Аллен Стил - Итерации Иерихона

Джон — самый странный человек в штате «Биг мадди», поскольку он единственный, кто с виду похож на нормального человека. В газете, где каждый пьет, или покуривает травку, или экспериментирует в ванной с галлюциногенами, за Джоном из пороков можно приметить лишь пристрастие к жевательной резинке. Большая часть народу приходит на работу в джинсах, футболках или тренировочных костюмах, а наш редактор отдела искусства нередко щеголяет в пенсне и оперной шапке. Джон приходит в деловом костюме, застегнутой на все пуговицы рубашке с Оксфорд-стрит и в однотонном галстуке. Иногда он надевал кроссовки, но это было его единственное отступление от официального костюма. Волосы он стриг не слишком коротко и не слишком длинно, брился каждый день, а слово на букву «х» не смог бы произнести, даже если бы его стукнули этим предметом по голове. У него была жена, двое детей и две кошки, он жил в небольшом доме в западном пригороде, каждое воскресное утро ходил к католической мессе, и, как я подозреваю, священник никогда не слышал ничего скучнее его исповеди.

Но в «Биг мадди» его никто никогда не попрекал за нестандартное поведение. Он не только был терпим ко всем причудливым персоналиям редакции, но еще был лучшим в городе репортером-ищейкой. Эрл предпочел бы продать в рабство собственного сына, чем отпустить Джона Тьернана в другую газету.

— Ты узнал ее имя? — спросил он, когда я рассказал ему, что случилось во время рейда в Муни.

— Как же! — ответил я. — Мне даже не удалось с ней толком поговорить, как я тебе и сказал. Но она не оттуда. Она не сквоттер.

— Понял, о'кей. — Джон говорил, как бы рассуждая вслух. Ноги он положил на соседний стол. Вытащив ящик стола, он достал оттуда пачку жвачки. — Но если она меня знает…

— По имени, но не в лицо. Иначе как она могла принять меня за тебя?

Джон предложил мне палочку «Дентайна», я отказался, и он стал разворачивать палочку для себя.

— Соображаешь, кто это? — спросил я.

— Да нет. Это может быть кто угодно. — Он пожал плечами, запихнул палочку в рот и стал задумчиво жевать, в то же время вертя трекбол компьютера, запоминая статью, над которой в тот момент работал. — И она сказала, что хочет видеть меня в восемь вечера сегодня у Клэнси?

— Именно так. И не верить никаким сообщениям, которые передаст тебе Дингбэт…

Джон усмехнулся уголком губ:

— Да, верно. И не верить ничему, сказанному по телефону. Странно.

Он покачал головой, сбросил ноги со стола и крутанулся на кресле, поворачиваясь лицом к компьютеру:

— Ладно, мне все равно сейчас надо закончить эту штуку, потом в полдень пресс-конференция…

Тут я щелкнул пальцами, потому что внезапно вспомнил одну штуку. Прошу заметить, только сейчас вспомнил, наверно, все дело в похмелье.

— Ах, да, кстати, самого-то главного я не рассказал. Когда я спросил ее, из-за чего, собственно, весь шум, она сказала всего два слова. Э-э, гм… «Рубиновая Ось».

Руки Джона замерли над клавиатурой. От экрана он не отвернулся, но выражение лица вдруг стало совсем другим, и я понял, что он уже не думает о мелких злободневных делах.

— Как, еще раз? — спросил он, не повышая голоса.

— «Рубиновая Ось», — повторил я. — Я попросил Джокера поискать, но он мне ничего не смог сказать. А что, тебе это что-то говорит?

— Расскажи мне все это еще раз, — сказал он, снял руки с клавиатуры и повернулся вместе с креслом лицом ко мне. — Медленно.

Позвольте мне чуть подробнее рассказать про Джона Тьернана.

Мы с Джоном старые друзья еще с девяностых, мы встретились на первом курсе Миссурийского университета в Колумбии. Мы оба уроженцы Сент-Луиса, а это ведь что-то да значило в аудитории, где полно ребят не из нашего штата, и потому мы каждый день вместе работали в отделе городских новостей, гоняясь за пожарными и описывая всякие мелочи. Когда нам выдали корочки, я поехал на север штатным сотрудником оппозиционной газеты в Массачусетсе, а Джон остался в Миссури на должности штатного корреспондента «Пост-диспэтч», но связь мы поддерживали. Каждый из нас женился на своей университетской подруге примерно в одно и то же время — я связал свою судьбу с Марианной через два месяца после свадьбы Джона и Сэнди. Даже дети, Джейми и Чарльз, родились у нас в один год. Такие вещи иногда случаются.

Примерно тогда, когда я расстался с журналистикой, Джон уже вел в «Пост-диспэтч» журналистские расследования. Когда я начал серьезно подумывать увезти Марианну и Джейми с северо-востока, Джон уговорил меня вернуться в Сент-Луис, обещая замолвить за меня словечко в «Пост-диспэтч». Я согласился наполовину: моя семья переехала в Миссури, но я решил, что журналистики с меня хватит. Один нью-йоркский издатель заинтересовался моим недописанным романом, а Марианна согласилась содержать семью на то время, которое мне понадобится для окончания книги. Джон повторил свое предложение, когда переходил из «Пост» к Перлу, но мне было по-прежнему не интересно. Роман резво подвигался к концу, и становиться репортером у меня не было никакого желания.

А потом было землетрясение, и смерть Джейми, и разъезд с Марианной, и вдруг я обнаружил, что живу в дешевом мотеле возле аэропорта с парой долларов в бумажнике. Какое-то время я перебивался случайными заработками по нищенским расценкам, однажды вдруг оказалось, что я стою в телефоне-автомате, звоню Джону на работу и спрашиваю, остается ли в силе его предложение и, кстати, не знает ли он, где можно снять дешевую комнатку? Джон сумел ответить положительно на оба вопроса и, возможно, спас меня от дурдома.

Это все к тому, что Джон Тьернан — мой лучший друг, и секретов у нас почти не было.

Именно почти: Джон был заядлым профессионалом и классным специалистом по журналистским расследованиям, а хороший репортер-ищейка даже с приятелями не обсуждает свою работу. Я знал, что Джон не привык открывать свои карты, и воспринимал это как данность, потому я и сейчас не слишком рассчитывал, что он выложит все как на духу.

— Это что, правда серьезно — насчет рубиновой оси?

Джон утвердительно наклонил голову — очень медленно — и потер пальцами подбородок.

— Да, это кое-что значит. — Он рассеянно смотрел за окно на шпиль церкви Сен-Винсент де Поль в нескольких кварталах от нас. — Это часть материала, над которым я сейчас работаю, и… ты знаешь, я думаю, что знаю, кто встречался с тобой вчера вечером.

— Источник? — спросил я, протягивая руку к его пачке и вытягивая палочку резинки. — Я так понял, что ты с ней не знаком.

Джон покачал головой:

— Мне пришла пара анонимных е-мейлов с месяц назад. Я понимаю, как ты растерялся, ведь ты думал, что у ворот ждут тебя, а тут…