Николай Томан - Накануне катастрофы

2

МЕСТНОСТЬ вокруг была совершенно голой. Песок да колючие кактусы — настоящая пустыня Солнце тоже жгло немилосердно — как и полагается в пустыне Генерал Хазард давно уже снял свой пробковый шлем и держал его на коленях. Раскаленный воздух, врывавшийся в штабную машину, лишь усиливал духоту.

— Как вы только не изжаритесь тут, — проворчал он, корал, косясь в сторону полковника Причарда.

— Привычка, сэр, — хладнокровно ответил Причард.

— Сколько еще до базы? — взглянув на часы, спросил Хазард.

— Километров сорок пять — пятьдесят.

Генерал налил себе газированной воды из большого сифона и вытер мокрым платком испарину, тотчас же выступившую у него на лбу. Хазард знал, что ему все равно не утолить жажды, но ничего не мог поделать с собой и пил почти через каждые пять минут. А вот сухопарый полковник Причард, видимо, чувствовал себя в этом пекле самым превосходным образом. Он не только не пил, но даже и не взглянул ни разу на сифон с газированной водой. И лоб его был совершенно сух.

«Обжились тут, — с непонятным раздражением подумал о нем Хазард. — Совсем в черномазых скоро превратятся».

И тут вспомнилось ему, что когда-то, еще накануне второй мировой войны, военное министерство усомнилось в чистоте расы тогда еще майора Причарда. Подозревалось, что в жилах его не то бабушки, не то прабабушки текла негритянская кровь Расследование, однако, не подтвердило этих подозрений, и Причард был оставлен в кадрах штабных офицеров спецкорпуса. После этой проверки стал он лишь еще более жесток к солдатам-неграм и карал их за малейшую провинность.

— Ну-с, — после довольно продолжительного молчания обратился генерал Хазард к Причарду, — кого же вы обрекли на это дело?

Слово «дело» он произнес таким тоном, что полковник сразу же понял, что Хазард имел в виду, хотя генерал впервые заговорил об этом.

— Поля Джонсона, — ответил Причард.

— Негра?

— Да, сэр.

— Ну, а как остальные? Нужно ведь сделать это в естественной обстановке, как если бы произошел тут самый обычный несчастный случай.

— Ясно, сэр. Жертв в такой ситуации, к сожалению, не избежать. Пострадает и часть техники.

— Там ведь у нас преимущественно авиация?

— Да, сэр.

— Так поднимите ее заблаговременно в воздух Оставьте только одну — две машины.

— Так именно и задумано все. Постараемся, чтобы не очень пострадала и техника. Вы знаете ведь, что все склады находятся у нас глубоко под землей…

— Ну, хорошо, — прервал полковника генерал Хазард, — не будем сейчас вдаваться в подробности. Мне важно, чтобы вы уяснили себе основную идею, все остальное будет зависеть от вашей распорядительности. Когда же мы, однако, прибудем на место?

— Уже прибыли, сэр, — объявил полковник Причард, и машина действительно тотчас же остановилась возле какого-то холма, поросшего мощными зарослями колючек.

Генерал Хазард, несмотря на свою тучную фигуру, довольно легко выпрыгнул из машины и с удивлением стал оглядываться по сторонам.

— Как, это разве здесь?

— Да, сэр. Прошу за мной.

И раздвинув колючки, он полез в какое-то темное отверстие с восточной стороны холма. Рослый генерал Хазард, согнувшись в три погибели, последовал за ним, сердито ворча:

— Да вы меня, полковник, просто в преисподнюю какую-то ведете. Посветили бы хоть.

— Сейчас выберемся в освещенное помещение, сэр. Там установлена наша телевизионная аппаратура. Операторов же мы разместили на минимально допустимом расстоянии от эпицентра.

Они выбрались, наконец, в просторный каземат, облицованный стальными тюбингами. В горевшем тут тусклом свете генерал Хазард увидел теперь большой стол, на котором стояли два включенных телевизора конструкции профессора Писфула. Штабные офицеры спецкорпуса, находившиеся здесь, тотчас же подали складные походные стулья генералу и полковнику. Один из них с погонами майора негромко стал что-то докладывать Причарду. Второй офицер в чине капитана принялся настраивать телевизор, стоявший против генерала Хазарда.

— Это что там такое, капитан? — спросил его Хазард, кивнув на экран.

— Общий вид базы тяжелых бомбардировщиков, сэр.

— У вас, конечно, есть связь с оператором?

— Так точно, сэр.

— Передайте ему пусть покажет возможно крупнее все ее участки.

— Слушаюсь, сэр.

Пока капитан связывался по радиотелефону с операторов передающего телевизионного пункта, генерал повернулся и полковнику Причарду:

— Ну, что там у вас?

— Все готово, сэр. Прикажете начинать?

— Самолеты поднялись в воздух?

— Да, сэр, остались только три машины.

— Покажите мне на экране, где это все должно произойти.

Полковник встал со своего места и подошел к телевизору генерала Хазарда.

— Вот тут, сэр, — указал он на небольшой продолговатый холмик полуовальной формы.

— Сколько их там?

— Две, сэр. Остальные в другом помещении.

— А не может тут произойти детонации?

— По расчетам главного инженера базы — это исключено.

— А где же люди?

— Сейчас время обеда, сэр. Они обедают в бетонированном подземном каземате.

— А часовые?

— С часовыми, к сожалению, ничего не поделаешь. Но сегодня в карауле одни негры.

Генерал некоторое время молча наблюдал за экраном, на котором оператор демонстрировал различные объекты базы тяжелых бомбардировщиков. Потом он посмотрел на часы и спросил:

— Сколько еще будет длиться обед?

— Десять — пятнадцать минут.

— Ну что ж, начинайте тогда.

— Слушаюсь, сэр.

Полковник подошел к радиотелефону.

— Дежурный, — коротко бросил он в микрофон. Слышно было, как ему отозвался кто-то.

— Готов ли сержант Поль Джексон? — спросил он дежурного. — Пошлите его тогда в склад сектора Z-15.

Вернувшись к своему телевизору, Причард приказал майору потушить свет.

Изображение на экране стало резче, контрастнее. На них крупно демонстрировался теперь вход в дежурное помещение базы. Оно тоже находилось в подземном каземате, но бетонированный вход в него, перекрытый сложной системой металлических заслонок, возвышался над землей и был хорошо виден на экране.

Минуты через полторы медленно раздвинулись половинки наружных дверей и из каземата вышел смуглый солдат.

— Дайте крупнее, — отрывисто приказал Хазард.

— Крупнее уже невозможно, сэр, — ответил полковник. — Мы и так используем самую мощную нашу камеру и телеобъектив новейшей конструкции.