Андрей Лазарчук - Одно дыхание (Секретные материалы)

Гребцы налегли на весла; вода была неподатлива, как тяжелое масло.

Едва они отгребли с подветренной стороны, как из-за кормы "Пекода" показалась четвертая лодка -- с Ахавом, который, стоя во весь рост, громко кричал:

- А ну, вперед, вперед, вперед, дети мои!..

Теперь - только вперед!

Пятеро желтых скелетов сидели на веслах его вельбота. Они гребли так, что древки весел гнуло, а с лопастей летела черная пена.

- Что это, капитан? - крикнула Скалли, но Ахав не услышал ее.

- Безбилетные пассажиры, мистер Старбак, - отозвался Стабб. - Разве же вы не слышали их шумную возню в трюме? - он повернулся к своей команде и закричал:

- Жмите, жмите, мои хорошие, жмите, малютки, жмите, дети мои, уродцы непричесанные! Что вы так лениво гнете спину? Куда уставляете взор? На тех парней в капитанской шлюпке? Эка невидаль! Пятью работниками больше стало у нас - так не все ли равно вам, откуда они взялись? Чем больше, тем веселее! А ну, нажмите посильнее! Черти тоже неплохие ребята, и что нам за дело до серного духа? Считайте, что воняет порохом! Вот так, вот так! Совсем другая работа, вот это толчок на тысячу фунтов, такой толчок сорвет все ставки! Ломайте весла, вы, мошенники! Так! Так! Хорошо! Заноси подальше и навались посильнее. Ах, дьявол вас забери, спите вы там, что ли? Кончайте храпеть и наваливайтесь! Почему, во имя всех дьяволов, вы не наваливаетесь, как надо? Пусть треснет хребет! А ну - ножи в зубы! Закусили стальные удила! Вот так! Вот так!..

Он кричал и кричал, но отставал все больше. Вельбот Скалли стремительно несся вперед, словно скользил по льду, скрытому под гонкой пленкой этой нечеловеческой черной воды. И лишь лодка Ахова со скелетами на веслах оставалась впереди...

Доктор все еще вздрагивал, боязливо поглядывая на Молдера. Ему не верилось, что этот псих способен сидеть тихо - как сейчас - и внимательно слушать. Молдер старался.. Благотворным для него было и присутствие Маргарет Скалли; в ее глазах светилась надежда. Молдер боялся шевельнуться, чтобы Маргарет не заметила, как сильно стискивает она его руку.

- Все это время она находилась в одном состоянии - таком, какое вы и видите сейчас. Никаких реакций на внешние раздражители, никаких признаков того, что она понимает обращенную к ней речь - абсолютно ничего. Глубокая кома. Мы не знаем, что с ней происходило до того, как она попала к нам, поскольку медицинской карты при ней не было. Извините, но без этого я не в состоянии даже дать прогноз - сколько еще она пробудет в этом состоянии и выйдет ли она из него когда-нибудь. Миссис Скалли, мы этого просто не знаем. И, не знаем, что именно послужило причиной комы. Сейчас мы прорабатываем версию об отравлении неизвестным ядом. Делаем анализы...

Отяжелевшие веки -Маргарет опустились, закрыв глаза, вновь наполнявшиеся слезами.

- Насколько тщательно вы осмотрели кожный покров? - резко спросил Молдер.

Доктор вздрогнул. - Целостность? Необычные отметины? Следы инъекций?

- Ничего необычного мы не заметили. Она была чисто вымыта, ухожена и подключена к аппарату жизнеобеспечения. Мы провели стандартную процедуру идентификации. Из ФБР нам сообщили ее имя и...- доктор замялся и посмотрел на Молдера как-то странно, - еще кое-что.

- Что именно? - насторожился тот.

- Ее завещание. Вы ведь знакомы с ним, не так ли?

- Да.

- То есть вам известно, что Дай на, будучи врачом, весьма недвусмысленно описала те условия, при которых считает нецелесообразным поддержание жизни.

- И что же это за условия? - выдохнула Маргарет.

Доктор продолжал говорить, по-прежнему глядя только на Молдера:

- Вы подписали это завещание как свидетель.

- Я не помню, как это звучит дословно,- с трудом проговорил Молдер,- но Дэйна не хотела жить как растение, подключенное к машинам. Она распорядилась отключить ее от аппарата искусственного дыхания, если прогноз будет неблагоприятным.

- При необратимых изменениях в коре головного мозга и невозможности...подхватил доктор, вздохнул и отвернулся.

- ...оживить ее, - закончила Маргарет бесцветным голосом.

Повинуясь знаку Ахава, Скалли изменила ход вельбота и сейчас шла наперерез Стаббу. Когда вельботы сблизились, Стабб окликнул старшего помощника:

- Мистер Старбак! Эхом, справа па вельботе!!! Хочу сказать вам что-то, сэр, если вы позволите!

- Хэлло... - отозвалась точно окаменевшая Скалли, ни на дюйм не повернув головы и продолжая шепотом настойчиво подбадривать своих гребцов.

- Что вы скажете об этих костяных молодчиках, сэр?

- Как-то пробрались на борт перед отплытием, наверное. "Сильней, сильней, ребята",- шепотом свой команде, а потом снова во весь голос: Дурное это дело, мистер Стабб. "Больше пены, дети мои!" Но вы не тревожьтесь, мистер Стабб, все к лучшему. Пусть ваши ребята дружнее налягут на весла, и будь что будет. "Рывок, еще рывок!" Вам надо поменьше думать о вере, мистер Стабб, и больше доверять современной науке. В любой психушке вас с распростертыми объятиями примут. Что это вообще за выражение: "Я хочу верить?" Хотите - верьте. Кто вам мешает?

- Да, сэр, я порой и сам так думаю, - качал свой монолог Стабб, когда лодки уже расходились. - Как взглянул на этих костяных малышей, так с тех пор и думаю, остановиться не могу. Да-да-да... Вот почему он отказывался спускаться в трюм. И радиоактивные отходы тут ни при чем.

Пончик давно обо всем знал, а если не знал, то догадывался, Они были там спрятаны.

Эти костяные шалуны. Все дело в Белом Ките, и поэтому Ахав так тщательно хранит свои тайны. Но любая секретность должна иметь свои пределы, потому что в противном случае просто-напросто нельзя определить, где засекреченная истина, а где заведомая ложь. Да, сотни тысяч леммингов не могут ошибаться, это так, но зачем же превращать честные поиски истины в поединок со злом?..

Даже в коридоре было слышно, как не в такт шипят и ухают искусственные легкие - в зале реанимации лежало человек пять. Негромко переговаривались медсестры. Кто-то смеялся.

Молдср отдернул пластиковую занавеску, благодаря которой создавалась иллюзия, что у Скалли есть собственное помещение, отдельная палата. И обнаружил в этой палате чужого.

Вернее, чужую - молодую, красивую, смутно знакомую женщину, с пышными волосами, небрежно собранными в узел. Закрыв глаза, она держала над телом Скалли длинную цепочку, на которой покачивался крупный прозрачный кристалл. Лицо ее было сосредоточенным - словно она прислушивалась к чему-то очень далекому и тихому. И очень важному - поскольку на вторжение Молдера она отреагировала далеко не сразу.

- Оказывается, вас нельзя называть Фоксом,- улыбнулась она и открыла глаза.

- Кто вам это сказал? - голос Молдера трудно было назвать дружелюбным.