Генри Олди - Кукольник. Куколка. Кукольных дел мастер

Первый самостоятельный выход в волну Нейрам совершил в возрасте девяти лет — поздновато по антическим меркам, но в пределах допустимого. В восемнадцать лет — участвовал в битве под Хордадом, сыграв значительную роль в разгроме эскадры помпилианцев. Обычно антисы в человеческие войны не вмешиваются, ограничиваясь зачисткой трасс. Но в редких случаях, когда на карту поставлена целостность государства, или поражение означает геноцид…

Там же, под Хордадом, он снова встретился с птицей Шам-Марг. Они узнали друг друга. Знакомство продолжилось, только сейчас Нейрам больше не нуждался в опеке флуктуации. Благодарен пенетратору, он не раз и не два предоставлял малое телодля спуска«мамочки» — так он шутливо именовал птицу.

Ему-то выход пенетратора из тела ничем не грозил.

Жизнь продолжалась. Звезды светили во мраке. Красные гиганты мутировали в белых карликов. Водород превращался в гелий. Гелий — в углерод. За спасение личной яхты кея Кобада IV (да воссияет свет владыки над миром!) от нападения стаи «дэвов» тридцатитрехлетний Нейрам Саманган получил титул лидер-антиса вехденов. В тот же день некий Лючано Борготта, двадцати семи лет от роду, работая куклу-помпилианца — работорговца по фамилии Катулл — был обвинен в посягательстве на чужое имущество и отдан под суд.

Эти события, скажем прямо, никак не были связаны между собой.

Глава десятая

Зима задает вопросы

— …ресурс маневровых исчерпан. Сориентировать корабль не можем. Погасить скорость не можем, — долдонил в ушах голос Бижана, сухой и монотонный. — Извините, ребята. Подстраивайтесь сами…

Лючано было плохо. Муторно, жарко, душно. Единственный «глаз» он отключил усилием воли. К горлу подкатывали рвотные спазмы. Подавление их стоило чудовищных усилий. Не хватало еще наблевать в шлем! Дело было не в том, что установка искусственной гравитации сдохла окончательно, а к невесомости он не привык. Последний «экскурс» в прошлое, на пятьдесят три года назад, дался очень тяжело.

Сейчас он расхлебывал последствия.

«Это потому, малыш, что ты тогда еще не родился, — предположил маэстро Карл. — Заглянул в прошлое, где тебя нет. „Огрызок“ восстановил, что сумел, но твое хлипкое человеческое естество… Постарайся избегать таких спектаклей».

«Ага, постарайся! Будто я могу им командовать!»

«А ты учись, дружок, — дал совет Добряк Гишер. — Кто из вас двоих главный? Подчинишь „огрызок“ — глядишь, и вживется. Нет — вырастет и уйдет. Сгоришь, как полковник. Не нравится? Значит, из штанов выпрыгни, а покажи, кто в доме хозяин…»

Возразить было нечего. В отличие от предыдущих, «экскурс» запомнился не цельным действом, но нарезкой из плоских «стоп-кадров» с комментариями. Большинство комментаторов Лючано узнал по голосу: маэстро Карл, Гишер, профессор Штильнер… Четвертый голос — Тарталья мог в этом поклясться! — принадлежал Нейраму-Пульчинелло. Хотя он ни разу не слышал голоса антиса, кроме как в «волшебном ящике».

Ну, разве что единственная фраза в гладиатории…

Прав маэстро: нечего соваться туда, где нас нет. Ни в прошлое, ни в будущее. В башке сумбур, в ушах звон, на лбу испарина… Дышать тяжело. Прогулка в шлюз тоже не прошла даром.

«Или у нас кислород кончается?!»

От страшной догадки Лючано непроизвольно включил «глаз». Он лежал, пристегнутый к креслу, разложенному горизонтально. В двух других «ложах» были зафиксированы близнецы. Дети по-прежнему спали, или пребывали без сознания. За пультом обосновался Бижан, ведя переговоры со спасателями. По обе стороны от него ангелами-хранителями висели в воздухе гитарист с барабанщиком, придерживаясь за спинку капитанского кресла.

Юлия обнаружилась в дальнем углу. Кто-то из вехденов оказался джентльменом, уступив даме свое кресло.

Лица всех блестели от пота. Загнанной лошадью храпел барабанщик. С шумом вздымалась широченная грудная клетка гитариста, стремясь прогнать сквозь легкие как можно больше воздуха, бедного кислородом. Бижан говорил с трудом, преодолевая одышку — словно не по радио общался, а из последних сил взбирался на горный пик. Легкие самого Лючано работали, как испорченный насос, издавая жалобные всхлипы.

— …отказали компенсаторы инерции. Гравитация — ноль. Вы нас размажете, если начнете тормозить своими двигателями. Да, сначала эвакуация к вам на борт. Потом вы гасите скорость и выводите мое решето на орбиту. Только так. Иначе спасете кучу трупов.

Ответы собеседников были слышны только трубачу. На обзорниках кургузый спасательный бот, уравняв скорость с «Нейрамом», заходил на стыковку. Спасатели маневрировали с осторожностью хирурга, делающего «пластику» стареющей миллиардерше.

— Где мы? — подал голос Лючано. Во рту пересохло, в горле першило. Распухший язык еле ворочался. Вдобавок мочевой пузырь истерически вопил: «Караул!»

— Очнулся! Живой! — по лицу гитариста расплылась улыбка.

— Подлетаем к Тамиру, — сообщил барабанщик.

«Тамир? А, ну да…»

Поверх изображения рубки поползли светящиеся строки. МОРС не замедлил откликнуться на мысленный вопрос:

«Тамир — третья планета в системе оранжевого карлика Марзино. Масса — 0,9, гравитация — 1,1. В году 412 суток; сутки — 0,95 стандартных. Среднегодовая температура — -14 градусов по водной шкале. Не сходящий снежный покров. Статус — протекторат Террафимы, второй планеты системы. Население — около 17 тыс. человек. Преобл. горняки и служащие двух грузовых космопортов. Колонизация и разработка ресурсов начаты семь лет назад».

Будет холодно, подумал Тарталья. И на особые блага цивилизации рассчитывать нечего.

— Вы умеете заставить людей волноваться, Борготта! Но, честное слово, я рада, что вы живучий. Пять с половиной минут вместо четырех! Гив вас на себе вытащил.

Барабанщик с гордостью хмыкнул. Вот уж от кого не ожидали! Сперва избил на пару с гитаристом, потом рвался пристрелить — и нате, бросился вытаскивать, рисковал…

— Спасибо, — шепнул Лючано потрескавшимися губами.

Барабанщик махнул рукой — пустое, мол! — и едва не улетел под потолок рубки. К счастью, в последний момент он успел вцепиться в спинку кресла.

Вовремя: «Нейрам» тряхнуло.

— Есть стыковка! Внимание: в шлюзовом и соседних отсеках — вакуум. Скафандров у нас нет. Продуйте отсеки воздухом, проверьте герметичность, и только тогда входите. На корму не суйтесь — мы в рубке. Передаю коды замков. И поторопитесь: у нас кончается воздух.