Станислав Лем - Расследование

- Давайте пока воздержимся от комментариев. Это облегчит нам обзор фактов, - заметил главный инспектор. Он учтиво улыбнулся Фаркварту, опустив сухую, легкую руку на стол. Грегори невольно засмотрелся на эту анемичную старческую руку, совершенно лишенную рисунка кровеносных сосудов.

- Третий случай произошел в Лоуверинге. Это уже в пределах Большого Лондона, - продолжал Фаркварт глухим голосом, как бы утратив охоту продолжать свой затянувшийся доклад. - У медицинского факультета там новая большая прозекторская. Оттуда исчез труп пятидесятилетнего матроса Стюарта Элони, скончавшегося в результате продолжительной тропической болезни, которую он подхватил во время рейса в Бангкок. Это произошло через девять дней после исчезновения трупа номер два, второго февраля, точнее, в ночь со второго на третье. На этот раз за расследование взялся Скотленд-Ярд. Вел его инспектор Грегори, и он же потом взял еще одно дело - о пропаже покойника из мертвецкой на пригородном кладбище в Броумли. Произошло это двенадцатого февраля, речь шла о трупе женщины, умершей после операции по поводу рака.

- Благодарю вас, - сказал главный инспектор. - А почему отсутствует сержант Пил?

- Он болен, господин инспектор. Лежит в больнице, - отозвался Грегори.

- Да? А что с ним?

Грегори смешался.

- Я точно не знаю, но кажется, что-то с почками.

- Так, может быть, теперь вы доложите нам о ходе расследования?

- Слушаюсь, господин инспектор.

Грегори откашлялся, перевел дух и, стряхнув пепел мимо пепельницы, неожиданно тихо произнес:

- Хвастать нечем. Трупы во всех случаях исчезали ночью. На месте не обнаружено никаких следов и никаких признаков взлома. Да в этом, собственно, и не было необходимости. Как правило, двери в прозекторских не запираются или запираются так, что их откроет кривым гвоздем даже ребенок...

- Прозекторская была заперта, - впервые отозвался полицейский врач Серенсен. Он сидел, откинув голову - так не бросались в глаза ее неприятные угловатые очертания, - и легко массировал пальцем мешки под глазами.

Грегори успел подумать, что Серенсен правильно поступил, избрав профессию, которая позволяет общаться главным образом с покойниками. Он чуть ли не с придворной вежливостью отвесил доктору поклон.

- Вы меня опередили, доктор. В зале прозекторской, откуда исчез труп, мы обнаружили открытое окно. То есть оно было прикрыто, но не заперто, словно кто-то через него вылез.

- Сперва этот кто-то должен был войти, - нетерпеливо бросил Серенсен.

- Очень тонкое наблюдение, - отбрил его Грегори, но тут же пожалел о своем выпаде и оглянулся на главного инспектора, который невозмутимо молчал, словно ничего не слышал.

- Этот зал расположен на первом этаже, - продолжал Грегори после неловкой паузы. - Вечером окно было заперто, как и все остальные, таковы показания служителя. Он настаивает, что все окна были заперты. Говорит, что сам проверял, поскольку похолодало и он опасался, что батареи могут замерзнуть. Прозекторские обычно плохо отапливаются. Профессор Харви, заведующий кафедрой, наилучшего мнения об этом служителе. Профессор говорит, что человек он весьма педантичный и ему можно вполне доверять.

- В этой прозекторской есть где спрятаться? - спросил главный инспектор. Он оглядел собравшихся, как бы заново осознав их присутствие.

- Но... это, собственно говоря, исключено, господин инспектор. Для этого потребовалось бы сообщничество служителя. Кроме столов для производства вскрытия там нет никакой мебели, никаких темных углов и ниш. Есть шкафчики в стене для студенческих пальто и инструментов, но ни в одном из них не поместится даже ребенок.

- Это следует понимать дословно?

- Не понял?

- Ребенок, значит, не поместится? - спокойно поинтересовался Шеппард.

- Ну... - Грегори свел брови. - Ребенок, господин инспектор, поместился бы, но не старше семи-восьми лет.

- А вы измеряли эти шкафчики?

- Так точно, - последовал немедленный ответ. - Я измерил их все, так как подумал, что какой-то может оказаться большим, но такого нет. Ни одного. Кроме того, на других этажах есть туалетные комнаты, залы для учебных занятий, в подвале - холодильная камера и склад препаратов, а на втором этаже - комнаты ассистентов и кабинет профессора. Все эти помещения служитель обходит вечером, даже по нескольку раз, такой уж он старательный. Об этом мне рассказывал профессор. Там никто не мог спрятаться.

- А если ребенок? - мягко подсказал главный инспектор. Он снял очки, как бы смягчая проницательность своего взгляда.

Грегори энергично помотал головой.

- Нет, это невозможно. Ребенок не отворил бы окна. Там большие, высокие окна с двумя задвижками, вверху и внизу, которые открываются рычагом. Вот, как здесь. - Грегори указал на окно, откуда проникало холодное дуновение ветра. - Рычаги поворачиваются с большим трудом, служитель даже жаловался на это. Впрочем, я и сам пробовал.

- Он обращал внимание на то, как тяжело они поворачиваются? - произнес Серенсен со своей загадочной усмешкой, которую Грегори не выносил. Он предпочел бы обойти этот вопрос молчанием, но главный взирал на него выжидающе, поэтому он неохотно отозвался:

- Служитель сообщил мне об этом только тогда, когда я в его присутствии открывал и закрывал окна. Он не только педант, но и порядочный зануда. Брюзга, - выразительно подытожил Грегори, словно бы случайно глядя на Серенсена. Он был доволен собой. - Впрочем, это естественно в таком возрасте, - добавил он примирительно. - Шестьдесят лет, склеро... - Он смешался и умолк. Главный инспектор был не моложе. Грегори отчаянно попытался что-нибудь придумать, но не сумел. Присутствующие сохраняли полную индифферентность. Он им это припомнит. Главный инспектор надел очки.

- Вы кончили?

- Так точно. - Грегори заколебался. - Собственно, это все. То есть, что касается этих трех случаев. При расследовании последнего я обратил особое внимание на сопутствующие обстоятельства, и прежде всего на движение той ночью в районе прозекторской. Констебли, которые несли службу на этом участке, ничего подозрительного не заметили. Начиная следствие, я весьма подробно изучил детали предыдущих происшествий: мне сообщил о них сержант Пил, да и сам я побывал во всех этих местах. Но не нашел ни одной нити, ни одного следа. Ничего, абсолютно ничего. Женщина, которая скончалась от рака, исчезла из морга при таких же обстоятельствах, что и тот рабочий. Утром явился кто-то из родных, а гроб пустой.

- Хорошо, - произнес главный инспектор, - благодарю вас. Вы можете продолжить, Фаркварт?

- Перейти к следующим? Слушаюсь, господин инспектор.

"Ему бы на флоте служить, он держится, как на поверке при подъеме флага, и так всю жизнь", - подумал Грегори. Ему захотелось вздохнуть.