Михаил Климовицкий - Открытие огня

Печь

В следующий раз Фай родился в зарослях месопотамского тростника, который рос от предгорья до большой воды. В горах люди пасли овец, в долинах уже рыхли землю каменными мотыгами, и бросали семена пшеницы и ячменя. Женщины пекли лепешки в ямах, обложенных камнями и обмазанных глиной. Сначала они растапливали в них костер из сухого тростника и сучьев, а когда огонь затухал, на стенки бросали комья муки из растертых на камнях зерен (так пекут лепешки в Средней Азии и в наше время). Иногда на раскаленные угли клали куски мяса и тогда сверху яму закрывали камнями. Камни попадались разные, поэтому, очищая печь, люди иногда находили на дне блестящие бусинки и бляшки меди, свинца и других металлов.

На краю поселения из полуземлянок крытых тростником и обмазанных глиной, сидел мужчина невысокого роста кудрявый. Он стучал каменным рубилом по тяжелым, мягким камням . За его работой наблюдал мальчик лет десяти. Кузнеца называли Фай, а мальчика Фара. Это он собирал тяжелые камушки у реки и в оврагах. Особенно Фару нравились желтые слитки. Когда Фай расплющивал слиток до задуманной формы, Фара пробивал в нем отверстия кремневым сверлом или делал насечку острым краем. Получались плоские камушки, которые очень нравились женщинам. У кузнецов была отдельная яма-печь, где они нагревали камни на кострах. Фара заметил, что капли жидкого камня, собираются в углубления, и стал вырезать углубления в глиняном дне ямы, получая слитки определенной формы. С годами кузнецы выучили камни и ab +( добавлять в костер: птичий помет, овечьи шарики, получая более твердый металл (мышьяковистую бронзу). Так возникала металлургия.

Это была третье открытия огня, огня и металла.

Огнепоклонники

Теперь Фару называли Фартустрой, он был последователем первого из известных пророков Заратустры, и жил в северных степях, куда пришли шумеры. Тысячные стада овец, лошадей, двугорбых верблюдов и ослов паслись в холмистой степи, чтобы давать пищу людям, которые приручили их. Мясо готовилось на кострах, в плавильных ямах делали бронзовое оружие и утварь, и поэтому огонь и вода, как его противоположность были главными божествами скотоводов.

Фартустра говорил собравшимся у костра, что "тот, кто ест мясо, более исполнен доброго духа, чем тот, кто не ест мяса". Одно из мест, где земля радостна - там, где разводится много скота, и там, где скот дает больше навоза, ибо это питает землю, повышает ее плодородие. Печальна та земля, где нет жизни, торжествует смерть, много трупов людей и собак:" (Авеста).

Слова жреца разносились по Великой степи, доходили до городищ медников "страны городов" у подножья уральских гор, где в каждом доме была плавильная печь, а огонь в ней поддерживали, сжигая горючий камень.

К месту, где стояла юрта Учителя, съежились старшины родов и племен. Там на холме постоянно горел большой костер в главном жертвеннике из больших каменных плит, напоминающих языки пламени. К памяти предков, вождей рода, его состоятельных членов взывало заклинание Фаратустры: "Когда поднимаются воды (период дождей), они вступают в бой за свои места жилища: и те из них, которые одолевают, несут воду каждый для своего рода, для своего племени:"

Фаратустра в белых одеждах с колпаком из красного переливающегося шелка сам напоминал огонь, кружась в ритуальном танце в кольце небольших костров вокруг жертвенника. Он был уже стар, и нагие жрицы огня не волновали его. Но у него была страсть, как у многих степных вождей - охота с ловчими птицами. У него были обученные сокола для мелкой дичи и большие беркуты на зайцев и лис.

На заре Фаратустра с группой нукеров выезжал в степь. Старый большой беркут был слишком тяжел, чтобы держать его сидящим на руке немолодого пророка и поэтому сидел на помосте заводной лошади. Нукеры с собаками, похожими на афганских борзых рассыпались по бескрайней степи, вспугивая дичь. Вдруг из кустарника выскочил большой, по-видимому, старый волк. Собаки бросились за ним. Волки были врагами скотоводов и постоянно брали дань с их стад. Вскоре стало заметно, что волк одноглазый и поэтому крутит головой на бегу. Фара вспомнил, что три лета тому его беркут напал на молодого волка и успел "k*+%" bl ему глаз. Но волк перевернулся на спину и отбился раньше, чем подоспели всадники. Возможно, это был тот волк. "Посмотрим, что будет"- подумал Фара и сдернул колпачок с головы старого беркута. Большая птица взлетела в небо, поворачивая головой, с острым клювом и вскоре заметила погоню за волком. Без колебаний беркут камнем упал на волка, одной лапой с крючковатыми когтями вцепился ему в нос, а второй лапой посреди спины. От удара и веса птицы волк присел, и в этот миг беркут клюнул его в единственный глаз и, видя приближающуюся свору гончих собак, тяжело взлетел, немного приподняв врага, бросил его собакам. Останки волка вечером принесли в жертву очищающему огню. " Ибо душа животных улетала в другой мир и продолжала там жить".

Зороастризм явился древнейшей религией Востока, в которой были противопоставлены доброе и злое, светлое и темное начала, что говорит об исходной дуалистичности этой религии. Вначале были божества с двумя орлиными головами, выражавшие борьбу истины и лжи, правды и обмана. (Вот откуда двуглавый орел в гербе России).

Религия была четвертым открытием огня.

Греческий огонь

Второй месяц стратег Ликург обстреливал город из четырех осадных катапульт. Каменные ядра летели на город с утра до вечера, но он не сдавался. У ворот валялся обгорелый таран, и трупы нападавших плавали во рвах с водой. Ликург решил посоветоваться. Он послал гонца в Афины к философу Файлесу.

Через неделю к вечеру в лагерь прибыли четыре повозки, запряженные парами ослов. На передней прибыл сам философ Файлес с учеником Фарой. Поприветствовал друга Ликурга, философ приказал направить тяжелогруженые амфорами повозки к катапультам. Пока стемнело рабы, с величайшей осторожностью, сгрузили амфоры у орудий. Когда на востоке взошел красный Марс. Файлес с Ликургом и его свитой подошли к первой катапульте. Фара с помощниками с противоположной стороны. Рабы оттянули трехметровые ложки катапульт и вместо ядер туда поставили амфоры. Файлес приоткрыл крышку амфоры, всыпал туда порошок, отошел, и дал знак отпускать. Амфора как ядро понеслась на засыпающий город. С другой стороны Фара послал вторую амфору, потом еще одну. Через несколько минут весь город озарился десятками пожаров, и к утру войска Ликурга вошли в город без боя.

Персидский флот вошел в гавань Сиракузы и готовился к высадке войск и осаде города. Греческие корабли заранее вышли в море и пропустили

персов, чтобы закрыть их в бухте. Так задумали морской стратег Пфай и сам Архимед. Архимед со своим учеником Tарой две недели готовили флот к сраженью: в носовой части дромонов и триер были установлены огне метательные катапульты, реи больших мачт были снабжены рычагами для сбрасывания пылающих корзин.