Стивен Дональдсон - Червь-победитель

- Я думал, ты хотела лечь, - сказал он.

- Я не могу оставить все так, - ответила она. - Слишком больно.

- А чего ты хочешь от меня? - сказал он. - Одобрения?

Она яростно сверкнула на него глазами. Но он не замолчал.

- Как было бы для тебя замечательно! Если бы я одобрял, тебе не о чем было бы беспокоиться. Одна беда: почти все подонки, с кем я тебя знакомлю, уже женаты. Их жены могут оказаться чуть более нормальными. И устроят тебе хорошую жизнь.

Она закусила губу и продолжала яростно смотреть на него.

- Но не вижу, почему это должно тебя тревожить. Если эти бабы не так терпимы, как я, им же хуже. Лишь бы я одобрял, так? И трахайся, с кем захочешь.

- Ты кончил?

- Черт! Почему бы тебе не перетрахаться с ними со всеми? То есть если я одобряю? Уж если воспользоваться, так сполна.

- Черт дери, ты кончил?

- Я только одного не понимаю. Если тебя так тянет на секс, почему это ты не хочешь трахать меня?

- Это неправда.

Он заморгал на нее сквозь алкогольный туман.

- Что неправда? Тебя не тянет на секс? Или ты хочешь трахнуть меня? Смешно!

- Крил, да что с тобой? Я не понимаю. Прежде ты таким не был... Ты не был таким, когда мы встречались. Ты не был таким, когда мы поженились. Что с тобой произошло?

Некоторое время он молчал. Вернулся к бильярдному столу, на котором оставил свою стопку. Но в одной руке у него был шар, а в другой - кий. Он очень бережно положил кий поперек стола.

Допив стопку, он сказал:

- Ты изменилась.

- Я? Я изменилась? Это ты ведешь себя, как сумасшедший. Я же всего-навсего поговорила с вице-президентом какой-то компании о КНИГАХ!

- Ничего подобного! - Пальцы, сжимавшие шар, побелели. - Ты считаешь меня дураком. Потому что в колледже я литературой не занимался. Может, вот что изменилось. Когда мы поженились, ты меня дураком не считала. А теперь считаешь. Думаешь, я так глуп, что не замечу изменений?

- Каких изменений?

- Ты больше не хочешь спать со мной.

- О, Бога ради! - сказала она. - У нас все было позавчера.

Он посмотрел ей в глаза.

- Но ты не хотела. Я сразу заметил. Ты никогда не хочешь!

- Что ты заметил?

- Ты все время на что-то ссылаешься.

- Вовсе нет!

- Да, и тогда ты никакого внимания на меня не обращаешь. Ты все время где-то еще. Ты всегда думаешь о ком-то другом.

- Но это же нормально, - сказала она. - Так у всех в такие минуты. Все фантазируют. Ты и сам. В этом-то и наслаждение от секса.

Сначала она не заметила, что из-под бильярдного стола появилась сколопендра, нащупывая усиками ее ноги. Но тут она случайно взглянула вниз.

- Крил!

Сколопендра двинулась к ней. Она стремительно отскочила.

Крил со всей мочи метнул шар. Шар оставил вмятину в линолеуме рядом со сколопендрой и с грохотом ударился о стенку бара.

Сколопендра гналась за Ви. Увертываться от нее было трудно. Когда она попадала в пятно света, ее сегменты ядовито отсвечивали.

Крил схватил со стола кий и ударил по сколопендре. Он снова промахнулся. Однако летящие щепки заставили сколопендру повернуть и метнуться в другом направлении. Она исчезла под кушеткой.

- Доберись до нее, - еле выговорила Ви.

Он взмахнул обломками кия.

- Я тебе скажу, о чем я фантазирую. Я фантазирую, будто тебе нравится секс со мной. Ты фантазируешь, будто я кто-то другой. - И он резко отодвинул кушетку от стены, размахивая своим оружием.

- Ты бы и сам тоже, - отпарировала она, - если бы тебе приходилось спать с чутким, внимательным, фантазирующим скотом вроде тебя!

Она вышла и с треском захлопнула за собой дверь.

Он, сдвигая мебель то туда, то сюда, продолжал охотиться за сколопендрой.

Спальня.

Эта комната служит выражением Ви, насколько позволяет теснота дома.

Кровать великовата для имеющейся площади, зато у нее красивая бронзовая рамка на изголовье и изножье. Простыни и наволочки гармонируют с одеялом, щеголяющим узором из белых цветов на голубом фоне. К сожалению, под весом Крила кровать провисает. Дверцы стенного шкафа покоробились и не закрываются.

Имеется плафон, но Ви никогда его не зажигает. Она полагается на две изящно изогнутые лампы для чтения. В результате кровать словно со всех сторон окружена непроницаемой тьмой.

Крил сидел на кровати и смотрел на дверь ванной комнаты. Он горбился. Его правый кулак сжимал горлышко бутылки с текилой, но он не пил.

Дверь ванной была закрыта. Казалось, он глядится в привинченное к ней трюмо. Однако из-под двери пробивалась полоска флюоресцентного света. И он видел тень Ви, когда она двигалась по ванной.

Он смотрел на дверь уже несколько минут, но Ви не торопилась. Наконец он переложил бутылку в левую руку.

- Никогда не мог понять, чем ты там занимаешься!

Она ответила сквозь дверь:

- Жду, чтобы ты вырубился и я могла бы спать спокойно.

Он обиделся.

- Ну, вырубаться я не собираюсь. Я никогда не вырубаюсь. Так что можешь не тянуть время.

Дверь резко отворилась. Ви выключила свет в ванной и остановилась в темном проеме двери, глядя на него. Она надела ночную рубашку, в которой выглядела бы соблазнительной, если бы хотела.

- Что тебе нужно теперь? - спросила она. - Ты уже кончил громить бильярдную?

- Я пытался убить сколопендру. Ту, которая тебя так напугала.

- Я не испугалась, просто растерялась от неожиданности. Это же всего-навсего сколопендра. Ты ее прихлопнул?

- Нет.

- Ты слишком медлителен. Тебе придется вызвать специалиста.

- К черту специалиста, - сказал он медленно. - На... специалиста. На... сколопендру. Мне хватает собственных проблем. Почему ты меня так обозвала?

- Как?

Он не глядел на нее.

- Скотом. - Тут он посмотрел на нее. - Я тебя пальцем ни разу не тронул.

Она прошла мимо него к кровати и прислонила подушку к бронзовому изголовью, села на кровать, поджала ноги и откинулась на подушки.

- Знаю, - сказала она. - Я имела в виду совсем не то, что тебе могло показаться. Просто я взбесилась.

Он нахмурился.

- Ты имела в виду совсем не то, что мне могло показаться. До чего же мило! Мне сразу стало куда легче. Так какого черта ты имела в виду?

- Надеюсь, ты понимаешь, что только все затрудняешь.

- А мне трудно! По-твоему, мне нравится сидеть здесь и упрашивать мою жену, чтобы она мне объяснила, почему я недостаточно хорош для нее.

- По правде говоря, - сказала она, - мне кажется, тебе именно это как раз и нравится. Позволяет тебе чувствовать себя жертвой.

Он поднял бутылку, чтобы текила оказалась на свету, и секунду-другую всматривался в золотистую жидкость, потом переложил бутылку назад в правую руку. Но так ничего и не сказал.

- Ну хорошо, - сказала она через некоторое время. - Ты обращаешься со мной так, словно тебе безразлично, что я думаю и чувствую.