Аркадий Шушпанов - Двигатель торговли

Но сейчас ролики не крутились вообще. Вместо них смеялась и залихватски подмигивала всем входящим рожица-смайлик. Тенников даже подмигнул ей в ответ.

Никто из тех, кто был в вестибюле, не обращал на рожицу внимания. Скучала охрана. Что-то листал вечно неуспевающий Шлыков из «Г»-класса. Нахохлился за стойкой дежурный по «телефонной раздевалке». Туда сдавали под номерок сотовые и коммуникаторы, а чтобы позвонить, ходили на переменах к бесплатным автоматам с простенькими одноразовыми моделями. В пределах школьного двора разрешалось пользоваться только оговоренной маркой телефона и строго установленной сетью. Да и кто откажется, если все — за спонсорские деньги.

Тенников поднялся на этаж выше. Видеостены всё так же улыбались и подмигивали. Или показывали бегущих человечков, что выстраивались в разные фигуры, а потом сами же их рушили.

— …Севастьянов расследует, — говорила директриса, когда Тенников шагнул в ее кабинет.

Глава безопасности Севастьянов редко что-то выполнял лично. Впрочем, серьезных неприятностей в последние годы и не случалось. Это раньше защитники детей порой бросали камни в окна, а отряды вандалов совершали показательные налеты на школы. Учеников, к счастью, не трогали, но имущество портили изрядно. Однако теперь страсти улеглись. Безопасность занималась по большей части профилактикой краж.

— Что стряслось? — спросил Тенников.

— А ты не видел?! — съязвил всклокоченный Мухин. — На всех панелях в школе — или рожа ухмыляется, или колобки хороводят. Булл-шит!

— Иван Тимофеевич! — мягко упрекнула Илона.

В учительской иногда шептались, будто у нее с Мухиным шашни, однако Тенников не верил. Он вообще считал себя достаточно наивным и не очень хотел расставаться с таким взглядом на мир.

— А в классах? — быстро спросил Тенников.

— В классах — нет. Не стали уроки срывать, паразиты. Да и запрещена трансляция на уроках.

Мог бы и не напоминать. Во время учебных занятий допускался только «продакт плэйсмент». Вроде фирменных логотипов на грузовиках из задачника по математике.

— Хакеры? — уточнил Тенников.

— Даже не знаю, — Мухин ерзал на стуле, — как их теперь называть, хакеры-хренакеры… Ну зачем, зачем мы эти стены поставили? Извините, не в обиду вам, — Мухин спохватился и посмотрел в сторону человека из «Трион Компьютере».

— Ничего, понимаю, — грустно ответил тот и продолжил вращать ложечкой в чашке.

Тенникову показалось, сейчас в кругах кофейной массы тоже обрисуется рожица-смайлик.

Мухинское «зачем» прозвучало риторически. Затем же, зачем он носил швейцарские часы. Школа должна быть оборудована по последнему слову. Ради престижа. Ради более выгодных контрактов. Ради того, чтобы закрепить первенство. Трионные системы даже в местном университете пока использовались робко. «Трион Компьютере» неспроста сделала предложение именно четырнадцатой общеобразовательной. Им обоим нужен был пиар. Системы установили летом, по взаимозачету, и как минимум на один учебный год четырнадцатая точно опережала всю среднюю и высшую школу не только города и области, но и соседних регионов. Если теперь хотя бы слух про развеселые смайлики достигнет этих самых регионов…

Тенников очень хорошо понимал печальный вид гостя. Он поинтересовался, как того зовут.

— Вениамин. Петрович, — почему-то раздельно произнес трионных дел мастер.

«Еще одно Петра творенье», — подумал Тенников. Вениамин Петрович ему импонировал. Наверное, этим вот искренним замешательством.

— Что говорят ваши э-э… эксперты? — по выражению лиц Илоны и Мухина Тенников узнал, что вопрос звучит не впервые.

— Понимаете, — Вениамин Петрович наконец-то оставил в покое ложку. — Трионные системы как раз и славятся тем, что их практически невозможно взломать. Естественно, наш случай показывает… да, возможно. Однако трионные компьютеры — самые надежные. В мире. Пока. Несмотря ни на что. — Он снова заговорил рублеными фразами.

— Что, до сих пор никому?..

Трионщик поморщился:

— Специалист может. В принципе. Таких несколько в мире… — Вениамин Петрович опять пошевелил ложкой в кофе, будто хотел там выудить более развернутые ответы.

— Вы думаете, кто-то из наших? — Тенников посмотрел на Илону и Мухина. — Умельцы. Класс десятый-одиннадцатый.

— Догадался! Молодца! — одобрил Мухин.

— Десятый «А», как пить дать, — продолжил Тенников. — Кто-то из них, орлов. Не Крамарчук ли?

— Нет, — сказал Мухин. — Не «ашки». Точно. Тенников склонил голову набок:

— У них же все гении через одного. Даже специализация есть по трионам. Одна на город. Им такое раз плюнуть.

— Не они, — упрямо повторил Мухин. — В том-то и дело. Им не надо. Они уже все о карьере думают.

— А если биологический? Ради эксперимента? Пиявок скурили, что им компьютеры…

Случай с пиявками уже давно вошел в фольклор. Хотя смолильщики давным-давно пропали из туалетов и со школьного двора, антитабачную тему из программы никто не убирал. Рассказы же про каплю и лошадь мало кого вдохновляли еще во времена детства Князя Игоря. Биолог Завьялов бросил курить в первые годы реформы, но ради благой цели решил тряхнуть стариной. На уроке он продемонстрировал всем собравшимся колбу с плавающей в воде одинокой медицинской пиявкой. Встал под вытяжку, зажег сигарету и через катетер начал аккуратно выдыхать в колбу табачный дым. А потом откомментировал страдания пиявки. Он предполагал, что пиявкина смерть навсегда впечатается в ранимую детскую психику. Пока через пару дней не застал в лаборантской едва ли не весь класс, который тоже сгрудился под вытяжкой. То один, то другой прикладывался к сигарете (где достали? кто продал?), но «в себя», кажется, не затянулся никто. Потому что сигарета уже знакомым катетером соединялась с колбой, а в колбе давилась никотином очередная пиявка. Стервецы извели чуть ли не весь запас этих тварей.

— Нет, — так же уверенно сообщил Мухин. — И не «Б»-класс. Не их почерк. Во-первых, на кой им колобки? Сперматозоиды — вот оно дело.

— Иван Тимофеевич! — требовательно произнесла Илона.

— Молчу, — ответил Мухин и продолжил: — Во-вторых, они бы что-нибудь другое отчудили. Сделали ролик про то, как крысы размножаются, и запустили бы, — Мухин посмотрел на Илону, пожал плечами: мол, из песни слова не выкинешь, и опять повернулся к Тенникову: — Зачем им всю трансляцию рушить, по всей школе?

— Правда, — согласился Тенников. — Зачем?

— Бунтарь выискался, — сказал Мухин. — Идейный. Революционер, мать его за ногу.

— Иван Тим… — начала было Илона, но Мухин уже махнул рукой и сел.