Роберт Уилсон - Ось

Но сегодня было непривычно тихо. За ужином присутствовала новая персона — старушка из пустыни. Айзек, пристроившись между доктором Двали и миссис Рэбка, украдкой наблюдал за ней. Она же как будто не обращала на него никакого внимания. Как только представился случай, Айзек постарался получше ее рассмотреть.

Она была еще старее, чем ему показалось вначале. Темнолицая, морщинистая, с глубоко запавшими, но ясными и светлыми глазами. Волосы жидковатые, коротко остриженные. Руки бледные, исхудавшие — казалось даже, ей не так-то просто справляться с ножом и вилкой. Она сменила прежний пустынный наряд на другой — примерно такой же, как у остальных обитателей поселка: джинсы и бледно-желтая рубашка. На ней не было никаких украшений. На сгибе локтя виднелся кусочек ткани, прихваченный хирургическим бинтом, — стало быть, миссис Рэбка, исполнявшая в поселке обязанности врача, уже взяла у нее анализ крови. Таково было правило для всех новоприбывших. И как только ей удалось отыскать вену в этой засохшей руке? Зачем вообще нужны анализы крови, думал Айзек? Что с их помощью узнают, и удалось ли миссис Рэбка и теперь узнать то, чего она хотела?

Гостье не уделялось особенного внимания. Она принимала участие в общей беседе, но беседа эта была как бы ни о чем, словно никому не хотелось посвящать незнакомку ни в какие здешние тайны, пока ее не признают вполне своей, не поймут и не удостоверятся, кто она такая. И только когда с ужином было покончено, а на длинном столе появилось несколько кофейников, доктор Двали представил ей Айзека.

— Айзек, это Сьюлин Муа. Она проделала огромный путь, чтобы познакомиться с тобой.

Мальчик, потупившись, смотрел в стол.

«Огромный путь? Со мной?..»

— Привет, Айзек, — сказала женщина. Он ожидал услышать какое-то хриплое карканье, а вместо этого услышал ласковый, хоть и чуть жестковатый, но главное — он сам не мог понять откуда — знакомый голос.

— Здравствуйте, — сказал он, по-прежнему избегая ее взгляда.

— Зови меня Сьюлин, ладно?

Он осторожно кивнул.

— Думаю, мы подружимся, — сказала она.

Конечно, он не сразу рассказал ей о своей способности, недавно обнаружившейся, угадывать стороны света с закрытыми глазами. Он ни с кем этим не делился — ни со строгим доктором Двали, ни с куда более мягкой миссис Рэбка, боясь, что это тотчас же станет предметом расспросов и тестов.

Новая жительница поселка, Сьюлин Муа, взяла за правило приходить к нему каждый день после уроков перед ланчем. Вначале эти визиты вызывали у него нешуточный страх. Он был стеснителен и побаивался возраста Сьюлин, зримых примет ее старости. Но она держалась с ним неизменно дружелюбно и деликатно, относилась с пониманием к его неразговорчивости, почти не задавала — в отличие от всех — неловких и назойливых вопросов.

Как-то раз она спросила:

— Тебе нравится твоя комната?

Он предпочитал одиночество, поэтому ему выделили собственную комнату — маленькую, зато не перегруженную мебелью, — на втором этаже восточного крыла самого большого из четырех домов. Ее окно выходило в пустыню. Айзек попросил поставить себе письменный стол у окна, а кровать — у противоположной стены. Ему нравилось держать открытым окно по ночам, чтобы ощущать, как сухой ветер касается простыни и кожи. Он любил запах пустыни.

— Я выросла в пустыне, — сказала Сьюлин. Косой луч солнца из окна освещал ее сбоку. Рука, щека и ухо казались вырезанными из пергамента. Она говорила почти шепотом.

— Здесь?

— Нет, не здесь. Но в очень похожей пустыне.

— А почему вы оттуда уехали?

— Хотелось побывать в других краях, — сказала она, улыбнувшись. — Тогда мне это казалось важным.

— А теперь вы будете жить здесь?

— Да. Теперь да.

Она нравилась ему, но ему было по-прежнему не по себе от ощущения того, что есть вещи, которые нельзя ни с кем обсуждать. Он ничего не мог с этим поделать. Поэтому просто сказал:

— Я не знаю, чего вы ждете от меня. Но, боюсь, что не смогу вам дать этого.

— А чего, по-твоему, я жду?

— Не знаю. Все от меня чего-то ждут. И доктор Двали, и остальные. Раньше они меня все время спрашивали, что я думаю, что чувствую, просили объяснить разные вещи в книжках… Но им не нравились мои ответы.

(В конце концов его перестали расспрашивать. Как и брать у него анализы крови и предлагать всякие психологические тесты.)

— Для меня ты хорош таким, какой есть, — сказала Сьюлин.

Ему хотелось ей верить. Но он ее не знал. Она преодолела пустыню, не испугавшись ни жары, ни насекомых на раскаленных камнях, и все ради него. Зачем? Он этого не понимал. И не мог поэтому открыться ей и впустить в свой мир.

Его учителями были все взрослые в поселке. Некоторые относились к нему более внимательно и терпеливо, некоторые — менее. Миссис Рэбка учила его основам биологии, мисс Фишер — географии Земли и Нового Света, мистер Ноуотни рассказывал о небе, о звездах, об отличии звезд от планет. Доктор Двали занимался с ним физикой: наклонные плоскости, закон обратных квадратов, электромагнетизм. Айзек помнил, с каким изумлением в первый раз увидел, как магнит притягивает ложку. Вся планета обладает силой притяжения, а какую роль играет в этой ее силе каждый отдельный камешек? Айзек только-только начинал понимать смысл ответов доктора Двали.

Прошлым летом доктор Двали показывал ему компас. Он сказал, что планета — это тоже магнит, ее сердцевина, состоящая из железной руды, ведет себя как вращающийся сердечник, этим и объясняется существование силовых линий, ионосферы, защищающей от губительного солнечного излучения, полюсов — северного и южного. Айзек попросил дать ему на время компас. Это была внушительных размеров военная модель земного изготовления. Доктор Двали охотно согласился.

Поздно вечером у себя в комнате Айзек поставил компас на стол и повернул его так, чтобы красный конец стрелки совпал с буквой «N». Затем закрыл глаза и принялся кружиться. Остановившись, подождав, пока пройдет головокружение, и не открывая глаз, он явственно услышал послание мира, ощутил собственное положение в нем — ориентацию, разрядившую непонятное внутреннее напряжение. Тогда он поднял руку и открыл глаза, чтобы удостовериться, куда она указывает. Ему открылось многое, больше не имевшее отношения к физике.

Три вечера подряд он с успехом повторял этот опыт. И каждый раз оказывалось, что его рука указывает практически туда же, где находится буква «W» на компасе.

Он делал так множество раз, еще и еще.

Должен был вот-вот начаться ежегодный метеоритный дождь. Айзек решился наконец поделиться со Сьюлин Муа своим невероятным открытием, не дававшим ему покоя.