Пола Вольски - Жена чародея (Чародей - 1)

Зрелище было неописуемое, но Верран ничего не замечала.

- Остановимся здесь, - сказала она лодочнику, разрешив тем самым мучащую его загадку.

Он подвел домбулис к причалу у подножия башни Шевелин и помог юной пассажирке выбраться на берег. Она расплатилась с чрезмерной щедростью должно быть, просто не привыкла иметь дело с деньгами, а затем, не оборачиваясь, поспешила в выложенную яркими изразцами башню. На мгновение лодочнику стало не по себе. В достаточной ли безопасности будет это юное существо, предоставленное самой себе? Девочка была, судя по всему, умной, но на редкость неискушенной. Должно быть, в башне Шевелин у нее друзья или родные. А если так, то, значит, не о чем беспокоиться. Пожав плечами, лодочник пошел прочь.

Леди Верран легко взбежала по мраморным ступеням. Взглянув на нее со стороны, никто не заподозрил бы, что в башне Шевелин она еще никогда не бывала, - столь стремительно и уверенно она шла. И вот она уже увидела дверь, которую искала, и забарабанила по ней кулачками. Наконец Бренн Уэйт-Базеф откликнулся. С первого взгляда на него стало ясно, что Бренна мучает одна из его частых и тяжелых немочей. Бледное лицо, синяки под глазами, опущенные плечи - все свидетельствовало вдобавок и о глубоком унынии.

- Верран! А мне сказали, что тебя увезли из города. Мои письма возвращались нераспечатанными, вот я и подумал... но ты плакала!

- Тебе солгали. Родители держали меня под замком последние трое суток. А сегодня мне удалось убежать, и я отправилась прямо к тебе. Мне необходима помощь.

- Войди же и расскажи обо всем! - Он отошел в сторонку, давая девушке пройти, но она замешкалась. - В чем дело?

- Бренн, мне туда нельзя! Я одна, и...

- И что скажут люди? Ты что, еще совсем ребенок?

Верран вздернула подбородок.

- Какой же я ребенок, мне шестнадцать лет!

Она вошла в комнату и, остановившись, осмотрелась. В комнате были скелеты - сотни скелетов. Скелеты птиц, летучих мышей, рыб, овец, собак, каких-то огромных клыкастых существ и даже, похоже, скелет единорога.

- Какая гадость! Для чего ты держишь эти старые кости?

У Бренна загорелись глаза. Всего минуту назад он пребывал в глубоком унынии, но теперь его охватил страстный энтузиазм. Бренн Уэйт-Базеф был переменчив по натуре. Причем бурная смена настроения сплошь и рядом протекала совершенно непредсказуемо. К тому же и внешность у него была точь-в-точь как у героя поэмы "Занибуно, проклятый император": черные волнистые волосы, бледное лицо, орлиный профиль и горящие глаза. Верран обожала эту поэму и не сомневалась в том, что Бренна она обожает тоже.

- Это часть моего экзамена, - пояснил Бренн, в волнении совершенно позабыв об опасности, угрожающей девушке. - Выдержав его, я стану полноправным членом ордена Избранных. Меня уже несколько лет морят в кандидатах на прием, но все переменится, когда они увидят это. Вот погляди-ка.

На шее у него висел медальон на перекрутившейся цепочке. Это был один из тех магических предметов, к помощи которых прибегают городские ученые-чародеи, желая продемонстрировать свое могущество и сопричастность к Познанию. Бренн произнес несколько загадочных слов - и медальон засверкал, хотя и ничуть не ярче, чем глаза его хозяина. Бренн закончил заклятье - и собранные в комнате скелеты словно бы ожили. Птицы затрепетали крыльями, кошки зашевелили лапками, змеи принялись извиваться всем телом. Леди Верран вскрикнула от удивления и отвращения. Бренн подхватил скелет рыбы и бросил его в банку с водой. Белые рыбьи кости неуклюже поплыли.

- Вот видишь!

Он торжествующе посмотрел на гостью.

А та наблюдала за происходящим со все нарастающим отвращением.

- Конечно, все это... интересно... Но, Бренн, зачем это?

Она коснулась его больного места, и он вспыхнул.

- Ты даже не удосужилась задуматься над значением моего открытия! Только подумай, благодаря этому частному проявлению Познания я могу контролировать движения мертвых оголенных костей! А если бы эти кости не были голыми? Если бы на них по-прежнему оставались мышцы и кожа? А что, если бы речь и вовсе шла не о мертвой материи? Неужели ты не понимаешь? Благодаря моему открытию когда-нибудь станет возможно полностью контролировать движения других существ, включая людей, причем их мозг, сознание, эмоциональный мир и воля останутся целыми и невредимыми.

- Но это звучит жестоко.

- А сейчас ты просто сморозила глупость. Конечно, кто-нибудь бессовестный сможет воспользоваться моим открытием и в нехороших целях, но в открытии, как таковом, нет ничего злого или жестокого. Научные исследования сами по себе высоконравственны. - Как правило, подобные высокопарные и идеалистические речения Бренна восхищали Верран, но сейчас она ни малейшего восхищения не испытывала. - Это важное открытие, и когда о нем узнают, никто больше не посмеет отказывать мне в сопричастности к ордену Избранных!.. А я-то думал, ты за меня порадуешься.

- Да я радуюсь, Бренн, честное слово, радуюсь. Только вот...

- Что еще такое?

- Почему тебе так не хочется оставаться обыкновенным человеком? Разве обязательно становиться колдуном?

- Колдуном? Не употребляй этого слова, Верран. Оно вульгарно. Членов ордена Избранных называют учеными. Иногда пользуются словами "исследователи" или "экспериментаторы". Но только не колдуны и ни в коем случае не волшебники.

- А почему? Они ведь и занимаются магией, не так ли?

Она подошла к креслу, на сиденье которого обнаружила, однако же, скелет то ли крысы, то ли белки. Бренн произнес заклятие - и скелет замер. Верран брезгливо переложила кости на стол, а сама села в кресло.

- Магия или волшебство означают занятия чем-то неестественным. А ученые из ордена Избранных изучают... возможности. Они понимают силу, которая правит миром, и знают поэтому, как ею пользоваться. Это жизнь, исполненная благородства.

- Само собой.

- Меня давным-давно признали бы ученым, если бы не...

Бренн смешался, маятник его настроения вновь качнулся в сторону уныния. Он мог и не договаривать последнюю фразу до конца. К роду Уэйт-Базефов из замка Ио-Веша люди относились с предубеждением и подозрением. И повелось так с тех самых пор, когда предок Бренна Стаз Уэйт-Базеф возглавил неудачное восстание против герцога Ланти-Юма. Стаз закончил свои дни на плахе, а перед казнью его еще и пытали, но, на взгляд жителей города, род Уэйт-Базефов искупил свою вину еще не полностью.

- Вечно одно и то же! Мир не простит мне этого никогда.

Бренн совсем осунулся - и тем сильнее походил сейчас на проклятого короля Занибуно, однако леди Верран это печальное зрелище на сей раз не тронуло.

- Тебя не интересует, зачем я пришла сюда? - негромко спросила она.