Иван Ефремов - Звездные Корабли. Туманность Андромеды

Отдавал должное Ефремов и первому роману об атомной войне и ее последствиях «Последние и первые люди», принадлежащему англо-американскому фантасту Олафу Степл-дону. На страницах романа не только упирались в облака огненные фонтаны, не только разверзалась от взрывов земля и сходили с ума от ужаса люди. В нем подробно рассказывалось о цепной реакции атомного распада, лежащей в основе изготовления урановой бомбы. В 1945 году ФБР обвинило Степлдона в разглашении сверхсекретной информации, так называемого «Манхеттенского проекта». Фантаста спасло от расправы лишь то, что его роман был издан гораздо раньше, чем физиками были сделаны открытия, легшие в основу урановой бомбы. Причем процесс ее изготовления во много раз сложнее, чем описанный Степлдоном.

Таким образом, улавливая направление развития технической мысли, можно понять и связанную с этим опасность для человечества.

Американские фантасты охотно переносят своих героев в космос, живописуя расцвет неумирающего капиталистического строя на других планетах. И обычные для этого строя земные конфликты они переносят на просторы космоса, заставляя читателей напрягать нервы от «галактических ужасов». Достаточно вспомнить «отца звездных войн» писателя Гамильтона, который изображает войну в космосе, ведущуюся между «звездными королевствами» и «космическими империями». Причем дело доходит не только до уничтожения противника, но даже до ликвидации самого физического пространства.

Однако сейчас пришла пора пугаться не только любителям «пощекотать» нервы. Будущее нашей планеты сегодня зависит от того, удастся ли в конце концов предотвратить новый безумный шаг гонки вооружений, теперь уже в космосе.

Все творчество Ивана Ефремова противостоит тому, о чем писали западные фантасты, за исключением наиболее прогрессивных из них. В романе «Туманность Андромеды» мотивам борьбы миров, звездным войнам противопоставлено Великое Кольцо дружбы между различными космическими цивилизациями. Земля с ее народами, живущими в коммунистическом обществе, и космос, куда устремляются люди вопреки представлениям некоторых американских фантастов не ради корысти, а во имя знания, величия науки, не знают войн. В романе Ефремова — МИРНАЯ ЗЕМЛЯ и МИРНЫЙ КОСМОС!

«Мысль о контакте между жителями Земли и обитателями других миров — идею «Великого Кольца» — я считаю здесь главной. Это то, что больше всего занимало меня в книге. ...Я люблю в книге главную мысль, основную, ведущую ее идею. Правда, в самой «Туманности Андромеды» непосредственный контакт людей Земли с иными галактиками является еще как бы задачей будущего, весьма отдаленной целью, к которой стремятся ее герои. Но мечта об этом присутствует в романе, создает простор для устремлений героев»[2],— писал Ефремов.

Читатель видит Землю, прошедшую через тяжелые испытания. Человечество преодолело долгий, противоречивый путь развития, прежде чем поднялось на вершину новых общественных отношений, при которых, как говорит одна из главных героинь историк Веда Конг, «все силы общества, расходовавшиеся в древности на создание военных машин, содержание не занятых полезным трудом огромных армий, политическую пропаганду и показную мишуру, были брошены на устройство жизни и развитие научных знаний».

Герои «Туманности Андромеды» заняты на Земле не ликвидацией неразумных помех в развитии разума, а творческим, созидательным трудом на благо всего человечества. Космическая взаимопомощь в беспредельном развитии разума — вот основной тезис романа Ефремова. По существу, это художественный символ сосуществования на нашей планете разных рас и народов.

Перенося читателей в начало «Эры Великого Кольца», писатель стремится создать убедительный образ человека коммунистического будущего, пытается представить его идеалы, стремления, образ жизни, решая тем самым сложные социальные и философские проблемы.

Герои романа — вполне живые люди, чем-то похожие на лучших людей современности. Они гармоничны в своем духовном и физическом развитии, их личные интересы органично сочетаются с интересами всего общества. При этом они не лишены способности сомневаться, иногда допускают и ошибки.

Читателям наверняка запомнятся образы Дара Ветра, заведующего космическими станциями Великого Кольца, который, почувствовав перенапряжение от своей работы, решает сменить род занятий, уступая место полному энтузиазма африканцу Мвену Масу; Веды Конг — историка и исследователя «Эры Разобщенного Мира», передавшей по Великому Кольцу межгалактической связи в сжатом и коротком рассказе историю человечества Земли; экспериментатора Мвена Маса, ставящего дерзкий и опасный Тибетский опыт вместе с гениальным ученым-физиком Реном Бозом; талантливого психолога Эвды Наль...

Рассказывая о космосе, об отважных звездолетчиках Эрге Нооре и его подруге Низе Крит, об их опасных приключениях на планете Тьмы, Ефремов ни на мгновение не забывает о Земле, о ее грядущем облике. Космические приключения не являются для него самоцелью, когда действие замыкается в выдуманных чужепланетных условиях, служащих лишь фантастической декорацией. У писателя решаются на Земле грандиозные задачи, размах которых подсказывается такими деталями, как Совет Экономики, призванный направлять дальнейшее экономическое развитие всей планеты, Академия Пределов Знания, Академия Горя и Радости...

Формирование высоконравственного человека общества будущего, по мнению автора, будет невозможно без идеально построенной системы коллективного воспитания. Отсюда — обязательное для всех вступающих в самостоятельную жизнь молодых людей исполнение «подвигов Геркулеса». «Перед человеком нового общества,— говорит психолог Эвда Наль юным выпускникам школы третьего цикла,— встала неизбежная необходимость дисциплины желаний, воли и мысли. Этот путь воспитания ума и воли теперь так же обязателен для каждого из нас, как и воспитание тела».

Роман «Туманность Андромеды» Ивана Ефремова стал одной из первых в советской литературе попыток нарисовать широкую и разностороннюю картину жизни высокоразвитого коммунистического общества далекого будущего. В этом большая заслуга автора и непреходящая ценность его романа.

Иван Антонович писал лишь о том, в чем, как ученый, был твердо уверен. В отличие от некоторых своих коллег, считавших, что жизнь, тем более разумная, на Земле возникла в результате невероятного стечения обстоятельств, возможность повторения которых практически равна нулю, он последовательно отстаивал материалистическую идею о единстве процесса эволюции в различных уголках мирового пространства, ведущего, при благоприятных условиях, к возникновению разумной жизни. Уместно вспомнить высказывание Ф. Энгельса по этому поводу: «...материя во всех своих превращениях остается вечно одной и той же, ...с той же самой железной необходимостью, с какой она когда-нибудь истребит на Земле свой высший цвет — мыслящий дух, она должна будет его снова породить где-нибудь в другом месте и в другое время»[3].