Альфред Бестер - Прекрасная Галатея

Он резко повернулся к троим охранникам, которые подбирались к нему, и угрожающе поднял тяжелый огнетушитель.

— Еще один шаг и получите струю прямо в глаза. Никогда не пробовали, как это?

Троица остановилась.

— Послушайте, мистер, вы не имеете права…

— Я вам не мистер. У меня есть ученое звание. Домини, что значит господин учитель. Впредь называть меня только так: домини Мэнрайт. Мне нужен владелец этого балагана. Немедленно. Сию минуту. Sofort [10]. Immediatamente [11]. Мистер Сатурн или мистер Курьез, как его там. Передайте ему, что домини Реджис Мэнрайт желает говорить с ним. Сейчас же. На этом самом месте. Он знает, кто я такой, то есть для него же лучше, если он знает. Я все сказал. Катитесь. Быстро.

Мэнрайт обвел свирепым взглядом толпу завороженных зрителей.

— И вы, бараны, давайте отсюда. Все до единого. Можете глазеть на другие фокусы. Номер с Сиреной издох.

Зеваки отступили под его напором. Вперед вышел джентльмен, облаченный в странный наряд, долженствовавший, по-видимому, изображать вечерний костюм двадцатого века. На лице джентльмена застыло изумленное выражение.

— Вижу, вы оценили Сирену по достоинству, сэр. Великолепный экземпляр.

Незнакомец сбросил свою опереточную накидку и предложил ее Сандре.

— Вы должно быть замерзли, мадам. Прошу вас.

— Спасибо, — рявкнул Мэнрайт. — Накинь это, Санди. И поблагодари джентльмена.

…

— Плевал я, замерзла ты или нет. Прикройся. В таком виде я не позволю тебе разгуливать. Не хватало еще, чтобы все, кому не лень, пялились на роскошное тело, которое я создавал своими руками. Верни мою кепку.

…

— О женщины! — взревел Мэнрайт. — В последний раз я связываюсь с женщиной. Работаешь, как вол. Сколько труда, опыта, знаний нужно, чтобы создать эту красоту, да еще вложить в нее какой-никакой умишко. А кончается все равно одним и тем же. Безмозглая порода. Ну где этот мистер «50 курьезов»?

— К вашим услугам, домини, — улыбнулся незнакомец.

— Что? Так это вы тут распоряжаетесь?

— Именно так, сэр.

— В этом идиотском фраке и в белом галстуке?

— Сожалею, домини. Этот костюм — дань традиции. Так уж мне положено по роли. А днем, так вообще приходится надевать охотничий костюм. Действительно, вид, как вы изволили выразиться, идиотский, но именно так, по мнению публики, должен выглядеть цирковой маэстро.

— Гм-м. Как вас зовут? Я хочу знать имя человека, с которого живьем сниму скальп.

— Корк.

— Пишется на ирландский манер что ли?

— В конце буквы «кью», «ю».

— Корк — кью-ю… — глаза Мэнрайта загорелись интересом. — А вы случаем не родственник профессора Чарльза Рассела Корка, который читает курс биологии в университете Сириуса? В таком случае, это делает вам честь.

— Благодарю вас, домини. Я и есть Чарльз Рассел Корк, профессор внеземной и мутационной биологии.

— Что-о?!

— Да, это так.

— В этом нелепом костюме?

— Увы.

— Здесь, на Земле?

— Собственной персоной.

— Какое сумасшедшее везение! Подумайте, ведь я собирался тащиться на Марс только для того, чтобы встретиться с вами.

— А я привез свой цирк на Землю в надежде увидеть вас и потолковать.

— Давно ли вы на Земле?

— Два дня.

— Почему же вы не позвонили мне?

— Размещение цирка требует времени. У меня буквально не было ни минуты.

— Неужели этот чудовищный балаган принадлежит вам?

— Он мой.

— И вы знаменитый Корк? Величайший исследователь нетрадиционных форм жизни? И вы, на которого готовы молиться ваши коллеги, и я в том числе, дурачите цирковыми фокусами этих баранов! Не могу поверить, Корк!

— Вы должны понять меня, Мэнрайт. Известно ли вам, во что обходятся опыты по внеземной биологии? Думаете комитеты по распределению фондов горят желанием финансировать мою науку? Как бы не так. Вот вы, например, занимаясь частной практикой, можете заламывать любые суммы. Конечно, вам не составляет труда добыть деньги на свои исследования, а я вынужден валять здесь дурака.

— Чепуха, Корк. Как будто вы не можете получить патент на любое из своих гениальных изобретений. Взять хотя бы ваш необыкновенный метофит Юпитер-3. «Ганимедский трюфель», вот как называют его знатоки-гурманы. Представляете, почем идет унция ваших трюфелей?

— Знаю, знаю. Все так. Есть и авторское право, и баснословные гонорары. А вы, мой дорогой домини, очевидно, не знаете, что такое университетский контракт. По условиям контракта весь гонорар перечисляется университету, а там уж, — с кислой улыбкой закончил Корк, — его тратят на исследовательские программы вроде Коррективного курса настольного тенниса. Методики вызывания демонов или Комментариев к стихотворчеству Леопольда фон Захер-Мазоха [12].

Мэнрайт раздраженно кивнул.

— Чертовы университетские клоуны! Я отказался от десятка университетских приглашений и не жалею. И вы должны так унижаться из-за денег, Корк. Какое безобразие? Но послушайте, я так хочу поговорить с вами обо всем. Ну, например, как вы открыли этот ганимедский метофит? У вас найдется для меня время? А знаете, я подумал… Где вы остановились?

— В «Северном ветре».

— В этом рассаднике блох?

— Что поделаешь, приходится экономить.

— Вот и прекрасно, сэкономите больше, переехав ко мне. Вам это не будет стоить ни цента. Места у меня хватит, и я с величайшим удовольствием размещу вас на любой срок. А видели бы вы, какого слугу я сотворил! Он вам понравится: заботлив, как нянька. Соглашайтесь, Корк. Нам с вами нужно столько всего обсудить. Я хочу поучиться у вас.

— Напротив, дорогой домини, это мне придется пойти к вам в ученики.

— Не спорьте со мной, Корк, забирайте вещи из отеля и…

…

— Что тебе, Санди?

…

— Где он?

…

— Ага, вижу. Трусливый соглядатай!

— Что там еще, Мэнрайт?

— Ее благоверный. Если только вы не удержите меня, он станет ее покойным мужем.

Перед ними возник явный гермафродит, довольно высокий, худощавый, одетый с подчеркнутой элегантностью. Грудная клетка, мускулатура рук и ног были увеличены накладными подушечками для придания пущей мужественности. Из тех же соображений, по-видимому, был разукрашен шитьем внушительных размеров гульфик. Мэнрайт остервенело крутил в руках огнетушитель, словно нащупывал взрывное кольцо гранаты. Гермафродит тем временем сделал еще несколько шагов вперед и произнес:

— Ах, это вы, Мэнрайт.

— Джезами!

Мэнрайт процедил это имя с таким презрением, что оно прозвучало хуже бранного слова.

— Сандра.

…

— Наш импресарио.

— Здравствуйте, мистер Джезами.