Б Ляпунов - И увидел остальное

Рейнольде не вернулся.

Но люди упрямы. Потомки смельчаков, под парусами пересекавших океаны, уходивших на собачьих упряжках без единого прибора связи во льды Антарктики, - шли в бешеную атмосферу Юпитера. Под этой бездонной атмосферой скрывалась неведомая до сих пор поверхность планеты, сжатая колоссальным давлением, разогретая до сотен тысяч градусов, где вещество, насыщаясь энергией, перетекало в Красное Пятно...

Среди первых разведчиков был и он, Шевелев. Именно ему принадлежала идея - построить на Ио танкерный порт, с которого беспилотный корабль поведет к Красному Пятну контейнерный поезд. И теперь танкерные рейсы Луна-Ио-Луна сделались обычными. Материя Красного Пятна оказалась необыкновенно компактной и отличалась огромным энергосодержанием, так что, вопреки сомнениям, ее доставка вполне окупалась. Ю-материя, казалось, была прямо-таки специально создана для двигателей новых галактических кораблей класса СВП - Синхронизаторов Бремени-Пространства,- которым предстояло выйти за пределы Системы.

За пределы Системы... Этой затаенной мечте Шевелева не суждено сбыться. Он еще поспорит на Совете, он докажет, что может потягаться с любым молодым, - но в глубине души Радий Петрович знал, что отлетал свое. К звездам уйдут молодые.

Заостровцев чувствовал приближение того странного состояния, которое уже несколько раз испытал и которое пугало его. Он пытался "переключиться". Вызывал в памяти земные картины Белые корпуса Учебного центра в зелени парка.

Сверкающий на солнце небоскреб Службы Состояния Межпланетного Пространства - там работает на радиостанции оператор Антонина Горина. Тоня, Тося - смуглое переменчивое лицо, мальчишеская стрижка, насмешливые карие глаза.

И ничего-то нет в ней особенного. В Учебном центре были девушки куда привлекательнее Тоси, хотя бы на факультете искусств Но с тех пор, как он, Володя Заостровцев, в День моря впервые увидел Тосю - беспечно хохочущую, танцующую на воде, - с той самой минуты другие девушки перестали для него существовать. Он подскочил к ней, и они закружились в вихре брызг, музыки и смеха, но тут Володя зацепился поплавком за поплавок, потерял равновесие и плюхнулся в воду...

Воспоминание отвлекло его, но ненадолго. Тягостное ощущение навалилось, проникло внутрь, потащило... Выразить это словами было невозможно. Ни сравнений, ни аналогов. Оно каждый раз проявлялось по-новому.

Теперь по экватору Юпитера неслись огромные бурые облака - ни дать ни взять стадо взбесившихся быков. Они сшибались, медленно меняя очертания, рвались в клочья.

Слились в сплошную зубчатую полосу. Будто гигантская пила рассекла планету пополам - вот-вот распадется...

И вдруг полыхнуло красным. Грозные отсветы легли на каменные пики Ио, на лед в расселинах, на гладкое тело космотанкера. Диск Юпитера с краю залился огнем. Вот оно, Красное Пятно... Оно разбухало на глазах, ползло под экватором, свет его становился пугающе-резким. Новиков невольно втянул голову в плечи.

- Вторые светофильтры поднять, - раздался в наушниках голос командира. - Алексей, посмотрите, что там с поездом?

Новиков склонился над щитком автостанции. Вслед за Красным Пятном должен был появиться из-за диска Юпитера буксир с контейнером. Но его не было. Это было непракильно: поезду задана круговая орбита со скоростью Пятна.

Но поезда не было.

"Нет как нет, ну прямо нет как нет", - навязчиво стучали у Новикова в памяти слова старой песенки.

Он уставился на Пятно. Оно уже почти полностью выполело из-за края. В нем крутились вихри, выплескивались быстрые языки - не они ли слизнули поезд?..

- Нет ноезда! - крикнул Новиков. - Пропал поезд!

Володя Заостровцев вдруг скорчился, судорожно застучал кулаками по щиткам светофильтра.

- Не могу! - прохрипел он. - Жмет... Давит...

- Что жмет? -командир шагнул к нему.

И тут в уши ударил ревун тревоги - монотонный, прерывистый, безразличный.

- Быстро в шлюзкамеру! - крикнул командир.

Володю свело в дугу. С ним творилось непонятное. Новиков и командир потащили его под руки.

Хлопнула автоматическая дверь, вторая, третья... Сгрудились в лифте. Вверх! Ревун оборвался. Что там еще? Он не мог выключиться до старта, но он выключился. Это было неправильно... непонятно...

Дверь остановившегося лифта поползла в сторону-командиру казалось, что она ползет отвратительно медленно, он рванул ее, протиснулся в кабину. Не снимая шлема, забып спустить светофильтр, бросился к пульту, пробежал пальцами в рубчатых перчатках по пусковой клавиатуре. Далекo внизу взревели двигатели, танкер рвануло. Радий Петрович глубоко провалился в амортизатор сиденья, привычная тошнотность перегрузки подступила к горлу.

Новиков и Заостровцев упали в свои кресла. Некоторое время все трое молча возились со шлемами, тугими шейными манжетами, выпутывались из скафандров. Каждое движение давалось с трудом, а труднее всех было Володе. Крупные капли пота катились по его щекам.

Раньше всех увидел Радий Петрович. Потом Новиков. Его рука, протянутая к блоку программирования, медленно упала на колени.

Приборы не работали. Ни один.

- Нич-чего не понимаю... - Командир беспокойно вертел головой, переводя взгляд с экрана на экран.

Он переключил масштаб координаторов. Ввел усиление.

Перешел на дублирующую систему. Больше он ничего не мог сделать.

Экраны ослепли. Тонкие кольца и меридианы гелиоцентрических координат ярко светились, но точки положения корабля не было видно - ни на экране широкого обзора, ни на мелкомасштабном. На экране для непосредственного астрономического определения вместо привычной картины звездного неба была серая муть, ходили неясные тени.

Командир с усилием повернулся в кресле и встретил застывший взгляд Новикова.

- Определитесь по полям тяготения, - бросил он раздраженно, потому что Новиков должен был сделать это и без команды.

И не поверил своим ушам, услышав растерянный голос Новикова: Гравикоординатор не работает...

Командир уперся в подлокотники, попытался подняться, но ускорение придавило его к креслу. Оно-то работало исправно...

Двигатели мчали танкер вперед. Вперед - но куда? Приборы не показывали положения корабля в пространстве. Было похоже, что какая-то неведомая сила разом вывела из строя все наружные датчики. Корабль очутился в положении человека, внезапно ослепшего посреди уличного потока.

Мы стартовали часа на полтора раньше расчетного времени, лихорадочно соображал командир. Ио всегда обращена к Юпитеру ойной стороной, и танкер стоял на этой стороне.

Стартовый угбл известен. Сейчас, когда корабль идет на малой скорости, надо ложиться на поворот. Но как рассчитать поворот без ориентации? В поле тяготения Юпитера нег ничего постоянного. Поворачивать вслепую? Ю-поле прихватит на выходной кривой, а ты и не заметишь... Не заметишь, потому что Гравикоординатор не работает.