Ричард Хилл - Гонки

- Вы не любите его?

- Разумеется, я восхищаюсь им, но почему бы ему не стать более разговорчивым? Черт, это недемократично. Зачем нужен Чемпион, если он не рассказывает нам про любовные похождения с Ритой Ламберс и другими птичками, а?

- Но все это идет по медиуму, - сказал Джон, вспоминая возбуждение, охватывавшее его и Бетти потом.

- Ну да, конечно, но недостаточно. Вспомните его ответ репортерам! "Занимайтесь своим делом". Разве не высокомерно!

Я хочу, чтобы он об этом рассказывал.

- Похоже, эта африканская девушка его возбудила,- сказал Джон, вспоминая странное поведение Чемпиона, когда у него брали это интервью. Должно быть, в ней что-то есть. Не всегда медиум дает всю картину.

- Да, да, настоящая любовь. Плохо, что они хотят разлучить его с ней. Бедняга. Но как насчет остальных? Иметь все, отмечать классных девочек по очереди и не найти пары слов? - он бросил слегка испуганный взгляд в сторону Чемпиона. - Вообще-то мне не нравится, что он предпочел черную.

- Вы принимали сегодня таблетки? - спросил Джон.

- Конечно, нет. Дьявольщина, никто не принимает в день... - он понял подтекст вопроса и смутился.

- Я таким не буду, - сказал чей-то голос слева от Джона. Он был моложе Джона, практически мальчик. - Я буду настоящим чемпионом.

- Ха, - ответил другой. - Ты, поди, не сообразишь, что делать с Ритой Ландерс.

Мальчик вскочил па ноги.

- Возьмите ваши слова назад, - сказал он, дрожа.

Мужчина поколебался, затем опустил глаза:

- Что за черт, тебе все равно не выиграть.

- Нет, я выиграю, - сказал мальчик, словно только сейчас принимая решение. - Сегодня. - И стал опускаться вниз по ступенькам.

Джон хотел его остановить, но не стал. В конце концов, без гонщиков нет Гонок. А может быть, он выиграет. Чемпион же выиграл.

- Ну, и что вы скажете? - спросил мужчина. - Он действительно собрался участвовать.

Джон отвернулся и не ответил.

На треке было шесть гонщиков, на одного больше чем в прошлом году. Может быть, вызовется кто-нибудь еще, но такое после начала Гонок случалось редко.

Мальчик, только что спустившийся, смело мог надеяться прожить еще 80 или 90 лет. Он никогда не заболеет, не проголодается, не обеспокоится, ему не будет ни слишком жарко, ни слишком холодно, и он не останется без партнерши. Захочет ребенка, его включат в список, как остальных, и, может быть, он получит разрешение на одного. Проявит способности, поступит в колледж и будет заниматься чем-либо действительно важным, скажем работать на подводной кормовой ферме или в лунной лаборатории. Его могут направить в одну из колоний или включить в Правительство, если тесты покажут такую склонность.

Он может получить разрешение путешествовать, и ему не нужно будет ждать, как работникам магазинов, Гонки в надежде получить билет просто для того, чтобы уехать из города.

И все же он и многие другие хотели стать героями и рисковали всем. Если цель - стать героем, то это правильный путь.

Даже проигравшие пожинали славу, и их портреты висели повсюду целый год. Но Джона эта перспектива не прельщала.

Бывали моменты, но он вспоминал тепло и мягкость Бетти, ее улыбку. Рисковать всем? Да и шансов выиграть не было, и сами Гонки могли быть подстроены, и эта мысль его пугала. Было что-то в этом зрелище, что не давало ему покоя, хотя в этом он никому бы не признался.

Шестеро там, внизу, вставили свои инфрокассеты в магнитофон, чтобы вся информация о них была переработана до начала Гонок.

Автомобили выстроились в линию перед стартовыми воротами. Они как будто уменьшились в размерах по сравнению с прошлыми годами, когда он видел их по медиуму. Яркого цвета алюминиевые машины, вмещающие только водителя.

Ворота задвинулись в трек очевидно, управляемые компьютером. Джон с удивлением обнаружил, что уже загорел и что вино начало действовать на него. Оглядев толпу, он заметил, что шум усилился и что другие испытывали то же странное ощущение, похожее на силу и храбрость, как будто эти слова наполнились смыслом. Трек был свободен, и только внутри расположился подъемный кран. Вид его несколько отрезвил Джона.

- Дамы и господа, старт будет дан через пять минут.

Голос Диктора его удивил. Он не ожидал, что начало так скоро.

Напряжение тяжело повисло в воздухе, и шум толпы внезапно стих. В программу Гонок не было включено ничего лишнего, чтобы не заслонять основное событие. Они бы никогда не разрешили этого, думал Джон, если бы это не было важно и серьезно. Он не знал, в чем тут дело, хотя ходили смутные слухи.

Согласно одному из них, социальные инженеры не до конца были уверены в действии успокоительных таблеток, боясь, что нежелательное поведение как-нибудь прорвется на поверхность, несмотря на их употребление, да и не всем людям можно доверять. Принуждение возможно, но нежелательно. Им требовался способ снятия напряжения, которое таблетки подавляли.

Кто-то предложил Гонки.

- События, происходящие здесь сегодня, - говорил Диктор, - имеют важное значение для всего мира. Мы собрались здесь выразить восхищение смелостью тех, кто сегодня выходит на старт, и еще раз воздать должное великому Чемпиону.

Толпа немедленно вскочила на ноги, несмотря на недавнее ворчание, бешено аплодируя вставшему Чемпиону.

На всех загорелых и покрасневших от вина лицах появились улыбки, и шум стал еще сильнее. Почетные гости в ложе все хотели пожать руку Чемпиону, чтобы разделить с ним часть его славы. Джон увидел Риту, стоящую рядом с Чемпионом. Она появилась в последнюю минуту, будто подчиняясь древнему ритуалу.

- Чем-пи-он, - скандировала толпа, - Ри-та, Чем-пи-он, Рита, Чем-пи-он, Ри-та. Джона захватил общий настрой. Слезы гордости выступили у него на глазах, гордости за двух самых желанных и замечательных людей. И все же Чемпион казался отъединенным от толпы, печальный и пресыщенный. Джон закричал громче, словно это могло помочь Чемпиону рассеять его мрачное настроение, и слезы струились по его щекам. Он кричал, пока у него не закружилась голова, и он сел на свое место.

Наконец шум начал стихать, но не до конца. Остался глухой рокот, который он слышал раньше по медиуму. Рокот ожидания Гонок.

Диктор был опытный и управлял толпой умело. - Наш первый гонщик, начал он, не давая им вновь начать скандирование, - Судакити Мурамото из Токио. Ему 25 лет, и он работает в магазине. - Диктор продолжал рассказывать его биографию, используя данные компьютера. Когда он кончил, Джону этот японец начал казаться знакомым - более того, он себя чувствовал этим японцем.

Наконец пришло время первой гонки. Судакити влез в машину красного цвета, и его подтолкнули на несколько футов к линии старта. Судья поднял руку. Управлять скоростью, как все знали, было нельзя. Машина ехала со скоростью 60 миль в час, делая круг в две минуты, если водителю удается избежать ворот.