Надежда Первухина - Заботливая женская рука

Э-э, извините. Что-то автор отвлекся.

Просто на кухне у Трифона так пахло…

Словом, даже если у вас чрезвычайно смелая кулинарная фантазия, ей это благоухание все равно аршином общим не измерить.

Скромный кухонный столик был сервирован к ужину так, словно вкушать пищу собирался по меньшей мере член королевской фамилии, а сам ужин, похоже, томился на конфорке вычищенной до белизны газовой плиты в глубокой чугунной гусятнице. Трифону гусятница досталась от Октябрины Павловны в качестве самого недвижимого наследства. Потому что до сей минуты эта посудина всегда мирно стояла за шкафом наполненная разной метизной мелочью — гвоздями, шурупами, болтами. Но сейчас в ней были явно не гвозди, потому что распространяла она отнюдь не амбре целлюлозно-гипсокартонной пиццы. Продолжая на всякий случай опасаться происков всепроникающих исламских фундаменталистов, Трифон подошел к плите и аккуратно снял крышку с гусятницы. О-о-о… Внутри оказались голубцы — горяченькие, духовитые и видом напоминавшие поэму экстаза для отдельно взятого желудка. Наш герой не был диетопоклонником и потому инстинктивно издал хищное сладострастное урчание — голубцы, да еще в листьях краснокочанной пикантной капусты, были любимым с детства блюдом Трифона, но сам он себе их сроду не готовил, справедливо полагая, что, во-первых, кулинария — не мужское занятие, а во-вторых, у него никакого таланта не хватит, чтоб воспроизвести такие же голубцы, каковые иногда приготовляла Октябрина Павловна в минуту острой душевной доброты.

— Откуда вы, родимые? — с придыханием поинтересовался у голубцов Трифон. Это был второй, но отнюдь не последний риторический вопрос за сегодняшний вечер.

Голубцы, естественно, не отвечали.

«Бывают в жизни чудеса!» — справедливо решил наш герой и, здраво рассудив, что сытость никогда не бывает лишней, принялся поглощать удивительное блюдо. Управившись с голубцами, он хотел было отправиться в гостиную — общаться с диваном и трудом по картофелеводству, но потом решил, что настолько судьбу испытывать не стоит, и потому помыл посуду незамедлительно. И даже гусятницу почистил остатками пасты «Пемолюкс». К тому же кухня — удивительно чистая и свежая, как шестнадцатилетняя невеста, — словно благословляла его на сей подвиг посудомойства.

Однако наш человек не был бы нашим человеком, если б не глодал его извечный вопрос «Кто виноват?». В данном случае кто виноват в этой сверхъестественной чистоте Трифоновой квартиры? Кто, понимаешь, ликвидировал неприятные остатки вчерашнего застолья, почистил ковер, стер многолетнюю пыль с книжных полок, разобрал завал из старых газет и папок на письменном столе, взбил диванные подушки и даже носовые платки на елке завязал элегантными бантиками, этак по-европейски? Может, братья по разуму? Гуманоиды из какого-нибудь Магелланова Облака или, к примеру, созвездия Гончих Псов? Хочу поверить! Но что-то не верится. Это к спецагенту ФБР Фоксу Молдеру, возможно, на Рождество прилетает погостить братва на серебристых сфероидах — барбекю там устроить, в бейсбол сыгрануть, Дэйну Скалли пособлазнять, ну и заодно по хозяйству помочь. В рамках вселенской братской-по-разуму помощи.

А нашему человеку братья по разуму не помощники. Потому как, в отличие от вышеупомянутых знаменитостей из ФБР, у нашего человека братья по разуму — тараканы. А помощники из них, как известно, еще те.

«Может, у меня домовой завелся?» — лениво подумал Трифон, с максимальным удобством (диванная подушка под левой рукой, картофелеводческий трактат — под правой) располагаясь на диване. Версия, конечно, была неправдоподобной, но возможной. Заводятся же у народа всякие неврастенические барабашки, духи усопших предков, начинают хулиганить с посудой, надписи неудобочитаемые на стенах выводить, на магнитофонную пленку ругательства многообразные записывать…

«А вдруг это и есть предупреждение? — на миг испугался Трифон, вспомнив свой сон. — Ведь недаром тетя Капа говорила мне про опасности от злобной моей родственницы. И руку эту еще подсунула! Ерунда, конечно. Злые духи родственников, проклятия и вещие сны… Просто какой-то сериал «Замороченные»! Хотя… Должно же быть всему этому правдоподобное объяснение!» Еще раз окинув взором зал, он решил:, что такая чистота даже его родственнице была бы не по силам. Тут явно работала более талантливая женская рука…

Что?

Трифону показалось, что створка окна в гостиной приоткрылась. Иначе откуда бы взялся этот порыв морозного и жгучего воздуха со странным запахом меди?

А этот звук, немного напоминающий царапанье ногтей по обоям в коридоре?

Трифон выронил книгу и сжался на диване настолько, насколько ему позволяли сжаться габариты его тела.

Перед его носом, примерно в полуметре от пола, в воздухе элегантно парила рука, игриво шевеля прелестными тонкими пальчиками.

И вот это Трифону уже не казалось.

Аэропорт «Шереметьево», Москва,

— Знаешь, Молдер, ведь мы так и не придумали себе правдоподобной легенды. Нас могут взять прямо у трапа. И будут правы. А мы пойдем на русскую каторгу лишь потому, что Скиннеру приспичило отправить нас с новым заданием в эту страну оленей!

— Скалли, страна оленей — это Скандинавия. Похоже, у тебя обострился топографический кретинизм. И кстати, каторги у русских уже нет. У них тюрьмы.

— Это у нас тюрьма, Молдер! А у русских все равно — каторга. И ты меня не переубедишь!

— Дамы и господа, самолет идет на посадку. Просим вас не курить, пристегнуть ремни и вернуть стюардессе стаканы из-под водки.

— Мисс Скалли, а что, если нам представиться семейной парой, приехавшей в Россию к своим дальним родственникам? — застенчиво предложил Чарли. Он до сих пор находился под впечатлением от перелета, его глаза сияли детским восторгом и гордостью — лучшие агенты ФБР взяли его на задание!

— Нет, дорогой Чарли, этот вариант не пройдет. Как мы, например, представим тебя?

— Давайте изобразим киноактеров! — осенило Молдера. — А что? Мы приехали в Россию снимать фильм «Миротворец-два». Например. А Чарли тогда можно легко представить как дублера Джорджа Клуни.

— Что ж, — кивнула Скалли. — За неимением времени на другие фантазии остановимся на этом варианте. О, шит! Когда мы наконец приземлимся! Мне надоело это облако за иллюминатором!

— Скалли, мы уже сели. — Молдер усмехнулся. — И это не облако, а огромное количество русского снега. Называется sugrob.

— Да? Никогда не слышала. Итак, запомните, мы — актеры.

— А какая киностудия?