Сергей Лукьяненко - Проводник отсюда (Сборник)

Был повод ликовать – мой герой оказался быстрее вражеского рыцаря. Тот долго гнался за мной по пустыням, все более и более отставая…

– Ну и прекрасно, – обрадовался Геворкян. – Значит, договорились. Через две недели.

…Прошло какое-то время. И снова зазвонил телефон.

– Ну как статья, готова? – поинтересовался Эдуард Вачаганович. Видимо, настал срок. Мне это показалось удивительным, но я не рискнул признаться.

– Готова, – сказал я, торопливо записывая игру и загружая текстовый редактор Word. – Завтра принесу.

Теперь отступать было некуда. Оставалось принять бой и сказать все, что я думаю о компьютерных играх. По возможности – с самого начала.

То есть с того дня, когда я впервые увидел чудо враждебной техники – компьютер с непонятными цифрами «286» в названии…

Глубоко ошибаются те, кто считает компьютер средством производства. Мудрые хакеры, проникающие в тайны чужих программ, трудолюбивые программисты, помогающие просчитать годовой баланс для предприятия, – все это, конечно, есть…

Но не это главное, товарищи!

Давным-давно, когда компьютеры были большими, а программы для них – маленькими, возникла эта зараза – компьютерные игры. Насколько я понимаю, возникла она самопроизвольно, как амеба в горячих девонских морях. Но вариант потустороннего вмешательства в этот процесс я тоже не рискну исключить, уж больно жизнеспособными оказались первые электронные уродцы. Ну что, скажите на милость, интересного в процессе движения одной тусклой точки по нарисованному из палочек лабиринту? То, что за ней гонятся несколько более ярких точек? Так ведь первые игроманы сами писали свои игры. И прекрасно понимали, какие команды отвечают за скорость движения точек. И вряд ли верили в разумность своих больших-пребольших машин.

Откуда же брались крики, оглашавшие ночами прохладные вычислительные залы?

– Гады, гады! – в исступлении кричит программист, глядя в тусклый зеленый экран вычислительного монстра. Скучает в одиночестве девушка, с которой он обещал провести вечер, стопка перфокарт укоризненно напоминает о важных народнохозяйственных расчетах…

– Все равно пройду, – шепчет программист, человек сказочной, воспетой в «Понедельнике» профессии. И запускает игру по новой, ради призрачной надежды побить свой собственный рекорд и записаться на первую строчку в таблице результатов.

Опомнись, друг! Страна ждет от тебя расчетов по чугуну и стали! Тебе понадобится пара минут, чтобы подредактировать таблицу и записать свое имя на первое место! Не бегай от кровожадных точек! Ты сам задавал скорость их движения и знаешь, что от них не уйти!

Ночь за окном, рассвет наступает… С красными глазами и высушенным «Полетом» горлом программист встает из-за дисплея. Его имя на первой строчке. Он победил.

Теперь ему даже немного стыдно – на что была потрачена ночь? Все! Больше – никогда! Да и игру он написал просто для проверки своих способностей! Больше он играть не сядет!

По крайней мере – в эту ночь.

…Наверное, компьютерные игры – это паразиты вычислительного мира. На паразите – паразит, все знаем. Почему бы и вычислительным машинам не обзавестись своими собственными?

Это версия успокоительная. Куда интереснее и страшнее представить, что именно игры и стали венцом эволюции, вытеснив и человека, и рюмку коньяка с лимоном, и всех прочих кандидатов на роль повелителей мироздания…

Ведь если взять по-настоящему хорошую и знаменитую игру, то количество прожитого в ней времени приводит в ужас. Вы играли в «DOOM»? И за сколько прошли игру, за неделю? Значит, вы умный. Ну так возьмите эту неделю и умножьте на несколько миллионов. Вам еще не страшно?

Когда выходит долго ожидаемая и заранее популярная игра, то главы крупных корпораций просто смиряются с фактом и заранее подсчитывают свои потери. Работа будет парализована, пока программисты и простые юзеры не наиграются вдоволь.

В чем же тут дело? Нет, я понимаю, что в нашей безалаберной стране этой беды не оценивают. Привыкли к авралам и перекурам.

Но как мирятся трудолюбивые капиталисты? Неужели… неужели и они слабы перед Игрой? И вся деловая хватка и накопленное веками трудолюбие меркнут перед экраном, на котором все больше и больше цветов, точки приобретают фотографически правильные лица, но в общем-то ничего не меняется.

Один бежит, другие догоняют.

Нет, надо разобраться. Хоть самому успокоиться. Начнем с чего-нибудь общеизвестного… вроде того, что Игры развивают реакцию, образное мышление…

Слабое утешение.

Ничего они не развивают, кроме близорукости. Умение быстро нажимать на две-три клавиши не поможет даже в машинописи. Способность ловко двигать «мышкой» по коврику в лучшем случае накачает вам кисть. А самая точная стрельба по монстрам в подземных лабиринтах ничего не даст при встрече с юной гопотой в подворотне.

В чем же дело?

Первый час, проведенный за игрой в «Warlord», меня не вдохновил. По примитивно нарисованной карте бегала фигурка рыцаря. Рыцарь мог захватывать города, выращивать в них войска и драться с другими, вражескими рыцарями. У игры, правда, было одно замечательное достоинство – в нее можно было играть сразу нескольким людям, совершая ходы по очереди. Для компании, собравшейся попить пива, это было огромное достоинство.

Давно затих институт, в чьих стенах мы собрались, стемнело, кончилось пиво. А мы сидели перед дряхлым «двести восемьдесят шестым» и нападали друг на друга, оглашая тишину удивленными воплями:

– Глянь-ка, на дороге конница хорошо сражается!

– А в горах грифоны – звери!

Когда наконец мы стали расходиться, скромный труженик вычислительного фронта Виктор произнес:

– Есть еще получше игры, только для них нужны «триста восемьдесят шестые»… у нас такая машина одна, под замком…

Под замком? Каким замком, тем, что в горах, или тем, что у моря? А, под замком… Я понял, что пропал.

Ночью, закрыв глаза и увидев рыцаря, летящего над холмами на паре грифонов, я убедился в этом окончательно.

Через неделю моя жена, обеспокоенная странными вечерними отлучками, тоже пошла поиграть на компьютере. Когда через несколько дней ей приснился сон – огромное поле, по которому шествуют плоские фигурки рыцаря и боевых волков, я убедился – болезнь заразна.

Далее поиски свободного компьютера, на котором можно поиграть, приобрели накал борьбы за выживание. День, проведенный без игры, казался безвозвратно потерянным.

На семинар писателей-фантастов в Тирасполе я поехал с надеждой излечиться. Там не будет компьютеров! Там никто не поддержит разговор об играх! Там будет хорошо!