Айзек Азимов - Заминка на праздновании Трехсотлетия

Эдвардс улыбнулся, вежливо отказываясь от угощения, и сел. Дженек явно всячески подчеркивал свою молодость — рубашка с жабо расстегнута, волосы на груди выкрашены в не очень броский, но несомненно лиловый цвет. Он сказал:

— Я знаю, вы несколько недель старались увидеться со мной. Извините за волокиту. Надеюсь, вы понимаете, что мое время принадлежит не мне. Но как бы то ни было, вы теперь здесь… Да, кстати, я справился у начальника службы безопасности, и он отозвался о вас весьма лестно. Он сожалеет, что вы ушли от них.

Эдвардс ответил, опустив глаза.

— Мне казалось, что будет лучше вести расследование так, чтобы не поставить службу в неловкое положение.

Дженек сверкнул улыбкой.

— Однако ваша деятельность при всех предосторожностях не остается незамеченной. По словам начальника службы безопасности, вы расследуете небольшую заминку на праздновании Трехсотлетия, и, признаюсь, я принял вас при первой возможности. Ради этого вы отказались от своего положения? Но вы же расследуете мертвое дело.

— Но как оно может быть мертвым, мистер Дженек? Хотя вы и назвали его «заминкой», но факт остается фактом: это было покушение на жизнь президента.

— Чисто языковая тонкость! К чему употреблять неприятные слова?

— Но они выражают неприятную истину, вы же согласны с тем, что кто-то пытался убить президента?

Дженек развел руками.

— Если и так, заговор потерпел неудачу. Было уничтожено механическое приспособление, и только. Собственно, если взглянуть на вещи трезво, заминка… называйте случившееся, как вам угодно. Ну, так заминка принесла нации и всему миру огромное благо. Как нам всем известно, президент был потрясен. И нация тоже. Президент и все мы осознали, чем может обернуться возвращение культа насилия прошлого века, и это вызвало переворот в общественном мнении.

— Не отрицаю.

— Еще бы! Даже враги президента согласятся, что последние два года стали временем больших свершений. Федерация сплочена в такой мере, о какой в день Трехсотлетия никто и не мечтал. Можно даже сказать, что удалось предотвратить крушение всемирной экономики.

— Да, президент очень изменился. Так все говорят, — осторожно сказал Эдвардс.

— Он всегда был великим человеком. Но заминка заставила его сосредоточить все силы на решающих проблемах.

— Чего прежде он не делал?

— Ну, может быть, не с такой всепобеждающей энергией… Короче говоря, и президент, и все мы предпочтем забыть про заминку. И принял я вас, мистер Эдвардс, главным образом для того, чтобы объяснить вам это. Сейчас не двадцатый век, и мы не можем бросить вас в тюрьму, как нежелательную помеху, или препятствовать вам иным образом, но даже Всемирная хартия не возбраняет нам прибегнуть к убеждениям. Вы меня понимаете?

— Понимаю, но я с вами не согласен. Как можно забыть то, что вы называете заминкой, если виновный так и не был найден?

— Пожалуй, сэр, это тоже к лучшему. Куда безопаснее позволить какому-то… э… душевнобольному спастись, чем раздуть случившееся настолько, что это в конечном счете привело бы к возвращению нравов двадцатого века.

— В официальной версии даже утверждается, будто робот спонтанно взорвался, что невозможно. Но это бездоказательное утверждение неблагоприятно сказалось на производстве роботов.

— Я бы не стал употреблять обозначение «робот», мистер Эдвардс. Это было механическое приспособление. Никто не утверждал, будто роботы опасны как таковые. И уж конечно, не обычные металлические. Как-то задеты были лишь необычайно сложные человекоподобные приспособления, внешне похожие на живых людей и называемые андроидами. Собственно говоря, они так сложны, что, наверное, должны часто взрываться. Но я не специалист в этой области. Ну, а промышленное производство роботов скоро поднимется до прежнего уровня.

— В правительстве, — упрямо продолжал Эдвардс, — словно бы никому нет дела, докопаемся ли мы до истины или нет.

— Но я уже объяснил, что последствия оказались самыми благотворными. Зачем поднимать муть со дна, когда вода над ним прозрачна и чиста?

— А применение дезинтегратора?

На мгновение рука Дженека, передвигавшая по столу коробочку соевых палочек, замерла в полной неподвижности, но тут же возобновила свое ритмичное движение. Дженек спросил небрежно:

— О чем вы?

— Мистер Дженек, — настойчиво произнес Эдвардс, — думаю, вы сами знаете. Как член службы безопасности…

— К которой вы более не принадлежите!

— Тем не менее, как член службы безопасности, я нередко слышал вещи, которые, полагаю, не всегда предназначались для моих ушей. Так я услышал про новое оружие, и то, что я увидел на праздновании Трехсотлетия, указывало на его применение. Объект, который все считали президентом, исчез в облаке мельчайшей пыли. Словно каждый атом этого объекта утратил связи с остальными атомами. Объект превратился в облако отдельных атомов, которые, разумеется, тотчас начали вновь соединяться в группы, но те продолжали рассеиваться с такой быстротой, что со стороны все выглядело простым клубом пыли.

— Научная фантастика и ничего больше.

— Я, безусловно, мало что понимаю в науке, мистер Дженек, но и мне ясно, что для разрыва этих связей потребуется значительная энергия. Энергия эта должна извлекаться из окружающей среды. Люди, стоящие в тот момент вблизи от приспособления — те, которых мне удалось найти и которые согласились поговорить со мной, — все единодушно утверждали, что их обдало ледяным холодом.

Дженек с легким стуком отставил коробочку соевых палочек в сторону и сказал:

— Ну, даже если теоретически предположить, что нечто вроде дезинтегратора существует…

— Не надо предполагать. Он существует.

— Хорошо, не надо. Сам я ни о чем подобном не слышал, но по должности я ни с чем столь засекреченным, как новые типы оружия, вообще не соприкасаюсь. Однако, если дезинтегратор существует и настолько засекречен, следовательно, это американское изобретение, неизвестное остальной Федерации. В таком случае, ни вам, ни мне вообще нельзя о нем заикаться. Это же куда более опасное оружие, чем ядерные бомбы, именно потому, что оно (как утверждаете вы) не вызывает ничего, кроме дезинтеграции в точке поражения и холода вокруг. Ни взрыва, ни огня, ни смертоносной радиации. А без этих огорчительных побочных эффектов нет никаких препятствий к тому, чтобы его применять, и, насколько нам известно, мощности его может оказаться достаточно, чтобы уничтожить всю планету.

— Тут я с вами совершенно согласен, — сказал Эдвардс.

— В таком случае, вам должно быть ясно, что говорить о дезинтеграторе, если его не существует, глупо, а если он все-таки существует, — то преступно.