Альфред Ван Вогт - Чем ни дыши, один черт

Я удивился.

— Вы оказали мне любезность, согласившись подвезти. Конечно, спрашивайте.

— Почему вы как бы не удручены всем происходящим? — Он взмахнул свободной рукой, охватив этим жестом половину горизонта. — Ну, что кислорода не хватает? Грядет большое изменение. Почему вы не пытаетесь укрыться в безопасном месте?

В терминах здравого смысла это объяснить нелегко. Я и не стал пытаться, просто сказал с сожалением:

— Вы не похожи на школьного учителя, а я не настроен выслушивать лекцию на банальные темы. Может, это годится для ребятишек, но я, знаете ли, уже четырнадцать лет как окончил среднюю школу.

— И все же, — с той же улыбочкой настаивал он, — вы хотите жить. — Он не рассчитывал, что я смогу умереть естественной смертью. — Природа больше Человека; и, уж конечно, она больше одного человека. В виде исключения на этот раз все должны объединиться.

Настала моя очередь улыбаться.

— Если все должны, — сказал я, — значит, все будут. В чем проблема?

Он бросил на меня обеспокоенный взгляд.

— Решение о том, что делать, принимали квалифицированные ученые. Некоторые люди выступают против этого решения, — он говорил все это, наполовину как бы обращаясь к себе, споря с сомневающейся частью собственного сознания. — На этой поздней стадии они ничего не могут сделать. Что вы думаете об этом?

— Я никогда об этом не думал.

И это была правда, потому что все, что я делаю в отношении коварных человеческих существ, всегда носит оборонительный характер. Это они выступают первыми против меня. И тогда проявляется моя защита. Все очень просто.

— В данный момент я хочу нанести визит своей девушке.

Он в недоумении покачал головой.

— Мистер, — сказал он, — вы либо полный идиот, либо в сто раз лучше меня самого. Удачи.

Он высадил меня на улице Моны, помахал рукой из своего мобильного кислородного убежища и укатил. Я двинулся дальше, слегка уязвленный его последними словами и мысленно возражая ему.

«Что я есть, — говорил я себе, — человек, понявший суть проблемы раньше многих других. И потом, я предпочитаю разбираться с неприятностями по мере их поступления… Ради бога, нехватка кислорода станет проблемой только через месяц, вот тогда я и займусь ею. Когда начнется фторный дождь, я вытяну руку, капли упадут на нее, я принюхаюсь к ним — в случае, если к тому времени этим запахом не пропитается вся проклятая Вселенная. И тогда… Ну, настанет время сесть на коня, фигурально выражаясь, и поскакать к моему личному входу в убежище».

Действуя подобным образом, я заработал свой первый миллион, когда мне не было еще и двадцати пяти, — в мире, который катился к закату и почти все остальные сидели в оцепенении. К двадцати восьми я стал одним из самых богатых подрядчиков; на случай, если вы не в курсе, это сфера, в которой можно сделать очень большие деньги, в особенности если вы заблаговременно знаете, где хоронить тела. Естественно, в те прошлые годы приходилось нелегко, не многое удавалось спланировать наперед. Мы, в некотором роде, строим мосты. Оказываем помощь людям через трансформацию. Как только убежище построено, детали того, что происходит дальше, — моя сфера. В основном химические, биологические, медицинские — тысячи молокососов с ясными глазами слушают лекции о том, как делать инъекции препарата, превращающего элементы кислорода в элементы фтора. И забота, и питание во время трансформации.

Прекрасно. Это должно быть сделано. Но не надоедайте мне с этим.

К тому моменту, когда я поднялся в лифте на этаж Моны, я закончил свои размышления. И спустя минуту осторожно вставил ключ в дверь 412-Д.

Я заранее все обдумал. Ласковый разговор успокоит ее, а потом — в постель. Если все получится как надо, на том и конец. Но если нет…

Я не собирался сильно бить Мону. Зачем она мне без своего хорошенького личика и соблазнительного тела? Поэтому действовать грубо не имело смысла. Кроме того, я вообще не сторонник насилия — за исключением тех случаев, когда без него не обойтись. Одна смачная пощечина заставит ее задуматься, и кости останутся целы. Может, немного крови и синяк — чтобы не забывала. Тот, кто знает женщин, поймет, что я собирался действовать исключительно мягко.

Дверь открылась, я вошел внутрь. Остановился, оглядываясь по сторонам; и, должен признать, как всегда оказался под впечатлением абсолютно восхитительного интерьера.

Мои нынешние девушки живут как королевы, и даже те, кому я дал отставку, не бедствуют. Я даю каждой новой возлюбленной карт-бланш во всем, что касается убранства ее жилья. Не сомневайтесь: если подбирать девушек тщательно, они сумеют воссоздать собственную мечту. Мона обладала особым художественным вкусом.

Поэтому я осматривался, искренне очарованный. Но было как-то пусто. Я прошел через роскошную гостиную, заглянул в музыкальную комнату, в библиотеку, проверил кухню и наконец оказался в великолепно отделанной спальне.

Она сделала это! Я опустился на пышную, поистине королевскую постель и позволил поглотить себя безумию того, на что она решилась. И страшно разозлился. Меня не так-то просто вывести из себя. Однако я чувствовал, как жар ярости прихлынул к щекам и разливается по всему телу до самых пяток, словно мне сделали укол витамина В. Я даже почувствовал во рту его вкус. Короче, я был просто вне себя.

— О'кей, бэби, ты сама напросилась, — произнес я вслух.

…Оказавшись внутри убежища, я нацепил свой маленький значок — один из тысячи типов. И, таким образом, стал человеческой молекулой. Люди кишмя кишели во всех коридорах. Для любого, кроме человека вроде меня (который знал, что происходит на всех стадиях строительства), это выглядело как всеобщее столпотворение.

Я прокладывал свой путь вниз на уровень X — поскольку фамилия Моны Хенесси, — точнее, перемещался на скользящей дорожке. Мне нужно было в восточную секцию, именно там располагалось X.

Это потребовало немало времени. Кретин с простецкой физиономией задержал меня на проверочном пункте, изучая мой пропуск. Однако этот пропуск давал мне очень широкие полномочия. Не VIP — слишком легко поддается проверке. А соответствующее количество вспомогательных разрешений, больше, чем у кого-либо другого в этом бардаке.

Ну, он в конце концов пропустил меня. Неохотно. Некоторым людям просто не нравится форма моей бороды. Именно такое выражение сквозило в его глазах. Но — поделать он ничего не мог.

Оказавшись в зоне X, я всего лишь ввел имя Моны в первый же секционный компьютер, который увидел. На экране тут же возник номер ее комнаты.