Сергей Калашников - Длинный отпуск

Насчет незаселенности уверенности у Степы не было. Обычно справочники не рекомендуют для посещений планеты, где обнаружена разумная жизнь. Степень ее разумности может быть различной. От каменного века до средневековья. Но может быть, что на этой планете и нет никакой разумной жизни и она является спорной территорией в войне землян с касситами, которая уже около века тлеет вдоль границы сферы колонизации, обращенной в сторону Кассии. Судя по ее координатам, это вполне возможно. Тем более что авария звездолета очень походила на результат обстрела.

Упаковав все в тюк и закрепив его на спине, Степа двинулся к реке, вооруженный свежесрезанной палкой. Влажная почва мягко пружинила, похрустывали полусгнившие ветки, валежины местами заставляли делать обходы, но, в общем, идти было нетрудно, почти приятно. Местами попадались небольшие поляны, но он обходил их лесом, чтобы не продираться через молодую поросль опушек.

Берег оказался топким, но вдоль реки вела чуть заметная тропка, на которую Степа и свернул, полагая, что куда бы она ни вела — ему туда и надо.

Тропинка то удалялась от реки, то возвращалась обратно. Вдруг она разделилась на два почти совсем незаметных следа, и стало ясно, что ведет она не "туда", а "оттуда". Не раздумывая, Степа развернулся и зашагал обратно. Примерно через пару часов ходьбы со стороны, противоположной реке, в его тропу влилась еще одна тропа, а через час — еще одна.

"Неплохой результат, и всего со второй попытки", — рассудил Степа, продолжая путь. Ландшафт не менялся. Слева река, вниз по течению которой он шел. Справа лес. За ним, в километре, каменный обрыв. Впрочем, обрыв стал заметно удаляться и вскоре совсем отвернул от реки. Лес немного поредел и тоже несколько отодвинулся от реки. В этом месте он заметил пень, потом еще и еще. Пни были и старые, и совсем свежие. Здесь же лежали щепки и срубленные сучья. Степа заметил и борозды, ведущие к реке: похоже, здесь тащили бревна. Все это указывало на то, что здесь работали разумные существа. И, судя по размерам щепок, они орудовали стальным инструментом.

Прежде чем идти дальше, Степа остановился в нерешительности. Кто знает, не примут ли его за добычу, или за врага, или за "чудище поганое". Присев на пенек, он "приговорил" второй за сегодня тюбик рациона и принялся обдумывать дальнейшие действия.

Хорошо бы понаблюдать аборигенов со стороны, а там будет видно: идти к ним или лучше держаться подальше. Однако эти существа живут в лесу и, несомненно, охотятся. У него — городского жителя — мало шансов остаться незамеченным. Если его обнаружат прячущимся — это, скорее всего, вызовет недоверие к нему. Лучше если он просто открыто объявится. Значит, выбор прост. Или идти сразу, или уйти и обосноваться подальше от этих неведомых существ и жить в одиночестве, поддерживая свое существование охотой, рыбалкой и чем-то, что еще удастся найти из съедобных растений. Впрочем, кто их поймет, какие здесь съедобные, а какие нет. Экспериментальный способ определения мог закончиться с первой попытки. А на мясной диете он, пожалуй, долго не протянет.

Кстати, насчет охоты. Он что-то никакой дичи не встречал. А ведь должна же она быть в лесу. Значит, звери обнаруживают его раньше, чем он их, и прячутся. Следовательно, он похож на тех, кого они боятся, — на здешних разумных существ. Тогда у него есть шанс заговорить с ними до того, как ему выстрелят в спину.

ГЛАВА 2

Бревенчатая избушка стояла в полусотне метров от реки. Рядом огород, обнесенный плотным плетнем, сарай и колодец. Деревянные мостки на берегу. И ни души. Дверь в избу подперта палочкой. Петли кожаные. Окна затянуты мутноватой пленкой, — видимо, животного происхождения. Колодец оказался срубом, в котором скапливалась вода из родника. Огород ухоженный, и там… капуста, морковь, картошка — совершенно земные овощи.

В сарае санки, лыжи, дрова и маленький загон, как для козы. Наверху сеновал, но сена почти нет. В избе, кроме сеней, одна комната. В середине большая печь. Вдоль стен лавки, покрытые шкурами, и сундуки. Над ними полки с глиняной посудой и другой утварью. Стол для стряпни, обеденный стол. У двери на деревянных колышках — одежда, в основном из шкур, но штаны — из груботканой материи. На одной из полок несколько книг. Степа открыл одну из них. Буквы знакомые, даже кое-что можно прочитать, только в словах много "лишних" букв. Видимо, старинный вариант земного языка. Все книги рукописные. Металлических изделий в обиходе немного, и только инструмент: ножи, топор, ножницы. Все грубоватое, но добротное. Спальных мест явно два. Раздельно. Значит, живут два мужика. Наверное, отец и сын.

Солнце заметно клонилось к закату. За окном заблеяла коза. Степа впустил ее в загончик в сарае, но запирать не стал. Заглянул в печь. Нашел под золой горячие угли и раздул огонь. Обследовав продуктовые запасы хозяев, принялся готовить ужин. Почистил и поставил вариться картошку, видимо, прошлогоднюю, из решетчатого ларя. Нарвал редиски, вымыл, сложил на стол. Из бочонка в сенях достал кусок соленого мяса, промыл хорошенько, нарезал и пожарил. В полотняном мешке обнаружил хлеб. Нарезал на троих. Оставалось дождаться хозяев.

Хозяева, два рослых бородатых мужика, восприняли Степино появление совершенно спокойно. На приветствие ответили, хотя и с непривычным произношением, но вполне понятно. Пока старший, крепкий старик, развешивал на чердаке пучки привезенных трав, младший, примерно такого же возраста, как и Степа, подоил козу. Трапеза прошла при общем молчаливом одобрении и завершилась естественным образом, когда не осталось ни крошки. Мужики ни о чем не спрашивали, и, перед тем как тушить свечу, младший. Карл, положил на одну из свободных лавок меховую подушку и такое же одеяло.

Больше года Степа прожил у лесовиков. Косил, полол, доил и охотился. Делал вместе с хозяевами их работу и не чувствовал, что даром ест их хлеб. Всему обучился быстро. Хотя, конечно, получалось у него не так ловко, однако справлялся. Из лука стрелял даже лучше, чем Карл. Однако что касается охотничьих успехов, то тут до Карла ему было далеко. Охота — это ведь не только попадание стрелой в цель. Дичь надо еще отыскать и подобраться к ней на расстояние прицельного выстрела.

Летом мужики рубили срубы из бревен, что были заготовлены еще с зимы. Осенью сплавили их вниз по реке и продали в ближайшем селении купцу. Купили соли, крупы, муки, кое-что из одежды и вернулись обратно. Коза проделала все путешествие вместе с ними.

В селении, стоявшем при впадении речки, на которой была их избушка, в другую реку — побольше, на Степу тоже не обратили особого внимания. Выговор у него теперь был такой же, как у местных, и одежда такая же. Да и бороду он отпустил в полном соответствии с местными обычаями.