Ерофей Трофимов - Отработанный материал

— А на каких планетах вам приходилось высаживаться?

— Приятель, если бы это была открытая информация, там было бы всё написано. А раз не написали, значит, вам и знать не положено, — пожав плечами, ответил Влад. — Знаете, что такое государственная тайна? А как она охраняется? А что бывает за её разглашение? А то, что попытка разузнать обстоятельства, связанные с этой тайной, является попыткой шпионажа, вам тоже известно?

Вопросы он задавал, не дожидаясь ответа, с интересом наблюдая, как стремительно меняется выражение лица чиновника. От брезгливо-заинтересованного к испуганному. Глядя ему прямо в глаза, Влад молча кивнул и, ткнув пальцем в документы, коротко приказал:

— Заканчивайте. Люди ждут.

Опомнившись, чиновник быстро проштамповал бумаги, выхватил из принтера уже оформленные документы и, суетливо протянув всё это Владу, ответил:

— Про прививки вас спрашивать бесполезно. Давно уже все получены. Про оружие тоже, всё равно не признаетесь, даже если есть. Так что приятного проживания в нашем ледяном аду.

Последняя фраза была произнесена с явным сарказмом. Чуть усмехнувшись, Влад кивнул и, не удержавшись от лёгкого безобразия, сжал протезом край стола. Как и следовало ожидать, титановые пальцы, обтянутые псевдоплотью, легко проломили тонкий пластик, оставив на столешнице неизгладимые следы в виде четырёх аккуратных дырок. Собрав правой, родной рукой документы, разведчик кивком головы указал на причинённые разрушения, негромко добавив:

— Извините. Никак не привыкну. Не получается силу рассчитывать.

В голосе Влада не было и грана сожаления, но чиновник, напуганный до икоты, ничего не заметил, уставившись неверящим взглядом на оставленные разведчиком дырки. Подхватив свой армейский баул, Влад сунул документы во внутренний карман и, застегнув куртку, направился к выходу. Пройдя через насквозь промёрзший тамбур, Влад шагнул на улицу и тут же зашёлся тяжёлым, лающим кашлем. Изуродованные газом лёгкие не справлялись с морозным, богатым кислородом воздухом.

Приступ сложил разведчика пополам. Держась за живот, мышцы которого судорожно сокращались, Влад мечтал только об одном — чтобы кашель закончился и можно было просто перевести дух и дождаться, когда сведённые судорогой мышцы расслабятся, перестав выжимать из него собственные потроха.

— Капитан Лисовский? — раздался над ухом незнакомый голос.

Но Влад смог только едва заметно кивнуть, зайдясь очередным приступом кашля.

— Простите, я не успел перехватить вас у таможенного терминала. Вам нельзя было так быстро выходить на улицу. Ваши лёгкие… Но пойдёмте обратно. С вами хочет побеседовать один человек.

Едва контролируя себя от боли, Влад с трудом последовал за неизвестным. Сейчас ему было абсолютно всё равно, что будет дальше. Нашедший его мужчина буквально втащил разведчика обратно в тамбур и, дав немного отдышаться, повёл в дальний угол зала. Поднявшись на второй этаж, он костяшкой пальца постучался в стандартную пластиковую дверь и, дождавшись ответа, шагнул в кабинет.

— Господин куратор. Вот он, — коротко доложил посыльный, указывая на пытающегося отдышаться Влада.

— Ник, я не слепой, — отозвался сидевший за столом мужчина, барственным жестом отпуская посыльного.

— Присаживайтесь, господин Лисовский. У вас говорят, в ногах правды нет. Так, кажется? — продолжил он, дождавшись, когда посыльный испарится, старательно прикрыв за собой дверь.

— Так её и в заднице нет, — снова не удержался Влад, тяжело опускаясь на стул.

Пластмассовое дитя противоестественного брака дизайна и минимизации затрат закряхтело, но выдержало. Поставив баул у ног, Влад вопросительно посмотрел на куратора. Чуть усмехнувшись, сидевший за столом мужчина небрежно щёлкнул клавишей компьютера и, посмотрев на монитор, произнёс:

— М-да, впечатляет. Мне всегда было интересно, что чувствует человек, первым ступающий на неизвестную планету? Каково это — быть первым?

— Страшно. А ещё интересно, — ответил Влад, чуть пожав плечами.

— И чего больше? Страха или интереса? — не унимался куратор.

— Скажем так, страшно интересно, — ответил разведчик с едва заметным сарказмом. — О чем вы хотели поговорить? — Его уже начал раздражать этот пустой разговор.

— Хорошо. Раз вы настаиваете, оставим пока разговоры о ваших подвигах и вернёмся к суровым будням. Вам предписано поселиться на Спокойствии, с возможностью покидать планету один раз в год, на две стандартные недели, без учёта времени перелёта на любую другую планету. Это плюс. Многие из здесь живущих не имеют даже этой привилегии. Дальше. Вам запрещено брать, получать и передавать любые послания от проживающих здесь поселенцев или привозить им что-либо без моего ведома. Любое нарушение этих правил повлечёт за собой запрет на следующую поездку. Все отправления и контакты с другими планетами должны производиться при помощи стандартных средств коммуникации. Это вам ясно?

— Ясно-то ясно. Только не совсем понятно. Эта планета-тюрьма?

— Нет.

— Тогда зачем такие ограничения?

— Для исключения попадания на планету боевого оружия и во избежание побегов.

— Побег возможен из режимного объекта, где проживающие ограничены в передвижении законом за какие-либо противоправные деяния. Значит, Спокойствие — это всё-таки тюрьма, — мрачно констатировал Влад.

— Всё дело в том, что многие поселенцы оказались здесь не по своей воле. Им, как и вам, было заменено заключение на поселение. Но из-за тяжести совершённых деяний им запрещено покидать эту планету. Но те, кто имеет такую возможность, не должны нарушать установленных правил. У нас уже были и бунты, и попытки захвата шаттлов. И каждый раз это заканчивалось большой кровью. Так что давайте попробуем обойтись без этих глупостей. Поверьте, здесь вы найдёте выходцев из всех уголков содружества, и правительства всех этих уголков совсем не рады будут видеть у себя наших поселенцев. Их для того и сослали сюда, чтобы больше никогда не видеть. Но, к сожалению, далеко не все ссыльные это понимают.

— Простите, но уже ничего не понимаю. Мне было сказано, что я, как отставник, имею право на проживание здесь с возможностью посещения империи в любой момент. А теперь вы вдруг заявляете, что я могу покидать планету один раз в стандартный год и всего на две недели. И кто из вас мне врёт? Имперские чиновники или вы?

— Простите, господин Лисовский, мне надо кое-что уточнить, — ответил куратор, разом помрачнев, и, склонившись над компьютером, принялся с пулемётной скоростью колотить по клавишам.

Очевидно, полученный ответ ещё больше омрачил его настроение, потому что мужчина невольно скривился и, помолчав, нехотя сказал: