Филип Дик - Нетелепортируемый человек

— ТХЛ, — перебила его госпожа Хольм, усаживаясь за стол и включая видеомагнитофон, — владеет телепортационной установкой доктора Сеппа фон Эйнема и, таким образом, может покончить с монополией гиперпространственных пассажирских и грузовых перевозок «Эпплбаум Энтерпрайз». — На столе перед ней лежала папка, которую она просматривала. — Видите ли, господин Рахмаль ибн Эпплбаум, — девушка взглянула на него, — мне бы хотелось называть вас как-нибудь по-другому, чтобы отличать вас от вашего отца, Маури Эпплбаума. Итак, могу я звать вас Рахмалем?

— Д-да, — ответил он, раздраженный ее холодностью, твердой уравновешенностью и папкой, лежавшей перед ней: задолго до того, как он консультировался в этом агентстве или, как язвительно прозвала его ООН, «Корпорация Лгунов», — это частное агентство собрало с помощью всех своих многочисленных подслушивающих устройств полную информацию о нем и том крахе, который был вызван внезапным устареванием техники и космических кораблей, принадлежавших компании «Эпплбаум Энтерпрайз». И…

— Ваш покойный отец, — сказала Фрейя Хольм, — очевидно, умер по собственному желанию. Официально полиция ООН называет это selbstmort — самоубийство. Мы же однако… — Она сделала паузу, сверяясь с папкой. — Гм-м.

— Я не уверен в том, что это самоубийство, — сказал Рахмаль, — но что я могу сделать? — В конце концов, ему не вернуть своего грузного, с красным и изможденным лицом, страдающего близорукостью отца.

— Госпожа Хольм, — начал было Рахмаль, но она мягко перебила его:

— Рахмаль, сущность телепортационных передающих станций доктора Сеппа фон Эйнема, разработки которых велись в межпланетных лабораториях «Трейлс от Хоффман», такова, что не могла не привести ни к чему иному, кроме как к хаосу в индустрии перевозок. И Теодорик Ферри, председатель правления ТХЛ, отлично понимал это, осуществляя финансирование доктора фон Эйнема и его Швайнфортской лаборатории, где впервые была проведена телепортация. И, тем не менее, у ТХЛ была, и ваш отец ничего не мог с этим поделать, значительная часть акций теперь уже несуществующей «Эпплбаум Энтерпрайз». Таким образом, «Трейлс оф Хоффман Лимитед» намеренно привела к краху корпорацию, в которую вложила свои главные инвестиции… Вот это и показалось для нас странным. И… — Она бросила быстрый тревожный взгляд на бумаги, встряхивая густыми черными кудрями, — сейчас они преследуют вас, пытаясь возместить свои убытки. Не так ли?

Рахмаль молча кивнул.

— Сколько времени потребуется, чтобы пассажирский лайнер корпорации вашего отца достиг Китовой Пасти, имея на борту, скажем, пятьсот колонистов вместе с грузом?

После долгой паузы он ответил:

— Мы… никогда даже и не задумывались над этим. Наверное, многие годы. Даже в гиперпространстве.

Девушка, сидевшая перед ним, терпеливо дожидалась ответа.

— Наш флагманский корабль, — продолжил он, — наверное, достигнет планеты за восемнадцать лет.

— А с помощью устройства телепортации доктора фон Эйнема…

— За пятнадцать минут, — резко ответил он. И на девятой планете системы Фомальгаута, на Китовой Пасти, открытой то ли гуманоидными, то ли негуманоидными исследователями космоса, действительно оказалось возможным жить людям — она стала второй Землей. Восемнадцать лет… И даже анабиоз был здесь бесполезен: старения, хотя и замедленного, избежать было невозможно. Альфа и Проксима Центавра — они не в счет — до них рукой подать. Но вот Фомальгаут, отстоящий от Солнечной системы на двадцать четыре световых года…

— Мы просто не в состоянии были с ними соперничать, — сказал он. — Просто невозможно перевозить колонистов на такие далекие расстояния.

— А вы бы попытались, если бы не открытие телепортации фон Эйнема?

— Мой отец… — начал было Рахмаль.

— …подумывал об этом, — кивнула она. — Но затем он умер, а теперь уже слишком поздно. Фактически вам пришлось продать все свои корабли, чтобы оплатить счета. Перейдем к вам, Рахмаль. Вам нужно, чтобы…

— Мне все еще принадлежит, — перебил он девушку, — самый быстроходный, новейший и большой из моих кораблей — «Омфалос»: я никогда не выставлял его на продажу, какое бы давление не оказывало на меня ТХЛ.

Рахмаль остановился на несколько секунд, но потом добавил:

— Я хочу отправиться на Китовую Пасть. На своем корабле. А не при помощи телепортации фон Эйнема. И на собственном корабле, что бы это ни значило для нас… — он запнулся. — Я хотел бы отправиться на нем к Фомальгауту, в это восемнадцатилетнее путешествие. В одиночестве. И, достигнув Китовой Пасти, я докажу…

— Да? — сказала Фрейя. — Что же, Рахмаль?

— Что мы можем сделать это. И если бы не это изобретение фон Эйнема… — он махнул рукой в бессильной ярости.

— Телепортация — одно из самых важных открытий в истории человечества, Рахмаль, — заметила Фрейя. — Телепортация из одной звездной системы в другую. Четыре световых года всего за пятнадцать минут. Когда вы достигнете Китовой Пасти на «Омфалосе», мне, например, будет, — она быстро подсчитала, — сорок три года.

Он молчал.

— Чего, — сказала Фрейя тихим голосом, — вы хотите добиться этим путешествием?

Он честно признался:

— Я… я не знаю.

После этого Фрейя произнесла, прочитав из папки:

— У вас было шесть месяцев, чтобы тщательно проверить «Омфалос» на скрываемых даже от нас доках на Луне. Сейчас корабль, вероятно, уже подготовлен к внутрисистемным полетам. «Трейлс от Хоффман» пытались по суду отобрать его у вас, но безуспешно. До сих пор. Однако теперь…

— Мои юристы говорили, — произнес Рахмаль, — что у меня еще есть три дня, прежде чем «Омфалос» перейдет в собственность ТХЛ.

— И вы успеете отправиться к Китовой Пасти в течение этих трех дней?

— Все дело в оборудовании для анабиоза. Будь хотя бы еще одна неделя!.. — он резко выдохнул. — Дочерняя компания ТХЛ производит жизненно необходимые компоненты для анабиоза. Это-то… и задерживает меня.

Фрейя кивнула:

— Так вот почему вы пришли к нам, — продолжила она, — вам нужно, чтобы мы спрятали ваш корабль на неделю, пока он не будет готов к полету к Фомальгауту. Я права?

— Да, — ответил он и сел в ожидании. — Мне совсем не хочется терять его. Они найдут меня. Но ваш пилот… самый лучший… — Рахмаль не решался смотреть прямо на нее, — я даже и не думал об этом.

— Вы можете заплатить за…

— Нет. У меня совсем не осталось средств. Позже, когда я покончу с долгами корпорации, возможно, я…

— Вот записка, — произнесла Фрейя, — ксерокопия, от моего хозяина, господина Глазера-Холлидея. Он отмечает, что вы не кредитоспособны. И в инструкциях, которые он дал для нас… — она молча прочитала записку. — Тем не менее, мы готовы сотрудничать с вами, несмотря на ваши денежные неурядицы. — Бросив быстрый взгляд на него, Фрейя продолжила: — Мы найдем опытного пилота, который поднимет «Омфалос» с Луны и доставит туда, где даже агенты ООН, действующие с санкции Генерального Секретаря герра Хорста Бертольда, не обнаружат его. Он будет там, пока вы, если только сумеете, не достанете недостающие компоненты для анабиозного оборудования, — она чуть улыбнулась. — Но сомневаюсь, что вам это окажется по плечу, Рахмаль. Здесь в конце есть приписка. Вы правы: Теодорик Ферри возглавляет правление директоров, и с монополией, которой обладает эта фирма, ничего нельзя поделать, — она печально улыбнулась ему. — Благодаря ООН.