Майкл Крайтон - Парк юрского периода

Но сегодня картина изменилась. Осталось очень мало как микробиологов, так и научных учреждений, не связанных с коммерцией. Старые добрые времена канули в вечность. Исследования в генетике продвигаются небывалыми темпами. Но они засекречены, проводятся в спешке и нацелены на извлечение прибыли.

В атмосфере коммерциализации почти неизбежно появление такой компании, как «Интернэшинл джинетик текнолоджиз» в Пало Альто, компании с далеко идущими планами. Также не стоит удивляться тому, что кризис в генетике, вызванный ею же, мог остаться незамеченным, В конце концов, исследования «Ин-Джин» проводились секретно, а сами события произошли в одном из самых отдаленных районов Центральной Америки; число их очевидцев не превышало и двадцати человек. Лишь горстка из них осталась в живых.

Когда наконец 5 октября 1989 года в Верховном суде Сан-Франциско рассматривалось дело о банкротстве «Интернэшинл джинетик текнолоджиз», процесс не привлек большого внимания прессы. Он был воспринят как нечто ординарное: в тот год «Ин-Джин» была уже третьей биотехнологической компанией, потерпевшей банкротство, и седьмой — с 1986 года. А так как кредиторами были японские инвестиционные консорциумы, такие, как «Хамагури» и «Денсака», компании, традиционно предпочитающие оставаться в тени, немногие судебные документы стали достоянием общественности. Для избежания ненужной огласки адвокат «Ин-Джин» Дэниэл Росс из компании Коуэн, Суэйн и Росс представлял на суде и японских вкладчиков. Кроме того, за закрытыми дверями суда прозвучала весьма необычная петиция вице-консула Коста-Рики. Таким образом, неудивительно, что за какой-то месяц все проблемы «Ин-Джин» были тихо и мирно улажены.

Участники этого процесса, в том числе и крупные ученые — члены коллегии советников, подписали договор о неразглашении; все они будут молчать о случившемся. Но многие из главных действующих лиц дела «Ин-Джин» ничего не подписывали и были готовы рассказать о знаменательных событиях, приведших к тем двум последним дням на далеком острове у западного побережья Коста-Рики в августе 1989 года.

ПРОЛОГ

УКУС РАПТОРА

Тропический дождь лил как из ведра, барабаня по рифленой крыше здания больницы, грохоча по металлическим желобам и потоками обрушиваясь на землю, Роберта Картер вздохнула, глядя в окно.

Берег океана, скрытый низко опустившимся туманом, отсюда был едва различим. Не на это она рассчитывала, отправляясь на два месяца поработать врачом в рыбацкой деревне Байя Анаско на западном побережье Коста-Рики. После двух изнурительных лет работы на «скорой помощи» в больнице Майкл Риз в Чикаго Бобби Картер мечтала о солнце и покое.

И вот уже три недели она в Байя Анаско. И каждый день — дождь.

Все остальное было прекрасно. Ей нравилась уединенность деревеньки, доброжелательность ее жителей. По организации здравоохранения Коста-Рика входит в двадцатку лучших стран мира, и даже в этой далекой прибрежной деревушке больница была прекрасно оборудована и снабжена всем необходимым. Ее фельдшер, Мануэль Арагон, умен и хорошо обучен. Бобби могла практиковать здесь на том же уровне, что и в Чикаго.

Но дождь! Этот вечный, нескончаемый дождь!

Мануэль, находившийся тут же в смотровой, неожиданно поднял голову, прислушиваясь.

— Ты слышишь? — спросил он.

— Ну конечно же, слышу, — ответила Бобби.

— Нет, ты послушай.

И тогда она уловила его, этот новый звук, смешанный с шумом дождя. Это был низкий гул, который то усиливался, то стихал; скоро стало ясно: это ритмичный треск двигателя вертолета. «Неужели они летают в такую погоду?» — подумала она.

Но звук упорно нарастал, а затем из тумана, окутавшего океан, вырвался вертолет и затрещал над ними. Сделав круг, он снова оказался над водой. Бобби видела, как там, у рыбачьих лодок, он развернулся и, косо снизившись у шаткого деревянного пирса, полетел обратно по направлению к пляжу.

Он явно искал место для приземления.

— Это был пузатый «Сикорский»[1], на боку его была голубая полоса со словами «Констракшн Ин-Джин». Это было название строительной компании, возводящей новый курорт на одном из прибрежных островов. Предполагалось, что курорт будет весьма фешенебельным и полным различных нововведений. Строительство продолжалось уже больше двух лет, многие из местного населения были заняты на нем. Бобби могла себе представить, что это будет, — один из тех огромных американских курортов с бассейнами и теннисными кортами, где отдыхающие смогут играть и пить свой дайкири[2], никак не соприкасаясь с реальной жизнью страны.

«Интересно, что за чрезвычайные обстоятельства могли вынудить их лететь в такую погоду?» — подумала Бобби. Она увидела, как за стеклом кабины облегченно вздохнул пилот, посадив наконец вертолет на мокрый песок пляжа. Человек в комбинезоне спрыгнул на землю и распахнул большую боковую дверь. До Бобби донеслись отчаянные крики по-испански, и Мануэль, стоявший рядом, подтолкнул ее.

Им требовался врач.

Двое темнокожих из экипажа вертолета шли по направлению к ней; они несли казавшееся безжизненным тело. А третий, белый, лающим голосом выкрикивал команды. На нем был желтый дождевик, а из-под бейсбольной кепки с эмблемой команды Метса торчали рыжие волосы.

— Врач здесь есть? — спросил он у подбежавшей Бобби.

— Я доктор Картер, — ответила она. Дождь тяжелыми каплями колотил ее по голове и плечам. Рыжий недовольно оглядел Бобби. На ней были обрезанные выше колен джинсы и майка с тонкими бретельками. На шее висел стетоскоп, раструб которого заржавел от соленого воздуха.

— Эд Реджис, — представился он. — Доктор, у нас тяжелобольной.

— Тогда вам лучше отправить его в Сан-Хосе, — сказала она. Сан-Хосе — столица и находится всего в двадцати минутах лету.

— Мы бы так и сделали, но в такую погоду нам не перелететь через горы. Придется вам лечить его здесь.

Бобби шла рядом с раненым, пока его несли в больницу. Он был совсем юный, не старше восемнадцати. Приподняв пропитавшуюся кровью рубашку, она увидела глубокую рваную рану вдоль плеча, а затем такую же на ноге.

— Что с ним случилось?

— Несчастный случай на стройке, — прокричал Эд. — Он упал, и его задел бульдозер.

Потерявший сознание парнишка был бледен и дрожал.

У ярко-зеленой двери больницы стоял Мануэль и махал им рукой.

Раненого внесли внутрь и положили на стол в центре комнаты. Мануэль приступил к внутривенному вливанию, а Бобби, направив свет на парня, склонилась над ним, чтобы осмотреть раны. Она сразу же поняла, что дела его плохи. Скорее всего ему не выжить.