Гвинет Джонс - Загробная жена

- В жилах моей семьи течет кровь Тене'Лар'зцх, хотя родство далекое.

Надим поерзал на березовом табурете: его явно тревожили мысли, с которыми остальные, судя по всему, были не согласны.

- Почему вы называете ее Загробной Женой, Сигурт? Почему не дамой, не хозяйкой гробницы? У вас ведь нет двух биологических полов, как у нас?

Надим был диалектиком до мозга костей. От скуки можно было умереть, когда он пускался в бесконечные объяснения: на самом деле нет непреложных доказательств того, что все варианты разумной двуногой модели с разных планет, наделенные искрой разума, способные к межзвездным перелетам, произошли от одного вида. Он горячо отрицал, что исходным штаммом был гоминид с Терры - предшественник Homo sapiens, который эволюционировал и исчез, оставив лишь слабые и крайне неопределенные следы. «Это лишь теория», - настаивал он.

А ведь он ученый.

Его следовало извинить (и члены экипажа прощали, поскольку очень терпимо относились к фобиям друг друга; Сигурт разделял эту черту, иначе не смог бы с ними бодрствовать). Нельзя забывать, что вера, будто Земля есть центр мироздания, когда-то считалась единственно справедливой и что многие видные ученые цеплялись за старую модель еще долгое время после появления новых фактов.

Диалектики предпочитали термин «существо». Им казалось, так они выглядят рациональными агностиками, но получалось как раз наоборот. Остальной Активный Состав называл своего именитого спутника «инопланетянином» - без малейшего смущения, потому что дома «инопланетянами» давно уже стали называть полиморфов, тех, кто поддался весьма распространенному увлечению менять свой облик и пол, и все забыли, что подобное определение может звучать обидно. Сигурт как будто ничего не имел против. Сам он звал их терранами.

Он был не просто знаменитым ученым, а истинным террафилом. Познания в языках терран он приобрел не ради этого путешествия, эти языки были его хобби. Он в два счета разделается с Надимом.

- В точку. - Сигурт задумался, подняв брови, всего лишь запятые черного бархата, такие же плотные, как и темный ворс (или мех), покрывавший его череп и спускавшийся вниз по шее и плечам. - Дайте-ка подумать… Нет, уверен, «жена» правильный термин. Жена - тот, кто остается, кто не может разорвать связь. Это социальный пол, а не биологический.

Надима это не удовлетворило.

- В идеале, - объяснял он, - все уважающие себя существа, говоря на человеческом языке, должны называть себя «оно»…

Элен вообразила пустынный ландшафт под пыльной чашей неба, иссушенные курганы с черточками надгробных камней (почему-то сами захоронения представились ей мусульманскими). Кладбище усеяно горестными сгорбленными фигурами у порогов убогих хижин; селения, лишенные старушек. Неужели Загробные Жены действительно выбирали изгнание? Или их принуждала железная рука обычая? Впрочем, в рамках данной культуры никто не признает его подавлением. Смерч на корабле в ее воображении превращался в песчаную бурю - под стать грузу. Но там, за метафорическим бортом корабля, - лишь белизна. Белая тьма квантового вакуума.

Она заметила, что Сигурт говорит «жены», а не «вдовы», хотя английский знает неплохо. Странно, подумалось ей. Нет вдов умерших, но есть жены гробниц.

- Не обманывайте себя, Бэтмен, - взорвался Надим. - У нас с вами есть кое-что общее. Не то, что мы родом с одной планеты, нет, это время, сила тяготения, водородные связи. Мы более или менее похожи лишь благодаря случайности в конвергентной эволюции. Вы кинулись на дешевое сходство, поддались туристическому мышлению: мол, отрицая наше различие, способны нас понять.

- Авы расист-придурок, Надим, - дружелюбно отозвался Сигурт. - И вообще, вы сию минуту прокололись.

- Что?!

Инопланетянин поднял руки, расправляя перепонки между изящными пальцами-когтями.

- Вы меня очеловечили. Вы назвали меня Бэтменом.

Надев скафандр, Элен отправилась в трюм. Гравитационный туннель выбросил ее в темноту, где она поплыла от рукояти к рукояти, следуя за аварийными огнями в главный грузовой отсек. Накачав атмосферу, она, стоило тяготению принять ее в свои объятия, коснулась пола и, сняв шлем, прошла через шлюз, а потом сделала несколько шагов в подводную пещеру. Жилые отсеки казались залитым солнцем островом высоко вверху…

Силовое поле, удерживавшее артефакты, не позволяло увеличить освещение, выставленное по параметрам консервации произведений искусства. «Педанты», - пробормотала она, любуясь тусклой, мерцающей пикселями картиной. Наибольшее впечатление производила лар'зцская часть коллекции: стоило, черт побери, платить громадные деньги за ее перевозку! Гробница с призраком была поистине гигантской, многоэтажной. От вида ее захватывало дух. Элен медленно обошла гробницу кругом, думая, что все жилые отсеки с легкостью уместились бы на одной террасе Загробной Жены.

Вход имелся лишь один - черный провал в форме слезы без двери, расположенный в двух метрах над полом. Вокруг него - нагромождение барельефов и мозаик. Чтобы попасть внутрь, придется карабкаться наверх. То ли лестницу оставили на Лар'зце, то ли здесь действовал какой-то скрытый механизм, как в пирамидах Древнего Египта… Скафандр мешал Элен, она неловко села, скрестив ноги по-турецки. Как и большинство моряков странного океана меж звезд, она редко покидала порт, когда корабль пришвартовывался. Даже окажись у нее больше времени и меньше бюрократических проволочек, ее не привлек бы молниеносный тур по планете Сигурта. Чего ради? Все равно увидишь слишком мало. А узнаешь еще меньше.

До сих пор груз и его призрак вызывали у нее лишь профессиональный интерес. Наука транспортировки массивных материальных объектов только зарождалась, и перевозка произведений искусства оборачивалась сущим кошмаром. Но сейчас в полумраке она прониклась ценностью этих предметов. Виртуальная гробница лар'зцев, доставленная через транзит в памяти курьера, сгружаемая в ограниченном издании с цифровыми аналогами известнейших музеев, никогда еще не внушала ей такого благоговения. Выставка станет откровением.

Ничто не мешает потихоньку отключить силовое поле и заглянуть внутрь. Для экипажа нет запретных зон, кроме ужасного порога самой усыпальницы. Ей бы следовало вернуться сюда с Сигуртом, попросить его устроить ей экскурсию. Но не в гробнице, подумала она.

Если она и войдет, то уж лучше одна.

В голове у нее промелькнула страшная картинка: горка иссохших костей и кожи, чудом уцелевший скелетик - Загробная Жена в каменной комнате, старушка, упавшая и сломавшая ребро, слишком гордая, чтобы звать на помощь… Но сколько ей было лет? Может, когда подношения «остались нетронутыми», она была еще молода. Сигурт, наверное, знает. Надо его спросить. Или лучше самой посмотреть в грузовых документах, произвести на него впечатление: видишь, и мне кое-что известно. Скорее всего, информация есть в сопроводительных файлах, которые Активный Состав не потрудился прочесть.