Гарри Гаррисон - Мир смерти

Что же встревожило его? Ночь была столь тиха, что ясно слышалось ровное дыхание Леа. Может быть, чужие эмоции? Он прислушался к себе и ощутил что-то едва различимое. На грани восприятия. Человеческие чувства. Одной эмоциональной окраски. Ненависть. Лютая ненависть, и ярость, и жажда убийства. Это был не один человек. Эмоции исходили от нескольких источников.

И сходились на нем.

Брайон медленно перекатился на живот и тихонько встряхнул Леа, а когда она открыла глаза, приложил палец к ее губам и тихо зашептал на ухо:

— Скоро к нам явится веселенькая компания. Собери вещи и приготовься бежать.

Он почувствовал, как напряглось ее тело, когда она приподнялась на локтях.

— Что происходит?

— Пока не знаю. Но чувствую поблизости людей. Они идут сюда. Пока не могу определить, сколько их. Но одно знаю точно — они идут по мою душу и сердца их пылают не любовью. Погоди…

Он сосредоточился, пытаясь выделить личность из переплетения эмоций, призвал на помощь весь опыт, который приобрел, развивая свой особый дар. Он попытался проникнуть в чужую душу. Да, все сходится.

Брайон удовлетворенно кивнул.

— Одна загадка разрешилась. С ними Вьер. Теперь мы знаем, что в холмах он живет не один. Похоже, его племя достаточно велико, вон сколько народу пришло взглянуть на меня.

— Мне показалось, ты говорил, что вы подружились.

— Мне тоже так казалось. Но, по-видимому, все изменилось. Хотелось бы узнать почему — и кажется, мы скоро это узнаем. — Он спокойно встал и потянулся к ножнам. — Ты останешься здесь, пока я с ними не разберусь.

— Нет! — Ее пальцы впились ему в руку. — Ты никуда не пойдешь один, да еще ночью…

— Еще как пойду. Поверь, я знаю, что делаю. — Он мягко отнял ее руку. — Я должен чувствовать себя свободным, когда встречусь с ними. Может статься, у меня не будет времени заботиться о тебе. Не волнуйся, все будет хорошо.

И он скользнул в полумрак, бесшумно двигаясь в сторону крадущихся охотников. Отойдя подальше от укрытия, он остановился. Теперь эмоции ощущались сильнее. В темноте было человек двенадцать. Возможно, больше. Он подождал, пока в сумраке не проявились темные фигуры — их оказалось около двадцати, — потом резко вскочил на ноги и закричал:

— Вьер! Я здесь. Чего ты хочешь?

Брайон почувствовал, как их волной захлестнул страх. Они замерли, все, кроме одного, которого несла вперед ненависть. Он наступал в одиночку.

Из темноты вылетело копье и вонзилось в землю в метре от ноги Брайона. Ситуация становилась опасной. Он почувствовал, что первый шок проходит и в людях снова закипает ненависть. Один за другим охотники двинулись вперед.

Брайон медленно отступал к озеру, уводя их в сторону от укрытия Леа. По крайней мере, хоть она в безопасности. Собственная участь его не беспокоила. За себя, если они все-таки нападут, он сможет постоять. Тем более если они все такие, как Вьер. В крайнем случае, если придется туго, он просто убежит. Но что толкнуло их на это? Он снова крикнул, чтобы привлечь к себе внимание.

Тут закричала Леа, и он почувствовал, как ее захлестнула паника.

Он рванулся к ней. Перед ним появился человек, потом еще двое. Не снижая скорости, он разметал их в разные стороны. Леа закричала опять, и он увидел людей, которые держали ее, увидел поднятые копья.

Бросаясь в драку, он даже не вспомнил про кинжал — ему вполне хватало кулаков.

В неверном свете звезд завязалась жестокая схватка. В ближнем бою оружие было бесполезно и даже опасно для самих нападавших. Брайон схватил одного из них и швырнул в гущу атакующих, послышались крики. Его кулаки обрушились на тех троих, что держали Леа. Он спрятал Леа за спину, руками отбивая копья, молотил кулаками, словно палицами. Нападающие разлетались от его ударов — и тут в висок ударил первый камень.

Брайон взревел от боли, когда на него обрушился град камней. Тут он впервые заметил женщин за спинами нападавших мужчин. Они были вооружены округлыми камнями и управлялись с ними очень умело. Брайон ухватил одного из охотников и прикрылся им, как щитом, однако было поздно. Град камней обрушился на голову и шею, но он не успел почувствовать боли, закачался и рухнул, как подрубленное дерево. Последнее, что он запомнил, — крик Леа и ощущение собственной беспомощности перед надвигающейся тьмой.

А потом — суматоха. Мысли спутаны. Чернота, красные пятна боли. Качка, боль в руках, в ногах, в голове. Неясное движение. Опять чернота. Вдруг появились звезды, они почему-то раскачивались перед глазами. Он хрипло позвал Леа. Что она ответила? Не понять. Боль и забытье были ему единственной наградой.

Когда он очнулся, ночь уже отступила от неба, занимался серый рассвет. С трудом разлепив веки, Брайон услышал, как его окликнула Леа. Руки и ноги были, по-видимому, связаны. Он часто заморгал, пытаясь разогнать пятна в глазах. Оказывается, руки и ноги были привязаны кожаными ремнями к длинному столбу. Правая рука была в крови и жутко болела. Он вывернул кисть так, чтобы было видно, и раздраженно рыкнул.

Голос Леа был хриплым от тревоги:

— Ты жив? Слышишь меня? Отзовись, Брайон, ну пожалуйста! Ты можешь двигаться?

Когда он попытался повернуть голову, из груди вырвался невольный стон. Голова была вся в шишках, один глаз заплыл. Здоровым глазом он увидел Леа, лежащую поблизости, крепко привязанную к такому же столбу. Поначалу из горла вырывался только хрип, но в конце концов ему удалось выдавить несколько слов:

— Я… в порядке… полном…

— В порядке! — в ее голосе звенела сердитая слеза. — Ты выглядишь ужасно, весь в крови, побитый. Если бы не твой чугунный лоб, ты бы давно уже погиб. Ох, Брайон… Это было ужасно. Они подвесили нас на столбы, словно туши. И несли всю ночь. Я была уверена, что тебя убили.

Он попытался улыбнуться, но вышла какая-то нелепая гримаса.

— Слухи о моей смерти оказались сильно преувеличены. — Брайон, сколь было возможно, пошевелил руками и ногами. — Синяков много, но переломов, похоже, нет. А как ты?

— Ничего серьезного, так, пара царапин. Они в основном тебя били. Это было так жестоко…

— Хватит. Главное, что живы остались Лучше расскажи мне, что ты видела по дороге.

— Очень немного. Мы где-то в горах. Радом с какими-то пещерами, на поляне. Вокруг высокие деревья. Когда мы прибыли сюда, женщины сразу же скрылись в пещере, они до сих пор там. А мужчины спят снаружи, вокруг нас.

— Сколько их всего? Есть ли часовые?

— Мне кажется, восемнадцать… нет, девятнадцать… нет, двадцать. По-моему, все. А часовых не видно. Время от времени они поочередно бегают в лес, видимо, там у них санитарные удобства.