Василий Головачев - Браконьеры

Долина Нила. Алегойя

16 июня, полдень

Крокодил не двигался, наполовину выдвинувшийся из воды, огромный, коричнево-зелёный, напоминавший бугристое бревно. Глаза его были полуоткрыты, но веки не дрогнули ни разу, словно он задремал после сытного обеда либо вообще впал в спячку.

Рядом проползла черепаха, однако он не обратил на неё никакого внимания.

Заводь была приличная, метров сто в длину. Кое-где у берега торчали из воды ноздри и глаза других крокодилов, погрузившихся в воду полностью. И вообще весь этот тёплый илистый водоём, представлявший собой старицу Нила, кишел пресмыкающимися, сохранившими свой образ жизни со времён появления на Земле двести пятьдесят миллионов лет назад.

Изредка то один, то другой ныряли в воду, взбаламучивая её до состояния болотной жижи, вспоминая о каких-то важных делах, либо выбирались на берег, истоптанный животными, приходящими к водопою.

Животные – косули, антилопы, дикие свиньи, даманы – появлялись редко, заставляя крокодилий клуб оживляться, хотя охотятся крокодилы преимущественно ночью, и точно так же они оживлялись, когда к берегу выходили люди.

На этот раз это был массивный мужчина с бледным плоским лицом, в пятнистом камуфляже, нёсший в руках прибор, напоминавший фотоаппарат. Он вынырнул из зарослей древовидной акации, оглядел берег водоёма и приблизился к застывшему бревном крокодилу.

Птичьи голоса в кустах смолкли.

Из коричнево-синеватой жижи высунулись глаза и ноздри ещё трёх крокодилов, заинтересованных действиями человека.

Незнакомец поднял с земли камень, бросил в крокодила, по-прежнему не подававшего признаков жизни.

Камень клацнул о роговые пластины в форме латинской буквы «V», отлетел к воде.

В следующее мгновение крокодил рванулся вперёд, в могучем прыжке преодолел три метра, раскрыл пасть.

Человек в камуфляже поднял свой прибор, нацеливая на бегущего к нему – при каждом шаге хвост пресмыкающегося дёргался из стороны в сторону – трёхметрового гиганта.

Шаг, ещё шаг, ещё, до ног фотографа осталось чуть больше двух метров, а затем что-то произошло. Словно воздух вдруг поплыл маревом, искажая очертания попадавших в струю предметов. Крокодил вонзился в это марево… и исчез!

Фотограф опустил прибор, поворочал головой, разглядывая заводь с десятком глаз и ноздрей в воде, и неторопливо зашагал вдоль берега, обходя камни и стволы полусгнивших деревьев.

Один из крокодилов возбудился, кинулся к берегу.

Фотограф остановился, оценивающе глянул на броненосное животное, навёл на него прибор.

Танзания. Национальный парк Серенгети

18 июня, 14 часов

Лев был сыт, спокоен и не реагировал на пробежавшее в сотне метров от него небольшое стадо антилоп. Он благодушно наблюдал за вознёй львят возле кучи камней, изредка кидая взгляд на львицу, облизывающую свой лоснящийся бок.

За стеной кустарника и высокой травы слышалось взрыкивание и повизгивание: там воспитывала детёнышей ещё одна львица.

Всего прайд-семья льва насчитывала одиннадцать львиц, от старых до совсем молодых – двухлетних, трёх львов и семерых львят. Но этот красавец с роскошной жёлто-коричневой гривой и умными светящимися глазами являл собой главу семьи, подчинявшейся ему без каких-либо возражений.

Не боялся лев и людей.

Охотники в парке Серенгети появлялись редко, а на львов, чьё поголовье постепенно сокращалось из-за придвинувшейся к границам парка цивилизации, и вовсе охота была запрещена. Во всяком случае, уже несколько лет ни один охотник с ружьём в месте обитания семьи не возникал. Поэтому и реагировал опытный самец на людей с ленивой пренебрежительностью. Он чувствовал, что никто из них не рискнёт напасть на семью, а тем более на него лично.

Тем не менее внезапно выросшего в траве саванны человека в камуфляже, с блестящим аппаратом на плече, он встретил сдержанным предупреждающим рычанием.

Человек некоторое время стоял совершенно неподвижно, вырисовываясь на фоне жёлтой травы как мрачная, угловатая, пятнистая скала, потом двинулся к логову льва, не обращая внимания на его приподнявшиеся и затрепетавшие края верхней губы.

Львица перестала приводить себя в порядок, грациозно поднялась, глядя на приближавшегося героя.

Человек снял с плеча тубус аппарата, напоминавшего фотоаппарат с фасетчатой нашлёпкой объектива, направил на льва.

Лев рыкнул ещё раз, нервно хлестнул себя хвостом по крупу.

Львица оглянулась на хозяина, мотнула головой, вопросительно мяукнула.

На поляну, вытоптанную львами, вынесся клубок львят, самозабвенно борющихся за какую-то давно обглоданную кость.

Лев поднялся, угрожающе раскрывая пасть.

Человек сделал ещё два шага, льва накрыла струя нагретого воздуха, и зверь исчез.

Львица удивлённо уставилась на то место, где только что стоял её повелитель, дёрнула ушами, повернула голову к человеку, присела.

Львята покатились к ней клубком.

Она прыгнула вперёд, раскрывая лапы, словно собираясь обнять разыгравшихся чад, и тоже исчезла.

Человек повернул трубу аппарата к себе, повозился с ним, что-то нажимая, передвигая, ввинчивая и переключая, кинул взгляд на переставших играть львят и направился в ту сторону, откуда слышалось ворчание другой львицы.

Остров Комодо, Индонезия

19 июня, полдень

К заливу трёхъярусный тропический лес мелел, понижался, рассыпался на островки мангровых зарослей вокруг болот и на заросли казуаринов, вечнозелёных кустарников, украшенных торчащими из них кокосовыми пальмами и бамбуком.

Чтобы спуститься к воде, животные вынуждены были пользоваться тропами, протоптанными в казуариновых чащобах не боящимися колючек кабанами или толстокожими носорогами.

Почти ровно в полдень по одной из троп бежали к воде несколько молодых оленей, оскальзываясь на камешках или на глинистых выступах, мокрых после недавнего дождя.

В июне в здешних местах начинался засушливый период, понуждавший животных чаще спускаться к водоёмам, однако оленей заставило бежать нечто другое – появление человека, ведущего себя подозрительно.

Поэтому они и не заметили, что за поворотом тропы их ждёт засада.

Стоило первому оленю свернуть, как на него из-за коряги метнулся крупный зверь, напоминавший древнего динозавра.

Впрочем, это был не динозавр, а комодский дракон, или варан, достигавший в длину трёх метров. Вараны были ящерицами, и род свой вели от более крупных предков – мегаланий, живших в Австралии в плиоцене. Обнаружили драконов в начале двадцатого века, и с тех пор они известны как самые крупные ящерицы на планете.

Варан впился острыми кинжаловидными зубами в бок оленя, протащил его по тропе несколько метров, потом начал поедать, вырывая крупные куски мяса и заглатывая их целиком, не жуя.