Ольга Чигиринская - Мятежный дом

Большинство оливковых голов закивало, блестя во все три глаза, но для Дика это была не первая проповедь, и даже не сто первая – он прекрасно знал: все они кивают, чтобы сделать приятное человеку, существу высшего порядка. До понимания им еще жевать и жевать.

- Всем, что для меня дорого, я вам клянусь, - сказал он. – Если вы хотите спокойной жизни, если вы хотите не знать этой вины – то лучше вам оставаться как есть! Бог не станет любить вас меньше, чем меня или ваших хозяев. Стать человеком? Вы и так люди. Нисколько не меньше, чем я. Что у меня не так, как у вас? Я ем, пью и хожу в туалет. Меня можно ранить и убить, я могу заболеть и сам. По утрам у меня смердит изо рта, когда покурю – тоже. Быть свободным – не значит избавиться от того, что ты человек. Все, чего вы ждете от меня, уже находится в вас. Вы люди. Вы просто… пока еще спите. Но вы и проснуться сможете только сами. Я всего лишь… всего лишь будильник. Можно просто встать, выключить и спать дальше. Этот парень, Азур, говорил вам о законе?

Десяток-другой голов кивнули.

- А что именно он говорил?

- О, он говорил много! – с воодушевлением сказал молодой тэка. – Так много и красиво говорил! Они, говорил, красивей, чем золото и слаще, чем мед, эти самые законы!

- Хм… - Дик был озадачен. От юдана в принципе можно было ожидать начитанности и независимости мышления – это была наиболее образованная каста гемов. Но после знакомства с господином Вальне у Дика появилось недоверие к тем, кто по любому поводу цитирует Писание.

- Ну, а в чем они состоят, эти законы – он говорил?

- Не помню, - простодушно улыбнулся гем.

- Какой ты бестолковый, Кику, - покачала головой молоденькая дзё. – Дайте я скажу, господин Тэнконин! Самый главный закон – это то, что на небе есть Бог и он послал Тэнконина к нам!

Дик прикрыл глаза. Ну что ты тут будешь делать! Впору головой о бетон колотиться.

- Давай остановимся на том, что на небе есть Бог, - предложил он. – Да. Это самый главный закон… Мне трудно говорить вам о законе. Вы и так не крадете, не можете убивать… в основном… не способны на ложь… А чтобы вы поняли, что такое прелюбодеяние, вам сначала нужно объяснить, что такое брак… Хозяева дали вам свой закон – и еще подстраховались, чтобы вы не могли его нарушить. Потому что они создавали вас не из любви к вам, а себе на потребу. Но любовь не живет там, где нет свободы. Нет смысла говорить о Законе тем, кто не способен ни нарушить его, ни держаться его по собственной воле. Нужно прежде помочь им обрести свободу. Найти ее в себе, вот здесь, - Дик коснулся груди и увидел, как сотни повторили его жест.

- Но вы должны знать, что когда вы сумеете ее найти – ваши хозяева это заметят и станут преследовать вас. Они боятся, что вы пожелаете мстить за зло, которое они вам причинили. Что вы перестанете для них работать. А самое главное – что с вами придется делиться правами и властью. Знаете, этим делиться никто не любит. Я тут почитал из нашей собственной истории – ужас, каких только пакостей не делали, чтобы не делиться. Так что если вы научитесь быть свободными – большинство этого вам не простит. Однако знаете, что я думаю? Я думаю, что у нас нет другого выхода и что у нас очень мало времени. Когда сюда придут имперцы, кто-то должен будет защитить ваших хозяев. И это некому сделать, кроме вас. Просто некому. Я знаю, что вы пришли сюда в поисках вечной жизни. Но не я даю вечную жизнь, она уже принадлежит вам, по праву, с рождения. Важно только то, что вы с ней сделаете.

Он замолчал, оглядывая свою аудиторию – и увидел: у самого входа стоял высокий гем. Лицо он, как часто делают сёфу в возрасте, прикрывал платком. Большинство сёфу, особенно юдзё, все же носят совершенно прозрачные вуали, но этот то ли был то ли сурово предан хозяину, то ли просто стеснялся старости: он оставил открытыми только глаза и клеймо.

- Оро, - пробормотал Дик. – Ты и есть тот самый Азур? Иди сюда, нам нужно поговорить!

Юдан пошел вперед – и Дик ощутил вдруг, что тут что-то не так.

Против воли он сделал два шага назад, встал на мосток, ведущий к тому борту, где лежали его вещи, и выбросил в ладонь флорд, который носил в подрукавной петле.

- Стой, - велел он, и юдан остановился. – Покажи лицо.

Юдан медленно поднял руку – и высвободил тот конец головного платка, что был обернут вокруг лица.

- Видишь, - сказал он. – На что пришлось пойти, чтобы отыскать тебя. Неужели ты меня убьешь, даже не выслушав?

Юноша узнал даже не лицо – а улыбку.

- Еще как убью, - проговорил он немеющими губами, и, еще не договорив, знал, что на глазах всех этих гемов, которым только что говорил о любви и законе – не сможет, просто не сможет.

- Я безоружен, - Моро развел в стороны руки. – У меня тоже нет ничего. Мне приказали тебя убить, но я здесь не за этим…

Дик отступал на мостик, а Моро шагнул на островок. Браслет задрожал, потом запищал, чуть ли не завизжал – и Дик ощутил даже не один толчок в вену, а короткую очередь.

- Если тебе так будет спокойнее, - сказал Моро, - прикажи морлокам меня держать, пока я буду говорить то, что должен сказать. Прикажи им, если хочешь, меня разорвать после этого, они все твои. Я постарался…

Дик ударил трижды – вверх, справа и слева от себя. Свет погас, перерубленный световод какое-то время был виден на потолке желтеющей паутинкой – но потом погас и он. Тросы, на которых держался подвесной мостик, лопнули, десятка два гемов посыпались с него как горох, и Дик вместе с ними.

- Бегите все! – крикнул он. – Это шпион!

Как он и думал, началась суматоха. Геммы загалдели и начали толкаться в воде, пробиваясь кто к бортику, кто наоборот – пытаясь залезть под мостки. Хлопали дверцы шкафчиков, вскрикивали те, кому товарищи отдавили пальцы. Наиболее благоразумные остались в воде, просто прижавшись к бортикам. Те, кто уже был одет и во время проповеди в воду не лез, потихоньку пробирались к выходам.

- Тебе нет смысла никуда бежать, потому что я не собираюсь тебя ловить, - сказал Моро. – Мне нужно всего лишь, чтобы ты меня выслушал.

Дик, стиснутый со всех сторон мокрыми горячими телами, старался дышать как можно бесшумней, широко открытым ртом – и все равно ему казалось, что воздух со свистом вырывается из его глотки. Сердце прыгало где-то в горле, руки дрожали. Он боялся активировать флорд, чтобы не поранить кого-то из гемов.

- У тебя есть все основания меня ненавидеть, - продолжал Моро. Дик не мог его видеть, но по голосу слышал, что тот перемещается по мосткам. – У тебя есть все основания мне не верить. Но я пришел сюда с единственной целью: помочь тебе.

«Знаем мы твою помощь», - подумал Дик.

- Тэнконин-сама! – крикнул откуда-то Скимитар. – Нам схватить его? Убить его?