Борис Фрадкин - Денис-водопроводчик

Смена антипатии на симпатию была во мне настолько неожиданной и необратимой, что я решился предложить Турчаку вместе пробиваться в науку. В сговорчивости его я имел возможность убедиться. К тому же его теперь прямо-таки распирало от чувства дружелюбия к моей особе. И еще должен признаться - от Турчака веяло таким несокрушимым спокойствием и такой физической силой, что и я рядом с ним чувствовал себя куда увереннее.

Мое предложение усугублялось тем, что в этом году у нас начались спецпредметы и заведующий нашей выпускающей кафедрой ультразвуковой дефектоскопии профессор Благов заметил как-то на лекции, что не прочь допустить пару-другую студентов к научно-исследовательской работе.

Сама судьба подавала мне руку!

В ответ на мое предложение Денис только отмахнулся, посчитав мои слова за шутку. Когда же я стал настаивать, он не на шутку перепугался, засопел и дня два старался избегать меня.

Но в меня вселился бес упрямства. Я внушил себе, что только вместе с Денисом могу по-настоящему проявить себя. Чепуха, конечно. Будто у меня не было других, более башковитых друзей. Ну, как бы там ни было, а я и через два дня заговорил с Денисом о том же.

И только когда я начистоту признался, что всю жизнь мечтал попасть к Благову, да вот только вместе с ним, Денисом, смогу решиться на такой шаг, он мрачно пробормотал:

- Ладно, чего говорить...

Высокого роста, худой, с остроносым лицом нездорового землистого цвета Аркадий Алексеевич Благов встретил нас, как докучливых родственников.

- Ба! - удивился он. - И Турчак пожаловал!

- Чего говорить, - засопел Денис, - если нельзя, могу и уйти.

- Помнится, основы ультразвуковой техники вы изволили сдать после второго захода?

- Третьего... чего говорить...

- Виноват, запамятовал, - Благов взглянул на меня и лицо у него чуточку подобрело. - Вот Ковина я по ответам на олимпиаде запомнил, толковые были ответы, весьма толковые. Ну что ж, извольте приобщаться.

- А я? - Денис волком смотрел на Благова.

- И вы. Викентий Семенович! - крикнул он в глубину лаборатории, - принимай пополнение в науку.

...Когда поздно вечером мы покинули лабораторию Благова, Денис заметил:

- На ладан дышит...

- Ты о ком? - не понял я.

- Да о ком же еще, о нашем профессоре, - Денис кивнул на двери лаборатории, из которых мы вышли. - Видал, какое лицо у него? У нас в рембригаде один мужик от рака помер, так у него такое же мучное лицо было.

- Типун тебе на язык, Денис! - возмутился я.

С нашего третьего курса в лабораторию пришли шесть человек, самый цвет успеваемости, если не считать Турчака, конечно. На первых порах нам, студентам, доверяли несложные обязанности: снимать показания приборов, чертить форматки для записей эксперимента, что-то присоединить, отсоединить. И так по два вечера в неделю. К концу марта я первым научился читать "язык" осциллографов, и Благов решился доверить мне заполнение опытных карт. Данные для карт я собирал у всех участников эксперимента. На следующий день эти карты я отнес в вычислительный центр института, а еще через два дня получил оттуда кипу бумажных лент, свернутых в рулоны.

Когда я положил рулоны на стол перед Благовым, тот пальцем поманил Дениса.

- Думается мне, Турчак. - сказал профессор, серьезно глядя в лицо моего друга, - что эта работа будет как раз по тебе. Садись и слушай внимательно.

Я остался стоять за спиной Дениса.

Благов развернул одну из лент - на ней сверху вниз тянулись нескончаемые колонки восьмизначных чисел. Море чисел! Да нет, что там море - океан! Безбрежный, бездонный. И числа эти Денису предстояло переписать, группируя их уже в иной последовательности.

- И упаси тебя бог, Турчак, перепутать хотя бы пару строчек, - предупредил Благов. - Тогда придется начинать все сызнова.

Я внутренне содрогнулся. Задание, полученное Денисом, показалось мне прямым издевательством со стороны Благова.

- Пошли ты его ко всем чертям, - посоветовал я Денису, когда мы остались вдвоем. - В криогенной лаборатории для нас тоже место найдется.

Денис удивленно уставился на меня.

- Ха! Чего говорить... Думаешь, с трубами меньше было канители? И потом, я же сам напросился. Труса играть не по мне.

И он засел над этим океаном чисел. Над первой лентой он просидел четыре вечера. Пыхтел проколотым мячом, волком смотрел на каждого, кто пытался выразить ему сочувствие.

Приняв работу Дениса, Благов ничего не стал проверять, не сказал ни слова. Он подозвал меня.

- Теперь твое слово, Ковин, - он испытующе оглядел меня. - Вот по этим группам чисел, кои выписал Турчак, ты построишь кривые. Во-первых, мы получим возможность проверить добросовестность твоего дружка. А во-вторых... - Благов прищурился, - а во-вторых, по кривым ты попробуешь получить математические зависимости и тем покажешь, что из тебя выйдет в будущем.

- А я? - спросил Денис.

- А ты бери следующую ленту.

Да, я получил такую работу, о которой пока и мечтать не смел. Показания приборов, до той поры абстрактные и ничего нам, новичкам, не говорящие, сливались теперь передо мной в реальный физический процесс. И я, третьекурсник, получил возможность самостоятельно вывести формулу этого процесса. Все во мне прямо-таки запело, я почувствовал себя на седьмом небе от предвкушения грядущих свершений. Мне ли было не знать, что история науки пестрит случаями, когда зеленые новички совершали большие открытия! Отчего бы и Ковину не стать одним из таких счастливчиков?

Мои радужные надежды были омрачены тяжелым сопением Дениса, который за одним столом со мною одолевал очередную ленту. Один лист бумаги за другим он заполнял аккуратными колонками чисел. Числа... числа... числа... Даже у меня, глядящего на них со стороны, рябило в глазах. А каково же было самому Денису? Я все ждал, когда у него лопнет терпение и в знак солидарности с ним готов был поступиться своими надеждами.

Но Денис, к моему огорчению, продолжал стоически пыхтеть над числами. Закончив вторую ленту, он получил третью. Иногда он часами не разгибался над столом. Случалось, я уходил в общежитие один, не дождавшись Дениса.

А однажды среди ночи, выйдя в туалет, я увидел свет в комнате для занятий. Было любопытно, кому это не спится, и я, проходя мимо, приоткрыл двери. Я увидел... Дениса! В полном одиночестве он пыхтел над знакомой мне развернутой лентой с числами. Он старательно переписывал числа... нет, куда бы вы думали? - в общую тетрадь.

- Денис, ты чего? - опешил я.

- А, чего говорить... - Денис был явно смущен, - интересная штука, понимаешь, оказалась.

- Что интересное? Числа интересные? Да ты, что, спятил, Денис?

Денис, не отвечая и пряча от меня глаза, только запыхтел сильнее. Я видел - мое присутствие тяготит его, и, потоптавшись в дверях, отправился снать.