Ларри Нивен - Свет Мошки

Он поместил перед окуляром листок чистой бумаги, а потом пустил луч через прозрачную призму.

Призма разложила луч и бросила на бумагу веер радуги. Но радуга была едва видной, блеклой и исчезала в единой полоске аквамарина; зато эта последняя сияла вовсю.

– Одна линия, - хмыкнул Поттер. - Монохромный свет?

– Я говорил тебе, что это не сверхновая.

– Сам вижу. Тогда что это? Луч лазера? Но такое может быть только искусственным. Господи! Что за необычная технология!

– Ох, прекрати, - прервал Эдвардс его монолог. - Я сомневаюсь в искусственном происхождении. Свечение слишком сильное.

Голос у него был довольный.

– Мы наткнулись на нечто новое. Мошка каким-то образом начала испускать когерентный свет.

– Это невозможно…

Эдвардс разозлился. К тому же это был его телескоп.

– Тогда что это, по-твоему? Какие-то типы просят о помощи? Но если у них в руках такая мощь, почему они не отправили корабль? Он прилетел бы на тридцать пять лет раньше!

– Да ведь из Новой Каледонии к Мошке нет трековой линии! Даже теоретически такой возможности нет. Единственная линия к Мошке начинается внутри Глаза. Забыл, что Мурчисон специально искал другую трековую линию, но так и не нашел? Мошка в полной изоляции.

– А тогда откуда там взялась колония? - с торжеством спросил Эдвардс. - Рассуждай логически, Тэд. У нас тут природный феномен, нечто новое в звездных процессах.

– Но вдруг это чей-то призыв?

– Будем надеяться, что нет. Все равно мы не сможем им помочь, даже если бы трековая линия нам была известна! В системе Новой Каледонии нет межзвездных кораблей, и вряд ли они появятся до тех пор, пока не кончится война.

Эдвардс поглядел на небо. Луна была маленьким неровным полудиском; на темной половине ало дотлевал кратер. В вышине пламенела яркая фиолетовая полоска. Фиолетовое свечение стало раскаленным, засияло белизной, затем исчезло. Где-то в космосе погиб военный корабль.

– Да ладно, - проговорил Эдвардс. - Если кто-то зовет нас оттуда, он готов ждать до опупения. Если хочешь, можем поискать модуляции в луче. Если луч не модулированный, ты наконец успокоишься? Да или нет?

– Успокоюсь, - пообещал Поттер.

В 2862 году по эту сторону Угольного Мешка не было межзвездных кораблей. На другой стороне, в окрестностях Круциса и Столицы, по трековым линиям между звездами к управляемым Спартой мирам курсировал небольшой флот. С каждым годом лояльных кораблей и миров убавлялось. Лето 2862-го для Новой Шотландии выдалось печальным. День ото дня все меньше народу выбиралось за темный купол, защищающий город; к ночи жители неизменно возвращались. Лишь считанные единицы наблюдали восход Угольного Мешка.

Восход Человека в Капюшоне был загадочным и зловещим; силуэт, чрезвычайно напоминающий человека, прикрывшего голову капюшоном, отмечала единственная яркая искра двуцветного глаза. Сейчас Мошка горела так же ярко, как Глаз Мурчисона. Но кто сегодня станет слушать Эдвардса и Поттера и их бредовые рассказы о Мошке? Ночное небо стало полем боя, смотреть на него было попросту опасно.

Война шла уже не за Империю. В системе Новой Каледонии война продолжалась потому, что никак не могла остановиться. Понятия «лоялист» и «повстанец» утратили смысл, но это мало кого волновало, покуда с неба продолжали падать бомбы и подбитые корабли. Астрономический факультет университета по-прежнему возглавлял Генри Моррисси. Он пытался уговорить Поттера и Эдвардса вернуться под защиту Поля Лэнгстона. Однако декан преуспел единственно в том, что Поттер согласился отправить туда жену и двух сыновей. У Эдвардса родственников не было. В итоге двинуться отсюда отказались оба. Моррисси согласился с ними - с Мошкой что-то происходит, - но не верил, что причину можно определить человеческим глазом.

Поттер славился своим маниакальным энтузиазмом. Факультет предоставил им с Эдвардсом оборудование. В основном это были временные, импровизированные приспособления, тем не менее позволяющие получить кое-какие данные. Со стороны Мошки бил лазерный луч невероятной мощности. Создание источника такой энергии представляло собой чудовищно сложную задачу, и пойти на это могли с единственной целью: передать сообщение.

Но самого сообщения почему-то не было. Луч не был модулированным. Луч не менял цвет, не мигал, не менял интенсивности - ничего. Это был чудесный, ровный, невероятно мощный луч когерентного света.

Поттер надеялся, что свечение расширится до какого-то контура, и часами смотрел в телескоп. Эдвардс ничем не мог ему помочь. Его настроение менялось от злорадного, хоть и вежливого, торжества (удалось доказать свою точку зрения!) до проклятий, которые он бормотал, пытаясь исследовать новый «звездный процесс» при помощи непригодного для этой цели оборудования. Сходились астрономы в одном: опубликовать их исследования необходимо, но невозможно.

Однажды ночью ракета взорвалась у самой границы черного купола. Поле Лэнгстона, защищавшее университет, вобрало всю обрушившуюся на него энергию и уберегло город от испепеляющего огня, однако чтобы окончательно распределить адскую ярость по Полю и изгнать, требовалось время. Инженеры отчаянно старались отвести энергию от щита наружу, но генератор перегрелся и превратился в слиток металла.

Инженеры выполнили свою задачу, и все же избежать прорыва энергии не удалось: генератор отключился. Сработали реле, и Новая Каледония осталась беззащитной перед враждебными небесами. Пока Космофлот восстанавливал Поле, миллионное население города увидело восход Угольного Мешка.

– Я должен извиниться, - сказал на следующее утро Моррисси, заглянув к Поттеру. - С Мошкой творится что-то чертовски странное. У вас есть какие-нибудь результаты?

Декан выслушал Поттера и Эдвардса и остановил вспыхнувший ожесточенный спор. Теперь, с появлением слушателя, оба ученых готовы были вести жаркие споры. Моррисси пообещал прислать им дополнительное оборудование и попросил вернуться под защиту Поля, когда его восстановят. В свое время он тоже был астрономом. Он знал, что им нужно.

Недели переросли в месяцы. Война продолжалась, истощая силы Новой Шотландии, приканчивая ее ресурсы. Поттер и Эдвардс продолжали работать, но ничего не достигли, лишь яростно спорили друг с другом, выкрикивая проклятия в адрес предателей из Новой Ирландии.

Лучше бы они оставались под прикрытием щита. Мошка сияла когерентным светом изумительной чистоты. Через четыре месяца после того, как Мошка зажглась, мощность луча вдруг скакнула и осталась на новом, более высоком уровне. Через пять месяцев мощность луча снова возросла. Еще через пять месяцев мощность луча увеличилась еще раз, но Поттер и Эдвардс этого уже не увидели. В ту ночь с неба упал новоирландский корабль; его щит фиолетово светился от трения. Почти над самой землей в щите произошла перегрузка, и он разрушился, высвободив накопленную энергию в едином яростном взрыве.