Джоан Холли - Летающие глаза

Сказанное было правдой. Вот уже два года они живут вместе в одном домике, снимаемом лабораторией, и если у него есть где-нибудь на свете друг, то это Вес. Но он никак не мог избавиться от воинственности, возникшей у него в слабо освещенном пространстве под трибунами. Скоро все должно проясниться. И скоро он все узнает.

- Дело в Келли, да? - спросил Вес, когда он не ответил.

Линк согласился.

- Да, в Келли и во мне. Кажется, это я ухаживаю за ней, покупаю безделушки, достаю разные разности, а ты в это время сидишь рядом с ней и флиртуешь. Так больше не пойдет. Мы оба уже год знакомы с ней, и настало время, чтобы один из нас пошел дальше, а другой повернул назад.

- Келли не хочет ясности. Ее устраивает все как есть.

- Это тебя устраивает все как есть.

Вес проглотил колкость, даже не рассердившись.

- Если ты думаешь, что она выбирает между нами, то ошибаешься. Она просто сидит посередине, получая удовольствие от спектакля, и хватает все, что может получить от нас обоих. По сути, Келли хочется заполучить миллионера. Но ей не хватает мужества освободиться, поставить на кон все, что у нее есть, и податься туда, где живут миллионеры. Так что, она прилепилась к нам. Два доверчивых и добровольно тратящих деньги дурака лучше, чем один.

Линка покоробило от такого беспощадного определения.

- И тебя еще называют джентльменом. Ты говоришь о ней ужасные вещи.

- Даже если это правда?

- Ладно, давай не будем больше об этом говорить, хорошо?

Вес в удивлении покачал головой.

- По крайней мере, теперь я могу предъявить доказательство, что ты не такая уж бесчувственная машина, как о тебе сложилось мнение. В твоем я есть дырка, слабое место в броне.

- И это мне тоже не нравится.

- Линк, тебе надо радоваться этому. Никто не может быть таким непоколебимым и таким чертовски всегда правым, каким ты стараешься перед всеми быть, или хочешь, чтобы все так думали. Иногда слабости завоевывают друзей там, где сильные стороны приводят к появлению врагов.

- А я когда-нибудь говорил, что мне нужны друзья?

- Ну, спасибо. - Вес отвернулся в сторону.

- Ты знаешь, что я имею в виду. Друзья связывают ответственностью. Ты пытаешься отдавать и брать, но довольно скоро обнаруживаешь, что уже ничего не берешь, а только отдаешь. И ты отдаешь до тех пор, пока тебя не выпотрошат, а когда ты уже раздет до нитки, эти так называемые друзья оставляют тебя в дыре. Я видел, как это происходит. Моя мать, бедная, какой может быть вдова, живущая в трущобах, голодая сама ради нас детей и детей соседей, когда имела возможность, давала еду им и давала еду нам, а что получила взамен? Анемию, преждевременную могилу и милые улыбки благодарности.

Я один, сам по себе, и хочу, чтобы так и было. А ты, Вес, давай, люби человечество. Тебя так воспитали и дали соответствующее образование. Я же люблю Линка Хослера, я работаю для Линка Хослера и стараюсь делать это хорошо. Больше мне ничего не нужно.

- За исключением Келли. Тебе хотелось бы брать от Келли... привязать себя к ней.

- Тут другое дело. Мужчина и женщина - это другое.

- Ты заставляешь меня чувствовать себя так, словно я должен отойти, разрушить классический треугольник и сказать: "Бери Келли, и да благословит вас Бог". Но я не могу этого сделать, Линк, потому что нет никакого треугольника, который надо разрушить. Я не люблю Келли, она не любит меня. И тебя она тоже не любит. Так что я ошиваюсь тут, пока Келли делает вид, что склонна терпеть мое присутствие.

Ответ Линка утонул в реве толпы, которая вскочила на ноги, чтобы получше рассмотреть момент первого удара второй половины игры. Келли вернулась на свое место, и спор пришлось прекратить.

Команду гостей заставили вводить мяч с линии сорока пяти ярдов, и "Великолепные" с энтузиазмом раскручивали серию первых схваток, держа курс на линию ворот. В промежутках между розыгрышами мяча Линк с удовольствием оглядывал стадион, наслаждаясь цветом и видом людей: красными, желтыми и оранжевыми накидками, тентами машин, шелестом и трепетанием стягов.

Еще одно представление шло высоко вверху над головой. В чистой голубизне неба метались птицы, пронзительно крича и перекликаясь высокими голосами, которые были ясно слышны, когда затихал подбадривающий свою команду сектор. Зрелище выглядело странно. Сначала птиц было несколько, но затем их количество выросло до несметной стаи. Они пролетали мимо стадиона, быстро махая крыльями, словно что-то их преследовало, а им хотелось оторваться. Соседи вокруг Линка тоже заметили происходящее, но не стали уделять внимание этому. "Великолепные" дошли до восьмой линии, и назревал гол, так что было не до наблюдения за птицами.

Когда после приземления мяча Линк снова взглянул на небо, воздух был чист: ни одной птицы, ни облачка. Рядом улыбалась Келли, и вся необычность увиденного погасла.

Через какое-то время Вес потянулся и коснулся руки Линка, указывая на маленькое образование высоко-высоко вверху, которое приближалось к стадиону.

- Как ты думаешь, что это за порода птиц? - спросил Вес. - Как-то странно они выглядят.

На таком расстоянии было трудно судить, но птицы летели как-то странно: никаких видимых взмахов крыльями. Он поднял свой бинокль и повел им, чтобы навести на стайку. Когда он отрегулировал фокус, его пальцы крепко сжали окуляры, а тело напряглось. Увиденное было настолько невероятным, что он подумал о какой-то ошибке.

- Эй, Вес, - от протянул бинокль, - посмотри ты.

- Это не птицы, - потрясенно ответил Вес. - Это похоже на...

- Ну-ка дай мне бинокль. - Линк снова навел окуляры и принялся пристально рассматривать приближающуюся стаю. Она быстро приближалась, снижаясь под углом в направлении стадиона. Несмотря на всю невероятность, ему пришлось посмотреть фактам в лицо. В стае летели не птицы. Это были Глаза. Явно одни Глаза без тела.

Когда они подлетели ближе, ему удалось разглядеть их ресницы и цвет: голубые, коричневые и бледно-бледно зеленые. Волна внутреннего неверия и отвращения поднялась в нем, и он встал на ноги, подавляя в себе внезапную тошноту.

- Давай убираться отсюда, - хриплым голосом прошептал он Весу.

Он схватил Келли за руку и рывком поставил на ноги. Теперь сомнений не оставалось. Глаза по крутой траектории снижались, и их уже можно было видеть невооруженным глазом. Со страхом, близким к ужасу, он продолжал наблюдать за ними, не в силах отвернуться. Они плыли в воздухе, и солнце ярко отражалось в их зрачках. Ресницы быстро закрывались и открывались, когда эти чудовища мигали.

Остальные тоже заметили Глаза и над стадионом пронесся продолжительный крик; люди указывали вверх пальцами. А затем наступила тишина. Огромная чаша с четкими рядами сидящих людей была словно залита гробовым молчанием. На поле ударом ноги как раз запустили в полет мяч, и был слышен глухой звук от удара. Но мяч, пролетев, упал, и никто не обращал на него внимания, так как игроки обеих команд, выкручивая шеи, смотрели вверх, разглядывая, что творится у них над головой.