Юрий Брайдер - Гражданин Преисподней. Дисбат

– Полагаешь, не протянет он долго?

– Похоже на то… – ответил Синяков, внимательно наблюдая за Дашкой, которая в каком-то странном танце порхала между кучами шлака и аглопорита.

– А кто вместо него планируется?

– Свято место пусто не бывает.

– Так то свято место. А у комбата место чертово. Охотников на него мало найдется… Ты сына-то хоть встретил?

– Встретил…

– А почему так невесело отвечаешь?

– Не хочет он из дисбата уходить. Решил держаться до победного конца.

– Игнорирует, значит, отцовскую волю?

– Если здраво рассуждать, то он прав. Взрослый уже. Пора своим умом жить. Не скажу, что ему здесь нравится, но, по крайней мере, труса он не празднует.

– Ну и слава богу. Можешь с чистой совестью возвращаться назад. Все, что мог, ты сделал.

– Пожалуй… Похоже, что тут вполне и без меня обойдутся.

– Я вот что от тебя хочу… – Додик вытащил из-под себя внушительных размеров пакет. – Когда будешь возвращаться, захвати с собой мое донесение. На три предыдущих я не получил ни ответа, ни привета. Что-то здесь, чую, нечисто.

– Кому передать?

– Лично Воеводе. Тут адрес написан.

– Ты бы еще написал: «Лично господу богу», – возмутился Синяков. – Совсем с ума спятил! Как я к этому Воеводе пробьюсь?

– Уж постарайся. На прием запишись. Связи старые восстанови. Мартынова помнишь? Он, говорят, большой шишкой в органах стал.

– Шишом он там стал, а не шишкой! – Для убедительности Синяков продемонстрировал Додику комбинацию из трех пальцев. – Мартынов меня не с Воеводой сведет, а с психиатром. Есть у них в конторе такие, которые диагноз «вялотекущая шизофрения» всем подряд ставят. А это, считай, лет пять в дурдоме гарантировано.

– Ты просто обязан выполнить мою просьбу! – Додик никогда не умел просить, и сейчас это опять получалось у него плохо. – Существует какой-то опасный заговор. Я в этом уверен. Все, что здесь происходит, явно инспирировано из нашего мира. Причем весьма влиятельными людьми. Они скрывают от Воеводы правду!

– Ну это уж как водится! – Синяков даже руками развел. – От царя-батюшки правду министры скрывали. От доброго барина – управляющий. От Сталина – Берия. И так далее.

– Пойми, иной силы, способной предотвратить надвигающуюся беду, просто нет. Я привел здесь, – он постучал пальцем по пакету, – весьма убедительные доводы. Сейчас я изложу их тебе в двух словах…

– Ну если только в двух…

Дашка, продолжавшая выделывать свои замысловатые па, вдруг прыгнула так высоко и грациозно, что, казалось, зависла на несколько секунд в воздухе. Ее поведение сначала показалось Синякову странным, и, лишь приглядевшись повнимательней, он понял, что это вовсе не ужимки расшалившейся девчонки, а скорбный танец, в древности, наверное, являвшийся частью погребального ритуала.

Додик тем временем пытался довести до сознания Синякова смысл своих умозаключений, изложенных в послании к Воеводе. Они, как всегда, были темны и запутаны.

Начал он с уже знакомого Синякову тезиса о том, что явления, имеющие место в Пандемонии, не укладываются в рамки существующих научных представлений. Однако замалчивать их на этом основании было бы некорректно и даже опасно. Тем более что вышеуказанные явления существуют объективно.

При этом Додик поднял с земли оторванный волчий хвост, понюхал его и с отвращением отбросил прочь.

Далее он перешел к разъяснению своей позиции относительно того, с кем же именно столкнулось в Пандемонии человечество. Предположение о том, что «так называемые бесы» имеют мистическую, то есть необъяснимую с научной точки зрения природу, Додик решительно отметал.

По его версии, в Пандемонии обитала некая особая жизненная субстанция, наделенная способностью к весьма убедительной мимикрии. По отношению к людям она является паразитом, что в общем-то не ново, поскольку за счет человеческого организма существует несколько сотен биологических форм, начиная от крошечных микробов и кончая громадными гельминтами.

Ранее эти загадочные паразиты пребывали в латентном состоянии, а к активной жизнедеятельности вернулись под влиянием некоторых, пока еще не до конца ясных факторов.

Здесь его перебил Синяков:

– А проще нельзя сказать? Дескать, о происхождении этих тварей нам ни хрена не известно.

– Я и так упрощаю, – возразил Додик. – Но в каждой профессии существует своя терминология. Даже у сапожников.

Немало внимания было уделено вопросам топологии и физики Пандемония. По мнению Додика, это была пространственная структура, чьи мировые координаты до поры до времени отличались от аналогичных координатов реального мира, что не противоречило общепризнанной теории дискретности пространства-времени.

В настоящий момент, утверждал Додик, происходит медленное, но неуклонное сближение обоих миров, причем результаты измерений неоспоримо свидетельствуют о том, что источник силы, способствующий этому, находится в реальном мире.

Природа вышеуказанной силы пока остается невыясненной, хотя какая-то ее часть, возможно, самая ничтожная, проявляет себя, взаимодействуя с электромагнитным полем. Этим, кстати, объясняются активные помехи, так мешающие в последнее время радиосвязи.

О последствиях такого явления, как полное совмещение обоих миров, говорить преждевременно, поскольку оно может затронуть качественное состояние известной нам вселенной. Но даже в самом благоприятном для человечества случае паразиты Пандемония, безусловно, получат неограниченный доступ в реальный мир.

На этом предварительная часть донесения заканчивалась, и Додик перешел к выводам и рекомендациям.

– Ты их тоже в двух словах изложишь? – поинтересовался Синяков.

– Не утрируй, а внимательно слушай, – ответил его чересчур умный друг. – Не исключено, что тебе придется докладывать все это лично Воеводе.

– Упаси боже!

Выводы, а тем более рекомендации были самыми радикальными. Додик предлагал применить против Пандемония всю мощь современного научно-технического потенциала, включая радиологическое, инфразвуковое, лучевое и ядерное оружие.

– Даже ядерное? – присвистнул Синяков. – Где же его Воевода возьмет?

– Пусть обратится к мировой общественности. Ведь речь идет о судьбе всего человечества.

– Как же, доверит ему мировая общественность атомную бомбу! Дураков даже среди мировой общественности мало… А что будет с городом? Я имею в виду не тот, где бесы засели, а настоящий. Неужели тебе его не жалко?

– Я ведь уже говорил, что до окончательного слияния пространств еще далеко. Ядерный взрыв в Пандемонии скорее всего не затронет реального мира. Хотя население города на всякий случай можно эвакуировать… В конце концов, даже если и случится что-то непредвиденное, невелика потеря. Это ведь не Венеция и не Тадж-Махал.