую фарфоровую пиалу - целую, как ни странно. Шейла цыкнула на него и сняла с ноги остроконечную туфлю, готовясь к броску. А смысл?

Можно вооружиться. Вот прямо сейчас пожелать, чтобы дворец был украшен старинным - а хотя бы и новейшим! - боевым оружием. Пускай Джинн только попробует возразить. И держать какой-нибудь маленький стилет-пистолет под рукой, и когда Он войдет...

Шейла все-таки швырнула туфлю, промазала и прикусила губу. Да, любой мало-мальски мужчина разоружит её раньше, чем она успеет поднять руку. Разве что как-нибудь незаметно, в спину... а если Он вообще не человек?