Филип Фармер - Эксклюзивное интервью с лордом Грейстоком

Толком не усвоив английский, я получил большую дозу американского. Тем не менее, в Британии я могу говорить на британском. Я обладаю даром имитации, как вы, вероятно, его называете, и приспосабливаюсь к диалекту собеседника. Во время произнесения первой и единственной речи в палате Лордов, я говорил как герцог,-- по крайней мере, так, как они это себе представляли. По-моему, вы нервничаете. Не хотите ли выпить? Я бы не отказался от стаканчика виски за компанию.

Ф: Благодарю. Удивляюсь, что вы пьете, я думал...

Т: Что я трезвенник? Был им многие годы. С первых же дней жизни в цивилизованном обществе я не только видел результаты неумеренности, но и сам чуть не спился. Однако, надеюсь, необузданные порывы юности уже позади. Я способен быть умеренным, не являясь абсолютным трезвенником. В конце концов, мне уже...

Ф: Вам восемьдесят два года. Когда опубликуют это интервью, вам будет восемьдесят три. Однако на вид вам не дашь больше тридцати пяти. В таком случае подтверждается история о знахаре, в знак признательности подарившем вам эликсир бессмертия.

Т: Это случилось в 1912 году. Мне тогда было двадцать четыре, то есть с тех пор я, по-видимому, состарился на десять лет. Этот эликсир просто замедляет процесс старения. Берроуз слегка преувеличил его эффекты, как он частенько делал. Я стану стариком, когда мне исполнится 150 или около того.

Ф: Я хотел бы вернуться к вашему физическому состоянию. С тех пор как вы представили нам Берроуза, и с тех пор как Берроуз стал единственным источником информации о вашей жизни и семье...

Т: Вы хототе обсудить корректность изложения Берроуза? Продолжайте.

Ф: В первой книге о Тарзане "Тарзан из племени обезьян", Берроуз рассказывает, что в 1888 году ваша мать, уже беременная, сопровождала вашего отца в секретной миссии Британского правительства в Африку. Они наняли небольшой корабль, но команда взбунтовалась и выбросила ваших родителей на берегу Африки. Их оставили на побережье Португальской Анголы, приблизительно на десятом градусе южной широты, в полутора тысячах миль к северу от Кейптауна. Но мне кажется, что многие сцены, описанные в книге, не могли происходить в Анголе.

Т: Верно. На самом деле моих родителей бросили на побережье Габона, который тогда входил в состав Французской Экваториальной Африки. Я родился в 190 милях к югу от этого места, там, где теперь расположен "Национальный парк малого Луанго". Мне кажется, любой исследователь, основываясь на фактах, мог бы сделать такой вывод. В местах, где я родился, водились гориллы, которых нет южнее Конго, а Ангола простирается далеко к югу от Конго. И позднее именно французский крейсер прибыл к берегам Африки для спасения экспедиции профессора Портера, куда входила моя будущая жена Джейн. Первый человек, ставший моим другом -- лейтенант д'Арно -- также был с этого корабля. По-моему ясно, что французский корабль не мог патрулировать берега Анголы -- португальской колонии.

Ф: Более того, в дождевых лесах Габона не водятся львы, зебры и носороги. А действительно ли вы, как пишет Берроуз, применив "нельсон", сломали шею львице, пытавшейся забраться в хижину ваших родителей следом за Джейн?

Т: На самом деле это был один из больших леопардов, называемый туземцами "инджогу", и похожий размерами на львицу. Я действительно сломал ему шею. Как вы, однако, знаете, прием "нельсон" я изобрел сам несколько раньше -- во время драки с огромной обезьяной-мангани, которую Берроуз назвал Теркоз.

Ф: Как же вы объясните расхождения между словами Берроуза и фактами?

Т: Г-н Фармер, взаимоотношения между моей жизнью и повествованием Берроуза чрезвычайно сложны. По различным причинам я предпочитаю не рассказывать вам о приемах Берроуза или моих собственных; но могу рассказать кое-что о нем, как о писателе. Прежде всего, Берроуз -- большой фантазер. Ничто не обязывало его придерживаться фактов, и даже если бы я хотел принудить его к этому -- пришлось бы начать судебный процесс, где я бы подвергся допросу, а это мне совершенно ни к чему. В этом отношении я полность разделяю позиции вашего персонажа Ховарда Хьюза. Я связывался с Берроузом после написания "Тарзана из племени обезьян", и просил сделать его повествование еще более выдуманным, почти фантастическим. Так мне посоветовала Джейн, ведь если бы люди обнаружили, что я -не вымышленный герой, они не дали бы мне спокойно жить. Во-вторых, Берроуз и сам не всегда располагал полной информацией. Впервые он услышал обо мне зимой 1891 года, спустя всего два года как я стал известен цивилизованному миру, а записи о моем существовании, включая дневник отца, который он до конца своих дней хранил в Африке,-- находились в Англии. Кстати, можете просмотреть копии этого дневника, но с собой я их вам не дам. Берроуз не был в Англии, а тем более в Африке, и располагал лишь устной информацией, пересказанной и приукрашенной множество раз. Многие пробелы моей истории он заполнял одними только догадками,-- и точными, и не очень. Чтобы казаться более правдоподобным, Берроуз позволял себе придерживаться не фактов, а своих источников информации.

Также, по определенным соображениям, некоторые факты в книгах изложены иносказательно,-- ни к чему людям знать о них. Берроуз дает указания как добраться до затерянного города Опар, с его шпилями и соборами, и подземельями, полными золота и бриллиантов. Но эти указания приведут любопытствующих в никуда. Хотя в данном случае это не имеет значения, так как я потратил очень много времени, чтобы полностью сокрыть руины Опара. Вы можете сегодня отправиться туда, и так и не узнаете, что побывали там. Надеюсь, однако, вы не предпримете такой попытки.

Некоторые из рассказов Берроуза -- чистая выдумка. В "Сказках джунглей Тарзана" говорится, что я пускал в небо стрелы, пытаясь остановить лунное затмение. Действие рассказа происходит в 1908 году, но в этот год не было затмения, видимого из той части Африки, где я находился. Сущий вымысел.

Ф: В дневнике вашего отца говорится, что он сам принял роды у вашей матери, руководствуясь лишь несколькими книгами по медицине. Вы родились 22 ноября 1888 года, сразу после полуночи, в точке пересечения зодиакальных знаков Стрельца и Скорпиона. Скорпион -- это страсть, а Стрелец -- охотник.

Т: Я знаю. Я много читал об астрологии, хотя верю астрологам не больше, чем политикам. Тем не менее, для того получеловека-полуживотного, которым я был, нет лучше символа, чем Стрелец -- кентавр с луком. И я действительно очень хороший стрелок. Рожденные под знаком Скорпиона -остроумные, творческие натуры, настоящие друзья и опасные враги, и все это мне присуще. Также полагают, что мы распространяем вокруг себя сексуальную энергию. Хмм.