Все наверх! - Берье Круна
— Внизу, на поверхности планеты, конечно, другое дело, уточнил он. — Там мы вынуждены использовать машины, если очень спешим.
— Автомобили?
В первый раз с момента их встречи Сири, казалось, не понял вопроса. Его хозяин достал газету и словарь и показал ему изображение автомобилей и двигателей внутреннего сгорания.
— Но это же неразумно, — прокомментировал Сири. — Подумать только, какими примитивными методами вы пользуетесь. Судя по всему остальному, что я у тебя видел, мне казалось, что вы достигли гораздо большего. Ты хочешь сказать, что вы используете нефть, чтобы привести в движение эти чудовища? Разве они не загрязняют воздух?
— Еще как, — мрачно кивнул инженер Лундберг. — Но что же нам делать, если нет другого выхода?
— Выход есть. Машина, которой пользуемся мы и которая есть почти на всех цивилизованных планетах, намного лучше. Хочешь узнать, как она работает?
— Ты и мысли читать умеешь?
Сири улыбнулся.
— Нет, не умею. Наша способность инстинктивно понимать чужие языки врожденная, как и наш способ перемещения на другие небесные тела. Но это во всяком случае не телепатия. Не знаю даже, можно ли этому научить. Если бы у меня было побольше времени…
Эта реплика Сири вызвала беспокойный вопрос со стороны Лундберга.
— Я надеюсь, ты не собираешься сейчас уходить? Мне нужно задать тебе миллион вопросов.
В ответ пожатие плечами.
— Понимаю. Но не успею тебе больше ничего рассказать. Мне надо попасть на собрание, я и так задержался здесь слишком долго.
Подняв руку, Сири приостановил поток протестов.
— Знаешь что, — сказал он, — дай-ка мне бумагу и карандаш. Пожалуй, я успею сделать чертеж нашей машины. Если тебе этот чертеж покажется слишком сложным, у вас наверняка найдутся ученые, которые помогут тебе разобраться в конструкции.
Лундберг вытащил из ящика стола письменные принадлежности. Поискал в кармане сигареты, вспомнил, что оставил их на столе в кухне, и вышел.
Пока он чиркал спичкой о коробок, он услышал, как хлопнула входная дверь.
Гость ушел, но на столе остался лист бумаги. Лундберг, дрожа от нетерпения, склонился над ним.
Сири сдержал слово.
На бумаге был тщательно нарисован велосипед.
Эх, не очень-то здорово получилось. Столько слов, а результат ничтожный. Меня начинает брать сомнение, правду ли говорил Сири. Я имею в виду велосипед. Неужели эти и есть эпохальное изобретение? А что они делают там, на его родной планете, когда им нужно перевезти рояль? Или они играют только на контрабасе и флейте?
Тут и Лундберг начал приходить в себя. Он вспомнил целый ряд неприятных фактов — например, то, что хотя поблизости и нет сумасшедшего дома, зато есть приют для алкоголиков. А ведь хорошо известно, какими очаровательными людьми могут быть некоторые алкоголики, если постараются. Хотя Сири вообще-то даже от пива отказался, но он, наверное, надеялся, что ему предложат что-нибудь покрепче.
Нет, так закончить нельзя. Вся история повисла в воздухе. Давайте продолжим еще немного.
Второй раз за день инженер Лундберг разразился хохотом. Ну и основательно же его надули. Его, который всегда бывает так сдержан, даже подозрителен по отношению к незнакомым.
Внезапно он поддался какому-то импульсу и прошел в столярную мастерскую, где еще осенью поставил свой старый велик. Все еще улыбаясь, он перекинул ногу через раму, оперся рукой о стену и уселся на неудобное седло. Потом закрыл глаза, стараясь отвлечься от сугробов на маленьком дворике и инструментов на верстаке в полумраке мастерской.
Вот так все и началось, фантазировал он. Народ Сири сосредоточил свои способности на духовных упражнениях, а не на технических. Велосипед явился кульминацией их технического развития. Для того, чтобы попасть на другую планету, они просто начинали думать о том месте, куда хотели переместиться.
Как оно может выглядеть, это место? Воздух там должен быть непременно, хорошо бы и тепло было — для разнообразия. Скажем, пустыня — и два солнца для верности. Если сосредоточиться как следует…
Падение на песок заставило его открыть глаза. В полном зимнем облачении он сидел на вершине холма и смотрел на простиравшуюся перед ним пустынную местность. Он заметил, что отбрасывает две тени.
По тропинке у подножия холма шел человек в набедренной повязке. Рядом с ним ковыляло шестиногое лохматое существо. Пораженный открывшимся перед ним видом на вершине холма, человек крикнул;
— Кууланг матьянгаба вева?
Значение слов было совершенно понятно инженеру Лундбергу.
— Матьянгаба вева, — заверил он дружелюбно.
