Фред Саберхаген - Звезда Берсеркера (Клуб Любителей Фантастики — « L»)

Джофф поспешил кивнуть в знак согласия, стараясь, чтобы лицо его осталось бесстрастным. Потом осторожно отвел взгляд. Когда он несколько секунд спустя вновь посмотрел на Келсумбу, тот снова сидел тихо, протирая и натачивая топор.

Томас Цепкий, стоявший неподалеку, услышал, очевидно, замечание об ушах, отрезанных Ванном. Именно ему предстояло сегодня стать противником любителя трофеев. Но он, казалось, совсем не был взволнован. Сейчас он зевал, широко распахивая пещеру рта. Трудно было сказать, кто был самым крупным из уцелевших воинов, Келсумба или Томас. Самым маленьким был, наверняка, Джуд Айзексон, и Джофф ненамного превосходил его размерами.

Завтрак состоял из толстых, безвкусных жареных лепешек и воды. Первый раз на завтрак не было доставлено мяса. Когда воины недовольно заворчали на раба-повара, тот мычанием и беспомощными жестами — наверное, кто-то когда-то вырезал ему язык, — показал, что ничего лучшего ему не дали, и что ему приходится делать работу за своих товарищей, которые были куда-то отозваны.

Лерос это подтвердил, с отвращением жуя свою долю лепешек:

— Сегодня два священника, мои друзья, спустились, чтобы посочувствовать мне. Основная обслуживающая сила была у нас отобрана. Этому не может быть никакого оправдания. Наше число уменьшилось, правда, но слава тех, кто остался, возросла многократно. Я послал Высшему Священнику протест. Думаю, что к полудню мы будем накормлены и обслужены получше.

Завтрак, каким бы он не был унылым, кончился, и Лерос отдал команду выступать. Предстоял новый подъем. Впереди медленно взбирался по дороге к городу целый караван тяжело нагруженных телег. Другой караван, из пустых телег, тарахтя деревянными колесами, двигался в противоположном направлении.

Чарльз Прямой шел в авангарде, и ему пришлось потянуться к мечу, ибо угрюмый и ворчливый возница первой телеги идущего вниз каравана не хотел уступать героям Турнира дорогу. Только после такой внушительной угрозы позволил он воинам пройти, отведя свою телегу — и весь караван — в сторону, на обочину.

Это неприятное происшествие усилило мрачное расположение духа Лероса, но он ничего не сказал и отряд продолжил путь. Конечно, внушительность вида они теперь потеряли. После трех дней в полевых лагерях воины были грязны и выглядели полубродягами. Леросу очень хотелось остановиться и отстегать мерзкого негодяя-возницу. Но это лишь еще более унизило бы всю процедуру перехода.

Город Торуна все еще не появился в виду небольшого отряда, хотя до вершины было не более километра. Один раз Джофф заметил влажный металлический блеск круглой верхушки корабля инопланетных гостей, поднимавшийся над деревьями на далеком скалистом пьедестале. Но налетел порыв ветра, принеся дождь и туман, и деревья вновь сомкнулись вдоль дороги, по которой они поднимались.

Навстречу Леросу вышли два священника среднего ранга. Втроем, о чем-то разговаривая, они пошли во главе отряда. Иногда двое—трое из воинов оказывались плечом к плечу и обменивались парой слов, потом вновь продолжали путь, погрузившись в собственные мысли. В арьергарде тащила свою ношу пара рабов в рваных, грязных балахонах. Все, что осталось от былой королевской свиты Турнира. Один раб был немой, второй хромал. Статуя Торуна, для которой в каждом лагере строился походный алтарь, была оставлена далеко позади. Временно, объяснил им эту странность Лерос, пока не вернутся к ним в нужном количестве рабы. Тогда тут же будет возведен приличный алтарь.

Вскоре после унизительного инцидента с возницей Хитрый отыскал Айзексона, который энергично шагал в одиночестве, и пошел рядом с человеком, который несколько часов спустя будет стараться изо всех сил убить его. Джуд лишь взглянул на возникшего спутника и снова занялся собственными мыслями.

Бросив взгляд на двух жалких рабов, тащившихся позади, Джофф заметил:

— Значит, мяса сегодня не было. И, похоже, музыкантов сегодня тоже не будет, дабы сопроводить наши души на пути к Залу Торуна.

Джуд пожал плечами. Возможно, лишь влажный ветер, подувший в шею, заставил его так неловко скособочиться при этом.

Джофф сделал дюжину широких шагов, потом снова заговорил:

— Знаю я одно. Шестьдесят четыре храбрых воина, полных крови и жизни, собрались на равнине внизу. А теперь лишь восемь из нас продолжают дышать. ТОГДА мы еще могли вернуться домой, и нас встречали с почестями, как великих героев. А ТЕПЕРЬ? Никто не будет свидетелем наших подвигов, никто не споет о них песню. И действительно ли погибшие сейчас пируют в Зале на вершине? — Он взглянул в сторону вершины Горы Богов, скрытой густой листвой леса. — Что-то ветер не приносит нам отзвука веселого смеха.

Усы Джуда шевельнулись — но он лишь сплюнул.

Джофф явно не был намерен оставить тему. Времени было уже мало. Теперь он почти наугад, но пытался вызвать какую-то реакцию Джуда.

— Ты и я, мы видели, как эти храбрые воины вознеслись дымом в небеса. И даже не все. Не все были сожжены, как положено героям. А многих закопали, словно дохлых скотов. Даже не потрудились выкопать могилы поглубже.

— Человек, — сказал Джуд, обретя, наконец, голос. — Слушай, человек. Не знаю, зачем ты мне все это пересказываешь. Скажи — я тебя не знаю, только имя знаю, — тебя что, совсем без всякой причины прозвали Хитрым?

— Это история длинная, и поверить в нее трудно. Если хочешь, я начну.

— Не надо, мне все равно. Настоящий подлец скорее назвал бы себя Джоффом Честным. Ладно! — Джуд явно принял решение. — Ладно! Если хочешь, скажу тебе прямо. Даже младенцу ясно, что никаких богов на верхушке нет и не может быть. И нигде их нет. Если так, кто же на самом деле управляет Храмом, и всем миром нашим? Простой ответ — управляют люди. — Он кивнул, удовлетворенно улыбаясь собственной логике, и принялся рассуждать дальше.

— Очень хорошо. Если нас в какой-то воображаемый зал приглашать не будут, то зачем мы здесь? Должна быть действительная причина. Глупо было бы заставлять нас убивать друг друга, до последнего человека, ради развлечения нескольких инопланетцев, случайно здесь оказавшихся. Значит, что? Попомни мои слова — прежде, чем сегодняшний круг начнется, в худшем случае — прежде, чем он завершится, мы будем посвящены в этот секрет. И Турнир будет тайно остановлен.

— Ты в самом деле так думаешь?

— А что же еще? Нас отбирают для какой-то элиты, особой военной силы, охраны, чего-то такого еще. Они уже перестали посылать нам еду, правильно? Турнир будет прекращен, а для всех придумают легенду, придумают, кто станет победителем и как он счастливо пирует с богами.