Евгений Лукин - Хранители

- На том, что у вас, кроме меня, еще сорок три человека, - с запинкой напомнил он.

- Сорок два... - угрюмо поправил ангел и, взглянув на оцепеневшего Сергея, вспыхнул.

Комнатенка озарилась. Стайки бликов, мирно бродившие по обоям, метнулись, словно мальки от щуки.

- Ну а что я мог сделать?.. - сдавленно произнес он. - Что, я вас спрашиваю, если его сразу четверо заказали? Ну я понимаю: двое, трое... А тут - четверо!..

Последовало неловкое молчание. Белесые творожистые тучи за окном куда-то делись, в проеме приветливо сияла синева. Внизу шумела улица. В распахнутую настежь форточку опять влезла наглая гармоника и отчетливый тенорок анархиста Гриши:

Пароход плывет,

набит Рувимами.

Будет время - разберемся

с херувимами!..

Ангел досадливо шевельнул бровью - и форточка неслышно закрылась.

- Имейте в виду, с трудоустройством сейчас сложно, - ворчливо предупредил он (видимо, умел читать в сердцах). - Плохо, что вы машину не водите... Ну ничего!.. Что-нибудь вам подберем. Может быть, даже в течение дня...

Оставшись один, Пепельница почувствовал, что если он сейчас не поделится с кем-нибудь своей радостью, то запросто может рехнуться. Да, но с кем, с кем?.. Жена - развелась, с соседями Сергей отношений не поддерживал - сплетники они и скандалисты... А круг друзей распался еще пару лет назад: кто в бизнес ушел, кто в бомжи...

Ветер снаружи поднапрягся и снова распахнул форточку, наполнив комнату уличными шумами. Гармоника внизу по-прежнему наигрывала "Яблочко".

Вот он кому все расскажет! Грише-анархисту! Скорее всего этот камлающий безбожник пошлет его куда подальше с такими откровениями, но хотя бы выслушает сначала...

Торопливо сунул в карман ключи, прихватил укоротившуюся на три затяжки сигарету и как был - в тапочках, брюках и майке - покинул квартиру. Коробок брать не стал - экономил на спичках...

Овощной базарчик работал вовсю. Алели заморские помидоры, сверкала взбрызнутая водою отечественная зелень.

- Гриш... - застенчиво позвал Пепельница, приблизившись к махновскому знамени. - А ко мне сегодня ангел прилетал...

Гармоника смолкла.

Несмотря на анархические воззрения, за внешностью Гриша следил: аккуратно подстриженная бородка вымыта и высушена до хруста; когда-то черная, а ныне серая от солнца и частых стирок рубашка - старательно отутюжена.

- Крестился, что ли?.. - со скукой произнес сидящий под черным стягом.

- Крестился... вчера...

- Ну что ж, с крышей тебя, - уклончиво молвил анархист. - А что за ангел?

Пепельница опешил, заморгал. Не ждал он столь серьезного отношения к своим словам.

- Н-ну... ангел - и ангел... Светится...

- Да светиться-то они все светятся, - с досадой сказал Гриша. - Ты мне особые приметы давай... Одно крыло короче другого, маховые перья в крапинку - этот?

- Д-да... кажется...

Гриша отставил гармошку на колено и, чуть отстранившись, оценивающе оглядел Сергея.

- А что, если по пивку?.. - внезапно предложил он.

Это была неслыханная честь. Выпить пива с Гришей (более крепких напитков анархист не употреблял) удостаивался далеко не каждый.

- Денег нет... - приниженно признался Пепельница.

- Что ж у хранителя не попросил? Ладно. Сейчас придумаем что-нибудь... - И Гриша окинул пристальным оком притихший рыночек, давно уже следивший украдкой за их беседой.

Следует заметить, что среди торгового люда (равно как и среди надзирающих за торговым людом) Гриша слыл не то колдуном, не то провидцем. Поет-поет о политике, а потом как вдруг отмочит:

Пароход идет

до Саратова.

Штрафанут сегодня Толю

Косолапова...

И случая еще не было, чтобы промахнулся! Собственно, так и так штрафанули бы, а все равно жутковато. Поэтому с Гришей старались не связываться и откупались кто чем: торгующие - деньгами, стражи порядка попустительством...

- Сейчас, погоди... - сосредоточенно выговорил Гриша. - Рифму только придумаю... на Легионыча...

Затем лицо его просветлело. Анархист рванул меха:

Эх, яблочко!

Почем ты нонича?..

Далее он приостановился - и выжидательно посмотрел на притулившийся поблизости киоск с недоброй вывеской "Ключики, замочки" (ну, ключики еще ладно, Бог с ними, с ключиками, а вот насчет замочек, пожалуй, призадумаешься...). В киоске немедленно произошла некая суматоха, и наружу, сноровисто отлистывая купюры, выкатился колобком смуглый толстенький южанин.

- Ара, Гриша! - закричал он еще издали. - Савсэм забыл - сдачу вазми!..

Оставив черное знамя, гармонику, стульчик и слежавшуюся стопку прошлогодних газет на попечение того же Легионыча, они перебрались под сень огромного красного зонта с надписью "Coca-Cola". Чувствовалось, что анархиста и здесь уважают - кружки обоим подали настоящие, стеклянные (прочие посетители пробавлялись пивком из одноразовых пластиковых посудин).

Хотели и вовсе бесплатно обслужить, но Гриша не позволил.

- Значит, говоришь, в крапинку... - глубокомысленно промолвил он и с хрустом надкусил ребристый лепесток чипсов. - Это, выходит, крестили тебя у Уара-мученика... Ну что тебе сказать? Давние у меня с твоей крышей разборки...

- Разборки?.. - беспомощно повторил Пепельница.

- Без пальбы, конечно... на словах... - успокоил Гриша. - Тут, видишь ли, какое дело: сам-то я в восемьдесят первом крестился...

- Как?! - поразился Сергей. - А... а разве тогда можно было?

- Нельзя! - отрубил анархист. - Но если очень хочется, то можно. Ну, батюшка, понятно, дал знать на работу. А куда денешься, положено! И началось... Из партии выгнали - мало показалось. Начали в психушку налаживать. Это уже парторг с начальником первого отдела постарались... Вот и мотался от психиатра к психиатру до самой перестройки. И тут, здрасьте вам, является!..

- Кто?

- Да ангел этот твой! "Где ж ты, - спрашиваю, - раньше был, когда меня за веру гоняли?!" "Видите ли, - говорит, - нас ведь, хранителей, только сейчас официально разрешили. А раньше, - говорит, - наша деятельность приравнивалась к антисоветской пропаганде. Но вы не беспокойтесь - уже все в порядке: мы покаялись..." Кинул я в него сковородкой...

- И-и... попал? - ахнул Сергей.

- Да попасть-то - попал... - нехотя отозвался Гриша. - А толку? Пролетела насквозь, омлет по стенке растекся...

- И что за это было?

- Да ничего не было! Ему ж тоже шума поднимать нельзя. Я ж у них там, наверху, как бы пострадальцем за веру числился. Но отношения у нас с хранителем, конечно, не заладились... Нет, не заладились. Этак через недельку иду по улице, гляжу: порнуху и "Закон Божий" с одного лотка продают! Пошел домой, сплел бич из веревок - и давай лотки громить... Нет, ну из ментовки-то он меня, конечно, наутро выручил, зря врать не буду, но разругались опять - вдребезги! "Ты что, - кричит, своевольничаешь? Думаешь, на выручку от одного "Закона Божьего" храм построишь? Даже Христос вон с мытарями да с блудницами знался!.." Ну и за мной тоже не заржавело - язык-то еще с тех времен без привязи... Гриша помрачнел, приостановился и произвел несколько глотков подряд. Ладно... Помирились... с грехом пополам... Потом как-то прихожу в храм, а там парторг с начальником первого отдела свечки ставят... Аж глазам не поверил. "Слышь! - говорю. - Ангел!.. Ты кого же в церковь Божию пускаешь?" Ну он, конечно, давай мне про блудного сына плести... "Это они, - говорит, - раньше такие были, а теперь, после путча, тут же уверовали..." Меня чуть кондрашка не хватила. "Ну, если они, - говорю, уверовали, то, значит, и впрямь Бога нет!.." Срываю с шеи гайтан, свечку - об пол, крест - об пол, сам - к выходу!