Леонид Резник - Магический треугольник

— Что еще делал этот… Матвей?

— Больше ничего. Вышел на дорогу, и там его оглушили.

— А что в его мешке? — Аро тряхнул мой рюкзак.

— Металлические предметы, их я чувствую, и еще что-то.

Нечистая сила (или кто там за нее) явно была наслышана об электромагнитном поле.

— Ты знаешь, как открыть этот мешок?

— Нет.

Окажись эта тварь знакома с молекулярными замками, я поверил бы во что угодно. А может Аро — чревовещатель-ясновидец? Подарок для земной Академии парапсихологии, работающей, всего лишь, с телепатами и телекинетиками?

— Можешь ты еще что-нибудь сказать про чужака?

— Нет.

— Уходи.

Трое разбойников обступили меня, глядя, как на редкий экземпляр, чья ценность, правда, очень сомнительна.

— Кто же ты? — главарь возобновил допрос.

— Я — человек по имени Матвей. Прилетел из другого мира. Машина, на которой я прилетел, сгорела. Улететь назад я не могу. Хочу найти кого-нибудь, кто помог бы мне построить такую же летающую машину.

— Что это за другой мир? Как он далеко?

Мне пришлось прочитать небольшую лекцию по астрономии плюс изложение сведений о шарообразности планет. Разбойники явно заскучали, но ни разу не перебили. Особого доверия не чувствовалось, но былой враждебности тоже.

— Ты говорил, что у вас нет ни духов, ни оборотней, — сказал главарь, — как это может быть?

— Как это, как? — не понял я, — живем, и все тут. Я не знаю, зачем они у вас.

— Значит, никто не забирает у вас женщин? Никто не приказывает вашим правителям? Никто не ворует у крестьян еду?

— Никто не делает ничего подобного. Разве это необходимо?

— Разве необходимы гром и молния? Необходим ураган, ломающий деревья? Но все это есть. Так же и духи с оборотнями. Или у вас нет грома, молнии и ураганов?

— Все это у нас есть. От молний мы легко защищаемся, а ураганы направляем так, чтобы никому не причинить вреда.

Троица посмотрела на меня, как на сумасшедшего. Я же решил не тратить время на обсуждение местных суеверий.

— Может, подскажете мне, как найти людей, которые помогут мне построить новый летающий дом? Никакой пользы от меня вам все равно не будет, а вреда я постараюсь не принести.

— Если бы мы занимались тем, что направляли на верный путь заблудших путников, — нехорошо ухмыльнулся главарь, — то давно умерли бы с голоду. А вреда ты нам не причинишь, это я обещаю. Заприте его, нам надо поесть.

Моя тюрьма была закутком для краденого домашнего скота. Ко многим лишениям готовил я себя, думая и на Земле, и в полете о том, что может мне встретиться. Но запах! Ничего подобного я вообразить не мог. Какой-то кошмар!

С не очень давних пор я стал считать себя невезучим. Устав Службы Безопасности, созданной на заре единой Земли, требовал, чтобы каждый четвертый по результатам выпускник любого учебного заведения отслужил в ней четыре года. Закон этот, как и все касающееся СБ, выполнялся беспрекословно. Безопасность — штука важная, только вот от кого могла исходить опасность? Не удивительно, что попав в СБ, я, подобно многим, считал 4 года напрасно прожитыми, вычеркнутыми из жизни. Разработка и испытание новых видов оружия, проработка фантастических конфликтов с неким гипотетическим противником… Угораздило же меня стать не третьим и не пятым! Назначение на Таик (так разбойники называли свой мир) было радостной неожиданностью. Еще бы! Первый сотрудник СБ, занятый реальным делом! Хотя, насколько уютнее разбирать абстрактные конфликты. А тут… Сначала нейрохирурги нацепили мне паутинку Надсистемы. Потом — силовая подготовка для условий отсталого общества, аналогичного древнему земному. До чего неприятно избивать спарринг-партнеров… И в завершение — эта вонь!

Приход разбойников прервал мои размышления. Аро среди них не было. Главарь вывел меня на поляну, разрезал надоевшую веревку и сунул в руки рюкзак.

— Открой! Посмотрим, есть ли у тебя, чем откупиться.

Нахальство этой пародии на Робин Гуда начало меня раздражать. Похоже, миром от них не отделаться.

— Вещи в этом мешке не имеют никакой цены. Вам они ни к чему. А я без них не смогу прожить.

— В вашем мире все слабоумные или ты один? Я и так трачу слишком много времени на тебя и твой вонючий мешок.

Второй разбойник ударил меня в живот. Вернее, хотел ударить. Я легонько отбил удар рукой и сделал пару шагов в сторону.

— Я не хочу… — декларацию миролюбия закончить не дали. Хас (кажется, так его назвал атаман?), выхватив меч, попытался тяпнуть меня по руке.

Это уже было похоже на опасность. Пришлось уклониться, а когда противник замахнулся посерьезней, я нырнул под рубящий удар и ногой сбоку попал Хасу в солнечное сплетение. Один враг выбыл из игры.

Стараясь не терять темпа, я прокатился колесом мимо предводителя, схватив при этом лежавший перед ним рюкзак, и остановился глотнуть воздуху. Вонь еще занимала большую часть легких, и это была не лучшая замена для кислорода.

Разбойничий атаман, несмотря на неожиданное развитие событий, выхватил меч и напал на меня по всем правилам фехтовального искусства. Для защиты я мог использовать только рюкзак. Очень неудобное оружие.

Только фантастическая прочность карборона могла устоять перед столь бурным натиском. Мой противник махал мечом с четкостью отлаженного механизма, не оставляя мне никаких лазеек. Хас не выдерживал никакого сравнения рядом со своим шефом.

Некоторое время спустя мой соперник подустал. Он сбавил темп, а я, понадеявшись на лучшую физическую подготовку, пошел в атаку. Смешно говорить об атаке с мешком в руках. Выглядел я, наверное, тоже смешно. Но мне было не до смеха.

Усталость сыграла свою роль или нетрадиционное оружие, но разбойничий атаман пропустил удар. Хороший признак. После второго удара (по голове) он на долю секунды замешкался. Достаточно, чтобы выпустить рюкзак, захватить руку с мечом, вывернуть ее без всякой жалости и добросовестно оглушить противника. Наступило временное затишье.

Ну и ну! Неужели так будет все время, пока я здесь? На Земле давным-давно вымерли все специалисты по фехтованию и рукопашному бою. Даже спецы из СБ не могли предположить, что такие уменья пригодятся. Из архивов любителей и профессионалов, занимающихся историей искусства, извлекли все сохранившиеся приключенческие фильмы о подвигах ниндзя, мастеров кун-фу и каратэ, а также многих других, кто умел защищаться и нападать, используя совсем немного, сверх отпущенного человеку природой. Я смотрел все это целиком и выборочно. Сначала с интересом, потом со скукой, а немного позднее — ухитряясь спать с открытыми глазами. Электрические импульсы накачивали мышцы моего неподвижного тела, а Надсистема запоминала. Во сне эта хитрая наука перебиралась в традиционную память, порождая новые рефлексы. На тренировках теория увязывалась с практикой, одновременно закрепляясь. Всемирная Лига Регби помогала нам со спарринг-партнерами, хотя и без особого успеха…