Стивен Спилберг - Близкие контакты третьего рода
— Но где пилоты? Где экипаж?
Их беседу прервали громкие, но неразборчивые крики, раздавшиеся совсем рядом, в нескольких шагах. Лакомб, а за ним и Лафлин сразу же направились в ту сторону. На пороге Кантины три мексиканских федеральных агента обступили нервно суетящуюся крошечную фигурку человека. Голоса полицейских не умолкали.
Лакомб сразу же посмотрел в сторону Лафлина, давая понять, что без его помощи никак не обойтись. Но Лафлин только улыбнулся и развел руками:
— К сожалению, я не говорю по-испански…
Положение спас Теннеси-Огайо:
— Они говорят, что этот человек был здесь два дня и что он видел, как все это случилось.
Француз опустился на одно колено и рукой в стерильной перчатке приподнял подбородок совсем оробевшего человека. Мексиканец плакал, но не это приковало внимание Лакомба. Половина лица человека была вишнево-красного цвета и покрыта волдырями от лба до ключицы. Это был самый ужасный ожог, который когда-либо в жизни приходилось видеть Лафлину на смуглом лице, привычном к раскаленному летнему солнцу Мексики.
Человек поднял голову, силясь что-то сказать, но не смог произнести ни слова.
Через некоторое время ему все-таки удалось произнести несколько испанских слов, после чего он еще больше залился слезами.
— Что он сказал? — поинтересовался Лакомб.
Лафлин обратился за переводом к американцу, который знал испанский язык. Тот только пожал плечами и, присев у ног несчастного больного человека, попытался заговорить с ним. Мексиканец с трудом что-то произнес.
Теннеси-Огайо поднял брови, тяжело вздохнул и перевел:
— Он сказал, что вчера вечером к нему выходило солнце. Он говорит, что оно пело ему…
ГЛАВА ВТОРАЯ
Четырехлетний Барри Гвиллер провел беспокойную ночь. Через полураскрытое окно в комнату проникал нежный и приятный ветерок Индианы, вороша малышу челку. Тихое, но постоянное жужжание, возникающее где-то в его комнате, беспокоило его сон.
Вдруг неяркий красный пучок света упал на его лицо, и Барри открыл глаза.
На столике рядом с кроватью каким-то образом оказалась одна из старых, потрепанных игрушек. Это был уродец Франкенштейна; когда он поднимал руки, собираясь сделать шаг, у него падали штаны и он краснел.
Барри сел в кровати, уставившись на Франкенштейна, а потом оглядел комнату. У Барри было много игрушек, работающих от батареек: танк Шермана, ракетный корабль, полицейская машина с красной световой вспышкой и сиреной — модель 747, пьяный, прицепившийся к фонарному столбу и потягивающий из своей бутылки. Все игрушки были разбросаны на полу, все двигались, вспыхивали, жужжали сами по себе.
Барри был в восторге. Неожиданно ожил его фонограф, выводя мини-мелодию на тему песни об улице восточных кунжутов.
Барри засмеялся и захлопал в ладоши. Он спрыгнул с кровати и побежал к открытому окну. Где-то вдали залаяла собака, но во дворе было темно и тихо.
Комната Барри находилась в конце коридора. Мальчика одолело любопытство, и он побежал гостиную. Тут было темно, горел только маленький синий ночник. Барри почувствовал что-то неладное. Все окна комнаты были широко распахнуты. Ночной воздух вливался сквозь кружевные занавески, своеобразно шевеля их.
Передняя дверь была тоже широко открыта, и на фоне темной ночи на крыльце ярко светился фонарь.
Все это было странно, но малыш не испугался. Он с нетерпением ожидал новых забав.
Из открытых окон и двери доносился странный запах: так обычно пахло на улице после грозы. Барри удивился, так как он не слышал грома и шума дождя. Кроме того, запах был все-таки несколько иным.
Барри решил исследовать кухню. Там также все окна были открыты, а ветер дул уже по-настоящему. Задняя дверь была полуоткрыта и временами издавала скрип.
Дверь будки собаки Бинго сорвало с петель. Она валялась на полу, а Бинго в будке рядом с холодильником не было. Холодильник тоже был открыт. Пакет молока, несколько банок кока-колы, масло, контейнер с прессованным творогом, булонская копченая колбаса грудой лежали на полу перед морозильником. Из-под этой кучи шел мокрый след прямо до открытой собачьей будки.
Барри подобрал с пола полурастаявший брикет ягодного напитка. Вдруг что-то еще привлекло его внимание. Брикет выпал из его раскрывшейся ладони, расплескивая содержимое по линолеуму.
Малыш так быстро попятился, что от толчка его маленького тельца дверь открылась и тут же опять захлопнулась. Некоторое время он стоял неподвижно, не мигая уставившись на дверь.
Потом он улыбнулся. Ну, конечно, это же новая игра! Игра в прятки-пугалки. Это даже еще интереснее. Он придал своему лицу суровое выражение, затем, качаясь взад и вперед, как шимпанзе, начал описывать круги, втягивая и вытягивая голову и потом медленно вращая ею.
— Вот так? — спрашивал Барри у кого-то. — Вот так? — он явно кому-то подражал.
Барри чувствовал себя храбрым.
— Бу-у, — закричал он, сделав страшное лицо. — Гр-р-р-бу-у.
Проделывая это, Барри громко засмеялся от удовольствия, приближаясь к настежь распахнутой входной двери. Бледный оранжевый фонарь осветил его лицо, когда он, весело хохоча, вышел в темноту ночи.
* * *Джулиан Гвиллер спала в своей спальне. Уже неделю она была больна гриппом.
Дом, в котором жили Джулиан и Барри, был маленький. Он одиноко стоял на вершине пологого холма в плоском районе Индианы. Содержать такой дом в полном порядке не составляло особого труда, но всю неделю Джулиан чувствовала себя отвратительно и запустила уборку.
Тот же ветер, который гулял по всему дому, ворвался и в спальню Джулиан, подхватив и разбросав картинки и пару полузаконченных рисунков Барри, сделанных карандашом. На прикроватной тумбочке в беспорядке лежали разные таблетки, капли от насморка, недоеденный бутерброд и стояла банка кока-колы.
Джулиан полудремала, находясь в том особом, вызванном гриппом состоянии, когда чувствуешь себя изнуренной от усталости, но никак не можешь заснуть; когда кажется, что ты в состоянии что-то сделать, но не можешь пошевельнуться и встать. Работал телевизор. Она лежала под покрывалами, не сняв банный халат.
Услышав смех, Джулиан сначала подумала, что он исходит от телевизора, который она пыталась смотреть. Когда же кадр на экране сменился, а смех раздался опять, она осознала его источник: это Барри со своим подражанием тому, что видел. Джулиан в полудреме подумала, что же могло разбудить ее сына. Она присела в постели, медленно открывая глаза. Вдруг в дверь ее комнаты въехала игрушечная полицейская машина, завывая сиреной и сверкая мигалкой на крыше. За ней громыхал танк, стреляя на ходу из своей пушки. За ним катился большой неуклюжий реактивный самолет. И, наконец, с распростертыми руками шел уродец Франкенштейна со спадающими штанами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});