Владимир Покровский - Планета, где все можно

Тут Боб Исакович стал усиленно вспоминать, что же именно сказал комконовец Страннику и вспомнил только конец анекдота, где было что-то насчет баньки и еще чего-то, такого же неприличного, и когда Проспер Маурисович понял, что больше на этот раз из анекдота ничего не предвидится, то он глубокомысленно заключил:

- Вот такова вся наша жизнь!

Тим, которого анекдоты и рожи совсем не веселили, пошел к себе доругиваться с Марией. Остальные тоже были не прочь разойтись, но только вот они не знали, в каких направлениях им следует расходиться, потому что в связи с некоторой потерей памяти они не помнили, где находятся их комнаты и есть ли таковые (то есть их комнаты) вообще.

- А вот интересно, какая она, эта планета на самом деле? - еще одну паузу спустя начал разговор Проспер Маурисович.

- Я думаю, Проспер Маурисович, - опять-таки отозвался Боб Исакович, что планеты такой нет в природе нашей Вселенной. Природа таких планет не делает - они ей противны. Да еще чтоб сквозь черную дыру. Это уж, Проспер Маурисович, совсем, я думаю, сказки.

- Видишь ли, Боб, - пояснил свою мысль Проспер Маурисович, - меня лично в такой планете интересует ее такая, знаешь ли, странность. Как это можно Где Все Можно? А странности нас, комконовцев, привлекают профессионально.

- Думаешь, Странники там?

- А где ж им быть-то еще?

- Где? Где угодно. Например, совсем нигде.

На эту реплику Проспер Маурисович оскорбился и решил временно замкнуться в себе. Там, по крайней мере, никто вслух не подвергал сомнению существование Странников. В конце концов, сказал себе Проспер Маурисович, если на той планете Странников нет, то ведь можно их там и изготовить. Если все можно.

Между тем, разобравшись с эсхатологической точкой бифуркации, Анатоль Максимович решил для разнообразия наконец-таки понять, в какую часть Глубокого Космоса занесло Максима неправильное толкование такой элементарной команды, какая перед сном была ему произнесена, и попробовать добраться до Планеты, Где Все Можно наиболее коротким путем.

И быстро выяснилось, что задачу Анатоль Максимович поставил перед собой не такую простую. Постоянное и неумеренное потребление спиртных напитков, как выяснилось, притупило его память, умерило сообразительность, но Анатоль Максимович очень рассчитывал на то неуловимое нечто, которое у регрессоров Комкона-2, так же, как и вообще дальних звездопроходцев, называется пространственным или почему-то "глубинным" чутьем.

Если кто не знает, глубинное чутье - это такая штука, без которой звездонавт не звездонавт. Если он не чует, где именно и в какой конкретно точке пространства времени следует совершить прокол, ему остается поставить свой вегикел в режим автопилотирования и ждать себе, ничего не предпринимая, куда вегикел его вывезет - и совсем не факт, что обязательно туда, куда нужно. Потому что вегикел, со всеми его громадными массивами памяти и прочими сверхинтеллекторными штучками-дрючками, чутьем совершенно не обладает.

Другие злятся и говорят, что это обыкновеный человеческий расизм, что никакого такого чутья у человека нет, точно так же, как не может быть у человека ни одного преимущества перед интеллекторным существом, а вовсе даже и наоборот, но я вам скажу - чушь! Есть оно у человека, это чутье, и вегикелы, кстати, его намного больше ценят, чем те же самые люди, вот оно как.

Чутьем своим Анатоль Максимович ужасно гордился и всегда был уверен, что оно не покинет его до самой смерти. Это совершенно неважно, что находясь как бы в изгнаниии на Аккумуляторной Станции, Анатоль Максимовичу негде было свое чутье применять - хватало и того, что оно просто было и делало его королем пространства-времени.

А теперь, ткнувшись раз, ткнувшись два, Анатоль Максимович почувствовал, что извините.

Причем с вегикелом вообще конфуз получился - Анатоль Максимович никак не мог сообразить, какие это такие координаты ему его Максим называет.

- С вами, - обратив внимание на такое дело, заметил после долгих разбирательств Максим, - истощится даже интеллекторное терпение. Я, Анатоль Максимович, вам на чистейшей интерлингве уже битый час твержу одни и те же координаты, а вы все спрашиваете: "А где это?".

- Нет, правда, а где это? - недоуменно спросил Анатоль Максимович. - Ты мне какую-нибудь привязку скажи.

- Какую я вам могу сказать привязку, когда сюда еще ни одна нога человека не вступала! - ответил Максим. - Откуда мне вам взять привязку, когда ее здесь отродясь не было. Девственные, вам же говорят, места! И не знаю я, какая галактика, что вы ко мне все с названиями пристаете. Нет здесь никаких названий.

- А если в первом режиме посмотреть?

- Нет, ну вы все-таки не очень понятливый, Анатоль Максимович. Если привязок нет, названий нет, нога не вступала, то откуда же взяться здесь первому режиму, странный вы человек!

- При Проспере такое не говори. Обоих сгноит. Ты все-таки покажи мне первый режим.

- Ну, пожалуйста, если вам так хочется. Хозяин - вы! - оскорбленно ответил вегикел и комната управления погрузилась во тьму.

- Это что? - спустя после паузы спросил Анатоль Максимович. - Это вот и есть твой первый режим? А где рожи?

- Очень я на вас удивляюсь, Анатоль Максимович, - так прокомментировал вегикел заданный ему вопрос. - Вы разве не поняли, что с рожами это был демонстрационный режим, утрированный. Не темноту же им показывать. Я в том смысле вас понял тогда, чтоб проняло.

- Ну, пронять-то оно... Постой-ка, постой-ка! - вдруг сказал Анатоль Максимович, вглядываясь во тьму. - А вот это там что, светленькое такое?

- Где? - сказал вегикел.

- Хороший вопрос от вегикела! - похвалил Анатоль Максимович. - Я вижу, а он не видит. Он "где" спрашивает. Да вон там же, погляди хорошенько!

- А. Это там, что ли? Такое светленькое?

- А какое же еще оно может быть здесь, - возмутился Анатоль Максимович, - посреди этой сплошной черноты?

- Я думаю, Анатоль Максимович, - ответил вегикел, - что следы какого-то мелкого и древнего события, случайно зафиксированного астрономами. Что-нибудь типа Сверхновой или ну я не знаю.

- Во-во! - гордо сказал Анатоль Максимович. - Вот тем-то вы и отличаетесь от нас, от регрессоров, что не чуете, куда надо соплы направлять. А я чую - оно! Туда давай.

Вегикел направил соплы, куда ему было сказано, и сделал такой жесткий прокол, что Боба Исаковича чуть не вывернуло наизнанку - очень потом ругался. Однако их снова постигла неудача и они забрались еще дальше вглубь Глубокого Космоса.

- Так недолго и заблудиться, - осторожно посетовал вегикел, на что Анатоль Максимович отреагировал очень бурно.