Ваш ход - Рассел Эрик Фрэнк
- Наш принцип - живи сам и давай жить другим. Но нет никакой гарантии, что все космические расы его разделяют.
- Нельзя ли подробнее?
- Мы никому не угрожаем. Однако может случиться, что кому-то взбредет в голову угрожать нам.
- И тогда вы начнете войну?
- Начнут другие. Мы ее закончим.
- Он нас дурачит, - недобро усмехаясь, Эккстер обратился к Паламину. Ладно, пусть терриане обосновались на сотне планет, чему я лично не верю. На большей их части они не встретили сопротивления, либо по причине отсутствия разумной жизни, либо потому, что туземные племена слишком слабы и, понимая, что борьба бесполезна, не сопротивляются. Но если планета сильна и намерена постоять за себя, как Гомбар, Терра заявляет, что ей угрожают, и война получает моральное оправдание!
- Что скажете? - спросил Паламин. Тейлор опять пожал плечами.
- Там, откуда я прибыл, политический цинизм давно вышел из моды. Боюсь, что вы отстали в развитии на несколько тысяч лет.
- И мы позволим этому арестантишке безнаказанно оскорблять нас? взорвался Эккстер. - Предлагаю приговорить его к казни и разойтись по домам. Честно говоря, меня это уже начиняет утомлять.
- Меня тоже, - поддержал один из молчунов.
- Терпение, терпение, - посоветовал Паламин и обратился к Тейлору:
- Вы утверждаете, что получили приказ обследовать систему двойной звезды Харлор-Риди?
- Если речь идет о ближайшей системе, то да.
- Предположим, что на самом деле вам поручено осмотреть систему Гомбара. Вы бы сделали это, не так ли?
- Я подчиняюсь приказу.
- Для выполнения тайной миссии вы спускаетесь на планету тихо и незаметно...
- Необязательно. Если первое впечатление благоприятно, я вступаю в контакт.
- Опять увертки! - прорычал Эккстер.
- А если первое впечатление неблагоприятно? Как вы поступите? - спросил Паламин.
- Полагаю, как любой на моем месте. Вначале - сбор информации, потом решение.
- Так-так. Шныряли бы, значит, по планете, стараясь вписаться в среду?
- Разумеется.
- И если мы не производим, как вы выражаетесь, благоприятного впечатления, агент объявляет нас враждебно настроенными?
- Возможно.
- Этого достаточно! Несомненно, вы шпион! А по приказу или по какой иной причине вы суете нос в нашу или любую другую систему, не имеет значения. Все согласны?
- Все! - ответил дружный хор.
- Для таких преступников существует только одна кара. Смертная казнь. Стража, увести!
Первый страж хорошо отрепетированным взмахом ноги выбил из-под пленника стул, а второй столь же непринужденно предотвратил падение, отвесив ему крепкого пинка в зад. Затем они потащили осужденного к двери так быстро, что тот споткнулся и чуть не упал. Однако террианин все же успел обернуться и еще раз взглянул на членов трибунала странными, слишком светлыми и холодными глазами.
Когда старший тюремный надзиратель принес ужин, Тейлор спросил:
- Как у вас казнят?
- А как у вас?
- Никак. У нас нет смертной казни.
- Нет смертной казни?
Тюремщик изумленно выкатил глаза. Он поставил поднос прямо на пол и, бросив незапертой решетчатую дверь, присел на нары. Тейлор отметил, что кобура с ручным оружием при этом оказалась на расстоянии вытянутой руки.
- Даже для опасных преступников?
- Тех, кого можно вылечить, исцеляют. Неизлечимых ссылают на особую планету. Там они могут сражаться с себе подобными сколько угодно.
- Какое расточительство планетных ресурсов, - выразил свое мнение надзиратель. Улыбаясь, он вытащил пистолет, прицелился в стену и нажал на спуск. Ничего не случилось.
- Не заряжен. Тейлор промолчал.
- Нет смысла отнимать. Нет смысла бежать. Стальные двери, сложные замки, заряженные ружья - все это снаружи.
- Прежде чем решиться на подобное, мне пришлось бы избавиться от оков, заметил Тейлор. - Как насчет подкупа?
- А что ты можешь дать? Кроме одежды, у тебя ничего нет. Да и ту сожгут после казни.
- Ладно, оставим это, - пленник громко погремел кандалами, глядя на них с отвращением. - Так каким же способом меня будут лишать жизни?
- О, тебя просто публично удавят, - информировал его собеседник, странно облизываясь. - Правосудие, знаешь, должно совершаться на глазах народа. Превосходный дисциплинирующий эффект, - он опять облизнулся, - и бесподобное зрелище.
- Охотно верю.
- Тебя поставят на колени спиной к столбу, руки и ноги свяжут. В столбе есть такая дырочка, в нее пропущен шнурок, его наденут тебе на шею. А с обратной стороны под шнурок просунута палка, ее крутит палач и затягивает петлю. Быстро или медленно, это уж какое у него будет настроение.
- По-видимому, мастер своего дела продляет агонию, затягивая и ослабляя удавку несколько раз? - высказал предположение Тейлор.
- Нет-нет, это запрещено, - заверил его тюремщик. - Только не во время смертной казни. На допросах - пожалуйста, а так нельзя. Мы же порядочные люди, не звери какие-нибудь.
- Да, это утешает.
- Не волнуйся, с тобой покончат быстро и эффектно. Я повидал много казней, и все они были совершены в лучших традициях. Ну знаешь, когда тело трепыхается, глаза вылезают из орбит, язык вываливаться и чернеет. Тебе совершенно не о чем беспокоиться.
- Я так и понял, - сухо заметил Тейлор. - В конце концов, мне нечего терять, кроме собственного дыхания. И когда состоится церемония?
- О, сразу же после окончания игры.
- Игры? В первый раз слышу!
- Ну, по традиции приговоренный должен сыграть последнюю игру с искусным игроком. Казнят после того, как он закончит партию.
- Победой или поражением?
- Какая разница?
- Не понимаю, - нахмурился Тейлор.
- Конечно, ты же чужак. Но согласись, что приговоренный к смерти имеет право, даже привилегию бороться за то, чтобы оттянуть последнюю минуту.
- Довольно бессмысленная борьба, если подумать.
- Не скажи! Каждая минута драгоценна для смертника, - он с энтузиазмом потер руки. - Клянусь, от этих матчей просто захватывает дух!
- Да?
- Видишь ли, преступник не может играть в привычной манере. Во-первых, он постоянно думает о казни, а у его противника такой проблемы нет. Во-вторых, он не может позволить себе ни выиграть, ни проиграть и должен всячески затягивать матч. И, разумеется, он все время на пределе сил - умственных и физических.
- Понимаю. Это действительно может быть забавно.
Старший надзиратель смачно причмокнул и облизнул губы.
- Ах, сколько раз я видел, как осужденный во время игры буквально обливался холодным потом! И вот финальный ход, он теряет сознание и падает со стула, мы подхватываем его и тащим, как мешок. Когда преступник приходит в себя, он уже на коленях перед толпой, ждущей первой закрутки...
- Игра не стоит свеч, - заключил Тейлор. - Долго продержаться не сможет никто.
- Да, как правило, матч не затягивается... Однако бывают исключения. Нескольким прожженным игрокам удавалось оттянуть финал на четыре, даже пять дней. Был у нас один профессиональный алезикер; он, понятно, выбрал алезик и ухитрился продержаться шестнадцать дней! Причем играл так хорошо, что после казни даже палач всплакнул. О видеозрителях, оставшихся без роскошного зрелища, нечего и говорить.
- А, так вы записываете эти матчи на видео?
- Еще бы! Самое популярное шоу. Граждане просто прилипают к экранам, уж поверь мне на слово.
- Хм!
Тейлор слегка задумался.
- А если звезда экрана затянет игру на год или дольше... матч прекратят?
- Ни в коем случае! Запрещено казнить преступника прежде, чем закончит последнюю игру. Если хочешь, можешь считать это древним суеверием, возведенным в ранг закона. Более того, во время матча преступника положено кормить всем, чего его душа пожелает. Правда, у большинства нет аппетита.
- В самом деле?
- О, они так нервничают, что желудок отказывается принимать пищу. Некоторых даже тошнит во время игры. Тут уж можно биться об заклад, что больше дня такой игрок не протянет.
