Александр Беляев - Белый дикарь

У Ликорна отлегло от сердца.

– Я даже очень довольна, – продолжала Клотильда, – что этот случай доставил мне интересное знакомство. Я читала ваши книги о первобытном человеке, и мне очень нравятся...

Ликорн поклонился. Он никак не ожидал встретить здесь почитательницу своих научных трудов.

– Скажите, профессор, этот молодой человек, поймавший птицу на моей шляпе, не тот ли дикий чело­век, которого вы нашли в Гималайских горах в вашу последнюю экспедицию? Все газеты писали о нем, и мне страшно хотелось посмотреть на эту знаменитость.

– Да, это он. Дикий человек, или, вернее, белый дикарь, которого я нашел в Гималайских горах, на высоте нескольких тысяч футов.

Клотильда сделала быстрое движение.

– Как это интересно...

– Действительно, этот белый дикарь представляет необычайный научный интерес. Он не просто дикарь. Это случайно сохранившийся экземпляр совершенно исчезнувшей человеческой породы, последний представитель людей, которые жили много десятков тысяч лет тому назад и которые, как я предполагаю, были прародителями европейских народов.

– Вы его назвали Адамом?

– Это имя дано было ему в шутку, а затем закрепилось за ним. Исключительно интересный экземпляр. Но... – профессор Ликорн вздохнул, – если бы вы знали, сколько принес он мне забот и неприятностей! В первое время я, разумеется, не мог выпускать его на свободу. Его приходилось дрессировать, как животное. Но он скучал взаперти. И когда он несколько «цивилизовался», я стал брать его с собой на прогулку. Он привязан ко мне и послушен, как собака.

Когда я в первый раз пошел с ним в Люксембургский сад, он буквально пришел в дикий восторг. И прежде чем я опомнился, он уже взобрался на дерево и закричал от радости так, что гулявшие дети с плачем в ужасе шарахнулись в сторону. Сторож окаменел от такого святотатства. В другой раз Адам бросился в бассейн фонтана Карно – он захотел купаться. На площади Согласия он взобрался на статую коня, собрав вокруг себя толпу зевак...

Клотильда засмеялась. Она слушала его с большим интересом.

– Однажды, когда мы возвращались с Адамом на извозчике, ему надоело ехать слишком медленно. Адам схватил извозчика за шиворот, ссадил с козел, одним прыжком сел верхом на лошадь и помчался во всю прыть.

Клотильда вторично звонко рассмеялась.

– Всего не перескажешь. И на мою голову сыплются протоколы, штрафы, судебные процессы. Улица Шамполлиона, где мы живем с ним, была просто затерроризирована. В первое время администрация Сорбонны выпутывала меня из беды, иногда на помощь приходило и министерство просвещения. Но в конце концов им надоело это. К счастью, Адам значительно остепенился. Он уже порядочно говорит по-французски. Я уже радовался, что с его дикими выходками покончено, и вот третьего дня этот неприятный случай с вами...

– Не будем говорить об этом случае, дорогой про­фессор. Расскажите лучше, как вам удалось оторвать от родных гор двуногого звереныша и перевезти в Париж.

– Я готовлю к печати мой путевой дневник. Если вы интересуетесь, я могу дать вам корректурные оттиски.

– Милый профессор, как я вам благодарна! Завтра же пришлите. – Клотильда порывисто встала и пожала обе руки Ликорна.

III

ДНЕВНИК ПРОФЕССОРА ЛИКОРНА

На следующий день горничная подала на подносе утреннюю почту.

– Это дневник! – воскликнула Клотильда. – Мари, сегодня я никого не принимаю.

Когда горничная ушла, Клотильда с нервной торопливостью разорвала большой конверт, уселась в глубокое кресло и начала читать.

«11июня. Когда я отправился в экспедицию в Гималайские горы, один мой коллега шутливо пожелал мне встретить среди вечных снегов горных вершин «живого однофамильца» По-французски Licorne (Ликорн) – Единорог, мифическое существо. F. Это пожелание не исполнилось. «Снежное жилище» по-санскритски Himalaja (откуда и название Гималаи) означает зимнее или снежное жилище. F приняло меня довольно негостеприимно. И вообще путешествие мое в научном отношении шло довольно неудачно.

Я начал свое путешествие с подошвы южного склона, примыкающего к провинции Ассам. Горы внизу, покрытые роскошной тропической растительностью, дают приют тиграм, слонам, обезьянам. Яркая зелень всех оттенков, от светло-желтого до темно-синего, расцвечена еще более яркими красками цветов оперения птиц: попугаев, фазанов, кур самой необычной окраски. Если бы не тучи насекомых и неприятная сырость по ночам и даже днем, поднимающаяся от заболоченной низменности у подошвы гор, это место было бы достойно названия земного рая.

Прекрасен и второй пояс, на высоте 1000 метров, с его знакомой европейскому глазу растительностью – дубами и дикими каштанами.

Выше 2500 метров – уже царство хвойных деревьев, а на высоте 5600 метров начинается в собственном смысле «снежное жилище». Сюда только изредка поднимается медведь или горный козел. Как странно стоять на вершине шести–семи тысяч метров, в ледяном воздухе, от которого захватывает дыхание, и смотреть вниз, на зеленый пояс тропической растительности. Изумительное зрелище.

Но я пришел сюда не ради красот природы. Я искал «своих однофамильцев», следы тех, кто обитал в этом снежном жилище сотни, тысячи, миллионы лет тому назад. Поиски мои, однако, были неудачны. Himalaja ревниво скрывала свои тайны под глыбами льда.

Путешествие здесь сопряжено с необычайными трудностями. Горы изломаны, пересечены ущельями. Ночью нестерпимый холод. Совершенно нет топлива – ни пучка сухой травы, ни кустарника. Снег, и лед, и вечное безмолвие.

Проводники роптали, и многие из них покинули меня после того, как один проводник упал в пропасть и разбился. Со мной остались только трое. Рубить с ними лед в поисках останков ископаемых было бы безумием. Оставалось надеяться на помощь природы: иногда при обвале скал или ледяных глыб обнажаются кости первобытных животных. Но судьба не посылала мне такой счастливой случайности. И я уже подумывал о бесславном возвращении.

Но сегодняшнее утро вознаградило меня за все. Представляю, сколько шума наделает моя находка во всем ученом мире.

Вот как это было.

Рано утром бродил я между оледенелыми скалами в одиночестве, с винтовкой за плечами.

Завернув за утес, я увидал нечто заставившее меня вздрогнуть. Мне показалось, что я галлюцинирую. Передо мной шагах в двадцати, у утеса, стоял спиной ко мне двуногий зверь. Иначе я не могу назвать это существо. На его голое бронзовое тело был накинут только плащ из звериной шкуры, сколотой на левом плече. Густые волосы превращали его шевелюру в копну. На руках и под кожей обнаженных плеч и правой лопатки играли мускулы, как огромные шары. Он голыми ногами упирался в лед, как будто это был паркет, а в руках держал глыбу льда. Но эта глыба нисколько не стесняла его движений. Держа на весу эту тяжесть, он всем корпусом подался вперед и высматривал что-то внизу. Наконец, улучив какой-то момент, он с диким рычанием, которое разнеслось по горам, как удар грома, бросил вниз глыбу.