Клиффорд Саймак - Пересадочная станция

— Да, Эш. Ты прав. «Судьба», в конце концов, — просто слово. Руками, действительно, не потрогаешь. Но когда-то и вера была не более чем словом, так же как теперь судьба. Однако за тысячи лет миллионы людей сделали веру осязаемой. Ее можно узнать, принять и жить по ее законам.

— Ну, а такие вещи, как удача или предчувствие, это что — всего лишь случайности?

— Да, но они могут служить проявлениями судьбы, — ответил Рейвен. — Вспышки, в свете которых можно разглядеть суть. Всего лишь отдельные волны в бурном потоке событий. Я так это понимаю, хотя специально этими вопросами никогда не занимался.

Он поднялся и подошел к книжному шкафу. Запрокинул голову, глядя на верхние полки.

— Тут у меня где-то была одна книга. Не знаю, найду или нет.

Он поискал и не нашел.

— Ну, это не так важно, — сказал он. — Я найду ее обязательно и дам тебе почитать, если тебе действительно так интересно. В ней рассказывается о древнем африканском племени с очень странными верованиями. Они верили, что у каждого человека есть душа. Можно это называть, как угодно — эго, сознание, разум, но лучше — душа. Так вот, они верили, что у каждой души есть двойник, вторая половинка, и эта половинка обитает где-то на далекой звезде. Если я правильно помню, они даже знали, на какой именно, и могли показать ее на ночном небе.

Он оторвал взгляд от книг и посмотрел на Саттона.

— А знаешь что, может быть это и есть судьба, — сказал он тихо. — Очень, очень может быть.

Рейвен прошелся по кабинету, и подошел к догоравшему камину. Он стоял, заложив руки за спину, склонив набок седую голову.

— А почему, собственно, ты так интересуешься судьбой?

— Потому, что я ее нашел, — тихо промолвил Саттон.

15

На экране видеофона возникаю лицо человека. Он был в маске.

— Если хотите говорить со мной, — сказал холодно и резко Адамс, — снимите маску.

— Придется так поговорить, — произнес голос из-под маски. — Я — тот человек, что разговаривал с вами во дворе. Помните?

— Надо понимать, что теперь вы говорите со мной из будущего? — съязвил Адамс.

— Нет, — невозмутимо ответил человек в маске. — Я пока в вашем времени. Я за вами наблюдал.

— И за Саттоном тоже?

Человек в маске кивнул.

— Вы с ним беседовали. Что вы теперь думаете?

— Он что-то скрывает, — нехотя ответил Адамс. — И он, как бы это лучше выразиться… Он не совсем человек.

— Намерены ли вы убить его?

— Нет, я не думаю, что в этом есть необходимость. Кроме того, как я уже сказал, он что-то знает, и нам бы было очень желательно выудить из него эту информацию. Сами понимаете, убийство — не лучшее средство.

— Было бы гораздо лучше для вас, — сказал человек в маске, — если бы то, что он знает, умерло вместе с ним.

— Может быть, — сказал Адамс, ерзая в кресле, — я бы лучше вас понял, если бы вы объяснили наконец, что вы имеете в виду?

— Не могу, Адамс. И хотел бы, да не могу. Я не имею права посвящать вас в тайны будущего.

— Не можете… Очень мило. Ну, а я, со своей стороны, не позволяю вам вмешиваться в прошлое.

Про себя он подумал: сдрейфил, собака. Сдрейфил. Не вышло у него. Он-то мог кокнуть Саттона уже сто раз, но не имеет права делать этого сам, своими руками. Ему нужно, чтобы Саттона убил кто-то из нашего времени.

— Между прочим…— выдавил человек в маске.

— Да-да? — отозвался Адамс.

— Я хотел спросить у вас, как там дела на Альдебаране-12?

— Что — на Альдебаране-12? О чем это вы?

— Просто — если бы не Саттон, аварии на Альдебаране-12 не было бы, — объявил человек в маске.

— Но Саттон в это время еще не вернулся на Землю! Он тогда вообще неизвестно где был! — удивленно воскликнул Адамс. Но удивление его быстро сменилось отчаянием: он вспомнил, вспомнил проклятый титульный лист из книги, где стояло имя автора: «Эшер Саттон.»-Послушайте, — умоляюще проговорил Адамс. — Ради всего святого, объясните мне хоть что-нибудь, если это можно объяснить!

— Вы хотите меня уверить, что до сих пор не догадались, что из этого всего может получиться?

Адамс обреченно помотал головой.

— Война, — мрачно произнес человек в маске.

— Какая война? У нас нет никаких войн!

— Да не в вашем времени. В будущем.

— Но как?

— Майклсона помните?

— Это тот, что одну секунду побывал в будущем…

Человек в маске кивнул, экран померк. По коже у Адамса побежали мурашки страха. Руки похолодели.

Внезапно раздался звонок видеофона, Адамс почти машинально нажал клавишу. На экране появился Нельсон, его агент.

— Саттон только что вышел из университета, — сообщил Нельсон. — Он пробыл час у доктора Рейвена. Гораций Рейвен, профессор кафедры сравнительной теологии.

— О! Вот, значит, в чем дело…

Адамс сидел, растерянно постукивая пальцами по столу. Происходившее было непонятно и страшно. Это просто стыд и позор, думал он, убивать такого парня, как Саттон. Но, наверное, так будет лучше. Да, так будет лучше, мысленно повторил он уже более убежденно.

16

Кларк заявил, что я погиб, а Кларк — специалист. Кларк построил графики, и по ним выходит, что я погиб. Это понятно. А Андерсон утверждает, что я — не человек. Ему-то откуда знать?

Дорога петляла, как серебристая лента в лучах луны. Земля благоухала ароматами ночи и утопала в ее звуках. Резкий, чистый запах молодых растений, волнующая свежесть воды. Справа от шоссе через болотце бежала небольшая речушка, поблескивая в лунном свете. Окрестности оглашало заливистое кваканье лягушек, то тут, то там, как сигнальные фонарики, мелькали огоньки светлячков.

Как Андерсон мог узнать? — думал Саттон. Никак, если только не обследовал меня. Если не был одним из тех, кто копался во мне, когда я первый раз вошел в номер и меня чем-то одурманили.

А раз об этом знает Адамс, значит, он тут наверняка приложил руку, а Адамс без крайней необходимости этого бы не сделал. Но, сказав мне про Кларка и Андерсона, он тем самым обнаружил свое участие. Значит, он хотел мне что-то сказать. Но не смог. Не мог же он в самом деле прямо выложить мне, что я там у них весь разложен по полочкам — снимки, пленки, записи. Тогда стало бы ясно, что он — один из тех, кто устроил всю эту охоту.

Единственное, что он мог себе позволить, так это тонкий намек, что он и сделал, сказав про Андерсона. Он думал, что я пойму, и полагает, что напугал меня.

В свете передних фар внезапно возникли очертания массивного дома у подножия холма. Потом был поворот. Ночная птица, бесшумная, призрачная, перелетела через шоссе и скрылась во мраке.