Наталья Чернышева - Если веришь…
Эх, Танька, Танька, дурочка ты несчастная, жалко тебя до слез! Ну, чем наш-то мир перед тобой провинился? Нормальный мир, вот и живи в нем нормально. Как все. Придумывай свои сказки, писать учись, а там, гляди, станешь со временем мэтром фентези на вроде Толкина. Но даже если и не станешь, невелика беда, подумаешь. Так нет же! Дадим сказке реальность, а санитарам — лишние хлопоты…
— Натаха, слушай, — наконец-то Таня собрала все свои мысли в кучку. — Есть особенное время. Под Новый год. Две недели до и две после. Слабеют внешние границы, и Сумрак Междумирья начинает сочиться в нашу жизнь. В это время даже непосвященный способен преломить Силу Сумрака во имя своей надежды. Но большинство желаний никогда не сбывается, и знаешь почему?
— Почему, Таня?
— А потому, что редко кто способен верить настолько неистово, чтобы Сумрак откликнулся на его желания! Но я-то не просто верю, я — ЗНАЮ! Я каждый раз на Новый год загадывала одно и то же, все время!
Прошлый Новый год, как, впрочем, и позапрошлый, и все остальные, всего в количестве шести штук, наша Таня встречала в больнице. Этот будет седьмым…
— Загадывала найти дорогу в наш мир! — с торжеством говорит Таня. — Ну, или… Если этого мира нет, то пусть он станет реальностью. Так что я скоро уйду, вот… И времени у меня совсем мало, — молчит, в окно смотрит.
— Вот так, Натаха, — говорит Таня. — Мой мир есть на самом деле! Неважно, придуман он или уже существовал раньше, сам по себе. Туда можно вернуться. Пошли ко мне в студию, я тебе артефакт Тьмы сотворю!
— Танечка, — вмешивается доктор Маркова. — У Натальи Сергеевны — дела…
— Потерпят ее дела, ничего страшного! — резко заявляет Таня. — Артефакт важнее.
Маркова сунула руку в карман. Санитар в дверях тут же подобрался. Не люблю белобрысых! Особенно с зелеными глазами. А этот парень был не просто зеленоглазым. У него еще и взгляд оказался, не дай Бог. Таким взглядом только гвозди в железобетон вбивать!
Танька, бедолага… Накачают сейчас транквилизаторами, с них станется!
— Да нет у меня никаких дел, — говорю поспешно, старательно не замечая свирепого выражения на лице заведующей. — Веди в свою студию, Таня.
Нечего, нечего на мне дырки взглядом сверлить, Анна Альбертовна. В конце-концов! Сами же просили не спорить и подыгрывать…
Студия. Просторная комната, картин — немерено. Висят по стенам, стоят вдоль стен, на полу лежат стопочкой…
Таня тут же устраивается на подоконнике, в углу, — любимое, видать, место. А я начинаю рассматривать картины.
Потрясающая техника! Глубина, цвет, объем, — уметь надо, молодец Танька. Мне лично до такого владения графическими редакторами как до Луны, хотя тоже рисовать люблю.
Компьютерная графика? Внезапно меня пробирает самой натуральной оторопью. Ничего себе, графика: качество — как у профессионального цифрового фотоаппарата!
Ну, вот это хотя бы взять… Большая площадь в каком-то городе, толпа народу в непривычной одежде, и каждый человек прорисован с такой же фотографичной тщательностью, что и тройка главных персонажей на возвышении в центре площади. Эти трое судя по всему — Очень Большие Шишки, правители то есть. Красивая женщина в длинном белоснежном платье, вторая женщина — в черном, и еще тип, тоже в длинном и белом…… блондин с зелеными глазами… враг… да я же его знаю!
Смотрю на Танькину охрану. Точно! Та же самая физия, один в один.
— Танечка к Сергею неравнодушна, — поясняет доктор Маркова негромко. — Часто его рисует.
— Анна Альбертовна! — возмущается Таня из своего угла. — Да вся ваша психология только Тьме на смех! Тоже мне, нашли сходство между простым человеком и Хранителем Вершины Света, величайшим магом Первого мира…
— Так ведь и впрямь похожи, — мирно говорю я. — Внешне.
На лице у санитара — все, что он по этому поводу думает. Его воля, он бы высказался. Многоэтажно. Про маму да про папу…
— Танечка, — мягко говорит доктор Маркова, — я же просила тебя. Не вмешиваться в чужие разговоры. Мы с тобой потом поговорим, если захочешь. Хорошо?
— Ладно, — сникает Таня. — Извините…
— И поторопись, пожалуйста.
— Ну-у… Это уже как получится…
— Та-ня, — с нажимом говорит Маркова.
Та молча кивает. Понятное дело, себе дороже, с врачами спорить. Не настолько Таня безумна, чтобы таких простых вещей не понимать…
— Слушай, Таня, — говорю, — а чего ты меня темным магом зовешь? Я же к тебе всегда по-доброму…
— А при чем тут это?
— Как при чем? Ну, Тьма — Зло, Свет — Добро…
— Натаха, я тебя умоляю! — язвит она. — Дурой не будь. Тьма — это просто Сила. Одна из трех изначальных, на которых любой мир держится. При чем тут зло, добро… Добро и зло только люди творят, самим Силам это все без разницы, Абсолютно неважно, какой изначальной Силе ты посвящаешь свою жизнь. Важно только то, кто ты есть!
— И кто я, по-твоему, есть? — интересуюсь.
— Друг, — очень серьезно отвечает она. — На, держи, — протягивает мне картину. — Это не ралинз, конечно. Но Тропу протянуть поможет…
Смотрю на нее внимательно. Эй, подруга, ты всерьез веришь, будто я сумею отправиться в твой параллельный мир при помощи куска картона? Или будто мне такой же невтерпеж туда попасть? Да на пса оно мне надо, если честно! Мне и тут хорошо. Но не спорить же с безнадежно больным человеком…
Смотрю на картину.
Все та же достоверность качественной фотографии.
Огромный город, вид с крыши какого-то высотного здания. Над городом — буря. Страшенные тучи, просверки молний, стена проливного дождя…
Жуть, одним словом. На стенку в новой квартире не повесишь, там у меня все в пастельных тонах: бежевое, розовое, голубое…
Голову вдруг продергивает раскаленной болью…
… Хлестнуло в лицо неистовым ливнем, слепящим светом полыхнуло по глазам и в тот же миг прокатило по телу громовым ударом страшной мощи. Звук был настолько чудовищен, что воспринимался не ушами, а именно всем телом. Желудок поднесло к горлу, скрутило отвратительной тошнотой, отнимающей последние остатки воли. И ударило отчетливым осознанием — никакой это не полет, а падение…
Город несёт навстречу. Узор пылающих огней, не гаснущих даже в ураган.
Дорей-Шагорра.
Столица проклятого всем Первым миром Черностепья…
Наваждение схлынуло так же внезапно, как и пришло. Мне вдруг отчаянно захотелось убраться из этой комнаты, и вообще из города. Подальше от безумия подруги.
Вдруг еще, не дай Бог, оно заразно!
Нехорошо срывать зло на больном человеке, но не могу удержаться:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});